Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

Из облака шагнул Ух’эр.

Темные сапоги ступали по траве так же мягко, как ходил сам Нивен. Длинный плащ стелился по земле, и дым тянулся за ним, был его продолжением. Тонкие губы, измазанные кровью, кривились в победной ухмылке.

Ух’эр был бледен, почти сливался цветом со своим облаком, но ступал твердо, четко, и даже хромота почти прошла — едва заметно припадал на ногу. Глаза все так же сверкали, и безумия в них меньше не стало, но появилось что-то еще. Победное, самоуверенное.

Плечи казались шире, чем помнил Нивен, сам Ух’эр — выше.

Возможно, потому что впервые за все время, что Нивен его знал, бог распрямил спину. Словно перестал прятаться.

Он победил.

Ну, или думал, что победил.

Нивен ухмыльнулся ему в ответ.

— Ты звал, — Ух’эр присел напротив, заглянул в лицо. — Одумался?

— Не совсем, — осторожно ответил Нивен, и ухмылка Ух’эра изменилась: превратилась в болезненную гримасу.

— Нужна помощь, — сказал Нивен.

— Неужели? — Ух’эр справился с гримасой, выгнул бровь, хищно прищурился. — Я похож на того, кто оказывает насекомым помощь?

Нивен дернул плечом.

— Поможешь — поговорим об остальном.

— А если не помогу? — Ух’эр подался вперед, оказался совсем близко, и Нивена обдало новой волной могильного смрада.

— Крови надолго не хватит, — ответил Нивен, сдерживая желание отшатнуться: отшатываться было некуда, он и так вжимался спиной в спящего грифона. — Вернешься к себе. Останемся при своем.

Ух’эр наклонил голову набок, всматриваясь в его глаза.

Снова скривился, как от боли, резко поднялся и направился обратно к облаку. Кажется, начал хромать заметнее. И опять стал ниже.

— Я могу согласиться на твои условия, — сказал ему в спину Нивен.

Ух’эр остановился. Не оборачиваясь, протяжно вздохнул. Облако шарахнулось от его вздоха, деревья пошатнулись, листья на ближайших ветвях — потемнели.

— Как вы мне надоели… — пробормотал Ух’эр и медленно развернулся.

Скрестил руки на груди, замер, рассматривая Нивена.

— Но сначала нужно разобраться, — договорил Нивен.

Ух’эр ничего не ответил. Но и не вздохнул. И хорошо, что не вздохнул. Учитывая, что грифон, да и сам Нивен, и так полумертвы, один такой вздох может их добить.

Бог нетерпеливо взмахнул когтистой ладонью, мол, продолжай, я слушаю. И вернул руки в скрещенное положение.

— Нужно поговорить с Йеном, — объяснил Нивен.

— По-го-во-рить?! — по слогам процедил Ух’эр.

Нивен кивнул.

— Я угроблю грифона, — сказал он. — И себя. Если соглашусь. Хочу знать, почему. Проведи меня к нему в сон.

Ему казалось, предложение вполне резонное. Но Ух’эру, кажется, не понравилось. Он возмущенно втянул в себя воздух. Гневно блеснули расширившиеся вдруг светлые глаза. Казалось, он сейчас разразится бранью. Или лопнет изнутри.

“Только не выдыхай! — подумал Нивен, размышляя, как быстро он сможет перемахнуть через грифона, если вдруг что. — Не выдыхай!”

Ух’эр наконец справился с собой и по-лаэфовски прошипел:

— Я вам что, сойка почтовая?!

— Нам? — переспросил Нивен, прищурившись. С огромным трудом сдержал ухмылку. И не задал вопрос, кто еще додумался использовать бога смерти таким образом.

— Так, — Ух’эр поднял палец, прерывая веселье — до боли знакомый жест — шагнул ближе, легко вздернул Нивена за воротник плаща, поднимая на ноги, выдохнул в лицо. — Уясни себе, мальчик с косичками, я тебе не помощник, я не буду…

— Тихо! — теперь прервал Нивен и поднял ладонь перед самым носом Ух’эра. Глаза у того вновь расширились, брови изумленно поползли вверх.

— Спрячься, — сказал Нивен.

— Ч-что… — он так растерялся, что даже не рассердился.

— Слышишь? — Нивен кивнул себе за плечо. — Сюда идет ребенок. Не хочу его пугать, он идет помочь.

— Какой… — теперь Ух’эр перевел растерянный взгляд за его спину.

“Хорош бог! — мысленно фыркнул Нивен. — Глухой, слепой и растерянный!”

Но и об этом предпочел не говорить вслух. Сказал другое:

— Испугаешь ребенка — он не поможет. Я не доберусь до Даара. Сделки не будет. Смысла не будет.

— Ты хочешь, — Ух’эр снова перешел на злобное шипение, — чтобы я спрятался. А потом помог тебе. А потом — возможно — ты примешь нашу помощь?

Нивен широко улыбнулся и кивнул.

Ух’эр поморщился еще раз, посоветовал:

— Не делай так, — объяснил. — Не улыбайся, — и разжал пальцы.

Ноги все еще не держали. Нивен не упал только потому, что сполз на землю, привалившись спиной к грифону. Ух’эр все так же стоял над ним и смотрел сверху вниз. И чуть заметно ухмылялся — кажется, гордился тем, что нашел кого-то, чья улыбка может напугать больше, чем его собственная. Еще и сообщил ему об этом.

"Молодец, — мысленно похвалил его Нивен. — Очень, очень страшный бог смерти".

Ух’эр не знал, что Йен уже рассказал Нивену все, что можно, и о его улыбке, и о манере поведения, и о красноречии, и о многом другом. Это у богов, возможно, принято на подобные заявления кровно обижаться и страшно мстить.

Нивен же — просто продолжил улыбаться, глядя теперь снизу вверх.

— Почему ты считаешь, что я соглашусь на это? — спросил Ух’эр.

— А у тебя выбора нет, — пожал плечами Нивен.

***

Когда Итан вытащил на поляну телегу с ведрами, полными еды и воды, и наваленными на них шкурами, курьер сидел на поляне, привалившись спиной к грифону. В общем, остался в том же положении, в котором Итан его оставил. Разве что — странно улыбался.

Странно и страшно: от этой улыбки, несмотря на то, что Итан был хорошо одет, пробрал озноб.

Курьер, кажется, догадался: спрятал улыбку и серьезно спросил:

— Не делать так, да?

Только серые глаза продолжали улыбаться.

Так, будто только что сделал что-то очень важное, очень трудное, и теперь очень собой доволен.

***

На этот раз упасть получилось почти что мягко. Снег у подножья оборотневой скалы за миг до его падения вздыбился огромным сугробом, а когда Йен рухнул в него — рассыпался фонтаном белых крошек, сверкающих в лучах Ирхана. Из снега Йен поднялся человеком.

Обращаться тоже выходило лучше — не ломило кости, не болело тело: немного неприятно, вот и всё.

— Вот и всё… — повторил Йен вслух и поднял взгляд на пещеры.

Они вновь прятались, по привычке, наверное. И хорошо, что прятались, потому что Йену совершенно не понравилось, как прозвучали его слова. Как прозвучал голос. Он действительно слишком устал за всем следить: за тоном, за словами, за собственными мыслями.

Ему сейчас лучше быть подальше от всех. Чтобы ничего не сорвалось в последний момент.

Он почти завершил партию.

Это просто, как в крисс-край.

Падение кубика. Отведенное время — клетки на ход. Нужно было успеть: просчитать, предугадать, ответить заранее. И кажется, он успел.