Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 1: Башня [СИ]

“Так и приживусь тут, — думал он, понимая, что веки уже сомкнулись, что он уже не думает — скорее, видит сон об этом. — Стану призраком замка. Буду по ночам, Рэя пугать. Отца не буду — отец пришибить спросонья может. Рэй, впрочем, тоже. С другой стороны, можно пугать издалека. Звенеть цепями. Надо будет найти, где у нас есть цепи…”.

Он уже видел в полусне, как спускается в подвал за цепями. Все еще сидел, но уже спал. И тут дверь скрипнула, открываясь.

Йен вскочил раньше, чем открыл глаза. А когда открыл — увидел перед собой Дэшона. Судорожно вдохнул, но выдохнуть не смог.

“Только не кричи, — мысленно взмолился он. — Тебя одного я уложу, а вот если на крик сбежится стража…“.

— Ну? — долетел издали голос Рэя.

“А, нет, можешь кричать, — с безразличным отчаянием подумал Йен. — Тут уже все равно”.

— Пусто, — ответил Дэшон, глядя Йену в глаза. Развернулся и захлопнул за собой дверь. Йен наконец выдохнул и нырнул под кровать. Через несколько мгновений дверь вновь распахнулась. Йен хорошо знал брата — тот обязан был? проверить. И перепроверить.

Рэй вошел, остановился посреди комнаты.

Йен отчетливо видел его боти?нки прямо перед собой: любимые ботинки Рэя, один из которых перемотан серой лентой, будто порвался, а нового Рэй себе позволить не может. Отчетливо слышал, как колотится его собственное сердце, как громко, прерывисто он дышит. Ему казалось, это должен был слышать весь замок. Но Рэй не услышал: постоял немного, а потом отчего-то спешно вышел и даже громыхнул за собой дверью.

Йен не шевелился. Из коридора долетели голоса.

— Ты уверен, что это необходимо? — спросил Дэшон.

Говорил он, как всегда, тихо — Йен с трудом разобрал слова.

— Уверен, — ответил Рэй, и его было слышно прекрасно. — Нужно, продолжать осматривать дворец.

— Хорошо, — сказал Дэшон, — значит, дальше наверх?

“Дальше наверх”, — повторил себе Йен, осторожно выбираясь. Ковер под ладонями оказался неожиданно щетинистым.

Они идут вверх — Дэшон донес это очень внятно. Если заглядывают в каждую комнату по пути, у Йена есть минут десять, чтобы спуститься. Он поднялся, открыл тумбу, вынул полупустой кошель, набил всем, что попалось под руку. Сгреб в горсть кольца, вышел и, уже шагая по коридору, ссыпал их в карман.

До виверн можно добраться по земле. Для этого нужно пройти по дворцовому саду, перелезть забор, спуститься по склону к гнездам так, чтоб смотритель не заметил. Йен только сейчас посмотрел в окно. Их в коридорах было полно, но только сейчас он понял, что за ними что-то не так. И во дворе замка, и дальше, в саду, горели факелы. Десятки факелов.

Йен даже замер на миг, всмотрелся, зачем-то попытался сосчитать их. А потом увидел — что-то не так и в нем самом. Сосредоточил взгляд на собст?венном отражении. Глаза отсвечивали желтым.

“И волосы растрепа?лись, — тут же сокрушенно подумал он, намеренно отвлекая себя от ненужных мыслей. — Надо будет придумать дорожную прическу — чтоб не укладывать ежедневно. Уходя от погони, как уложишь? А потом собственных отражений пугаешься…”

От погони еще нужно было уйти. В саду факелы. Смотритель тоже небось начеку.

Обычно они бывали ленивыми и сонными, и до виверн Йен добирался без проблем. Потом — если становилось известно, что Йен добрался, — смотрителям влетало от отца, смотрителей меняли, а Йен снова воровал птичек. А что? Он ведь потом возвращал. Покатался — и вернул. Он так и говорил отцу. И был уверен, что Дэшон советовал королю что-то вроде: “Не трогай, пусть летает, пусть хоть чем-нибудь занимается”.

Дэшон не знал, что Йен не от любви к полетам ворует виверн. Йену просто нравится находиться подальше. А виверна — самая удобная возможность убраться как можно дальше и как можно быстрее.

“Кстати о Дэшоне…”

Йен приоткрыл тяжелую створку огромной входную двери, выскользнул в сад и замер, вжавшись в дерево. Кроме факелов, как оказалось, здесь еще и людей целая толпа.

“Кстати о Дэшоне, — мысленно продолжил, осторожно выдохнул и попытался прикинуть самый незаметный путь к гнездам. — Это что было? Дэшон, конечно, всегда немного тронутый, но тут… совсем что ли тронулся? Или он — за них? За оборотней? Предупредить остальных что ли как-то… А то вдруг настоящий, злой оборотень во дворец проберется?”

Пройти незамеченным никак не выходило. Слишком много факелов и людей. Слишком много…

Где отец набрал стольких? Гномов на ходули поставил?

“Ох и всыпали бы мне гномы за это, — подумал Йен и ухмыльнулся. — Точнее, гномы всыпали бы отцу. А уже отец — мне. И Рэй бы сверху добавил, гад..."

И все-таки: кто все эти люди в саду?

Йен знал в ?лицо всю дворцовую охрану. Но охраны было мало — по пал?ьцам пересчитать. Зачем охранять Даарена? Зачем охранять Рэя? Даже тронутого Дэшона? Это от них надо охранять, если они решат кого-нибудь победить. Йен знал всю их бесполезную охрану в лицо.

Но главное — и те знали в лицо его.

Только те.

А этих — этих было слишком много.

Йен коротко решительно выдохнул, накинул капюшон, распрямил плечи и уверенно пошел вперед. На него никто не обратил внимания.

“А не буду предупреждать, — подумал он, — горите вы огнем. Вместе со своими факелами, Дэшоном, гномами и оборотнями. Я ухожу”.

Гнезда были ниже по склону. Нависающий над ними настил мог уберечь виверну от взлета, но не гнезда от визитера сверху. Йен перепрыгнул через забор в шаге от калитки. Калитка могла скрипнуть, а забор был ему по пояс — очередное бессмысленное даарское строение. Лестница вела от калитки вниз, но Йен двинулся не по ней — по тропе рядом. Очень условной тропе: спуск был слишком крутым, и чтоб не упасть, нужно было придерживаться за хилые редкие деревца, что росли на горе.

Для них с Рэем этот спуск был уже куда привычнее каменной лестницы — и сейчас Йен хватался за ветки, почти не глядя. Не глядя, перемахивал с одного камня на другой. Местами можно было просто ехать вниз на ногах. Но лишь в том случае, если знаешь, где остановиться, а где — схватиться за еще одну ветку, чтоб удержаться от падения вниз.

Йен знал.

Тропа выводила прямо к гнездам. Домик смотрителя располагался у ступеней. Еще один — внизу, на ровной площадке, куда по сигналу прилетали виверны. Сейчас в домиках было темно и тихо, но Йен прекрасно рас?смотрел — по площадке ходит человек. Облаченный в темную форм?у смотрителя, он был почти не заметен в темноте, но не для Йена.

Йен замер на склоне, удерживаясь за край ближайшего гнезда. Смотритель, будто почувствовал взгляд, вскинулся, и Йен зажмурился. Почему-то подумалось, что желтое свечение в отражении могло быть не отблеском факелов. Это его глаза могли светиться желтым во тьме. И сейчас могут выдать.