Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

Примерно через полчаса я начинаю чувствовать усталость, поэтому останавливаюсь и открываю один из термосов, чтобы сделать глоток горячего кофе. Это приводит меня в порядок, и я пробираюсь дальше. К этому времени я практически снова потерялся. Вокруг ничего, кроме деревьев. На минуту мне хочется повернуть назад, но есть две причины так не делать. Первая причина в том, что я хочу посмотреть, есть ли что-нибудь в этой истории о дремлющей милашке. Вторая причина в том, что я больше не знаю, куда возвращаться. Поэтому я иду все дальше и дальше, и становится все темнее и темнее. Затем, внезапно, происходит смена обстановки. Я чувствую это прежде, чем вижу. Внезапно воздух становится очень затхлым. Легкий ветерок, пробегающий по лесу, стихает. Деревья перестают шелестеть листьями, трава не колышется. Вот что я чувствую. Неподвижность. Затем я ощущаю тишину.

Ветви над моей головой просто свисают, не раскачиваясь. Кусты под ногами замерли. Все цветы закрыты. Сначала я думаю, что растительность мертва. Потом я понимаю, что растения спят! Все больше и больше я замечаю муравьев на коре деревьев — и муравьи не двигаются. Даже когда я протягиваю руку и касаюсь их, они остаются неподвижными. Крепко спят.

Подняв глаза, я вижу птиц, свисающих с деревьев вниз головой. Другие птицы лежат в своих гнездах, задрав ноги в воздух, мертвые для мира. Крепко спят. Я начинаю падать духом. Поэтому делаю еще глоток кофе, допиваю первый термос и продолжаю. Вдруг я что-то слышу. Шум. Страшный шум. Из-за кустов доносится ужасный хрюкающий звук. Я встаю на цыпочки и оглядываюсь. Помоги мне Красная Шапочка, я вижу большого серого волка! Его рот открыт, но глаза закрыты. Он тоже крепко спит, и какой издает звук! Потому что я слышу волчий храп. Я иду дальше, и теперь замечаю множество мелочей, которые упускал из виду раньше. Спящие белки на деревьях. Кролики, суслики и бурундуки с закрытыми глазами.

И все это время деревья становятся все ниже и ниже. Как и мои веки. Ничего не остается, как снова остановиться, открыть второй термос и вдохнуть черный кофе. Затем я продолжаю свой путь через ежевику. Я прохожу несколько футов между очень толстыми деревьями, покрытыми мхом, и вижу этого парня. Это толстый маленький человек, и его живот висит на земле. Это не так плохо, как кажется, потому что он сидит. Если быть точным, он прислонился к основанию дерева, храпя изо всех сил. Меня интересует не столько его внешность, сколько одежда, которую он носит.

Я рассматриваю ее очень внимательно — высокий котелок, воротничок и клетчатый костюм, который выглядит так, будто на него пролился дождь во время Геттисбергской речи Линкольна. Короче говоря, этот спящий горожанин одет как герои старого семейного альбома 1860-х годов или что-то в этом роде. Естественно, это меня озадачивает. Я подхожу к нему и вежливо похлопываю по котелку. Ничего не происходит. Поэтому я снимаю котелок и невежливо стучу его по голове. По-прежнему ничего не происходит.

Затем я даю ему дипломатический пинок. Он не шевелится. Он храпит. Я встряхиваю его и отскакиваю на фут, потому что что-то липкое падает мне в руку. Это паутина, свисающая с носа я еще раз смотрю и даже вижу паука. Но и паук спит!

Впервые я осознаю, что в словах отшельника есть доля правды. Этот экземпляр выглядит так, как будто проспал здесь последние 80 лет!

Мне просто необходимо сделать еще один глоток кофе, и я только хочу, чтобы это было что-то покрепче. Затем я иду дальше. К этому времени деревья окружает чаща, и мне нужно прорубить себе путь. Поэтому я достаю маленький нож, который ношу с собой на случай неприятностей или игры в кости, и режу виноградные лозы перед собой, чтобы двигаться дальше. Через некоторое время я натыкаюсь на другого подопечного песочного человека, еще одного, и какого, человека.

Он лежит прямо посреди дороги. На нем одна из тех енотовых шапок и бриджей из оленьей кожи, как у исторического персонажа по имени Дэниел Гун. При нем ружье, но оно сильно заржавело от лежания на земле. И гражданин сильно запылился по той же причине. Я натыкаюсь на него так быстро, что наступаю на него. Но он не шевелится. Еще глоток кофе, и через двадцать ярдов я замечаю два предмета в белых париках и медных пуговицах. Они родом прямо из Вашингтонского времени — на самом деле, они выглядят как пара фальшивомонетчиков. На этот раз я не стал их трясти и будить. Я знаю, что это бесполезно, и, кроме того, мне нужна беречь силы. Я очень устал и утомился. Но я пробираюсь дальше, под виноградными лозами, и бью ногой по какой-то броне. Это доспехи на груди человека испанского вида с бородой, как у младшего брата кузнеца. Мне даже думать не хочется о том, как долго он здесь спит. Лет двести-триста. Я больше, чем когда-либо, понимаю, что отшельник Кермит был прав, когда говорил, что Рип ван Винкль — бессонница по сравнению с этими лентяями. Теперь, когда мои собственные веки пытаются закрыться, я больше, чем когда-либо, хочу вернуться.

Но я думаю о Спящей красавице. Все эти парни пытались сорвать куш и потерпели неудачу. А я засну почти достигнув цели? Никогда! Так что я двигаюсь дальше.

Теперь я вижу много парней, лежащих по всему лесу — спящих, но хмурых. Место напоминает ночлежку на открытом воздухе. Но ни в одной ночлежке нет таких обитателей. Потому что они, очевидно, пришли сюда из все более древних периодов истории. Здесь лежит старый Даффер в трико и кепке, такие, как они гарцевали во Франции примерно в 1600 году. Затем я замечаю пару английских солдат с длинными луками. Довольно скоро я прихожу к рыцарю в полном вооружении с палашом. Он держит его, замахнувшись на ветку, и, очевидно, заснул стоя, потому что меч все еще замер в воздухе. Когда я думаю о том, как он явился прямиком из Средневековья, холодок пробегает вверх и вниз по моей спине.

Еще кофе.

Когда я снова надеваю крышку термоса, напитка остается совсем немного. Интересно, сколько мне еще идти? Надеюсь, не слишком далеко, иначе я, скорее всего, столкнусь со спящими обезьянами и динозаврами. Я прорубил себе путь в кусты еще раз, все более и более уставая. Еще один зевок, и я знаю, что скоро отрублюсь. Я открываю рот, но не зеваю. Вместо этого кричу. Потому что, когда я думаю о динозаврах, я вижу одного! По крайней мере, я вижу длинный зеленый хвост. Он слишком длинный и толстый, чтобы принадлежать змее. Он вьется из-за гигантского дерева впереди.

Я приближаюсь очень медленно, потому что как можно идти быстро, когда колени стучат друг о друга? Один взгляд на то, что за этим деревом, и мне становится плохо. Это дракон! Он лежит, свернувшись калачиком за деревом в этом дремотном лесу. Дракон! Самый злой, самый зеленый дракон, которого вы когда-либо могли вообразить! В ту минуту, когда я кричу, я очень сожалею об этом. Потому что я не хочу привлекать внимание существ вроде дракона в это время. Но ничего не происходит. Я замечаю, что дракон крепко спит, как и все в лесу. Он не храпит, но при каждом вдохе из его ноздрей вырывается струйка дыма и пламени. Это неудивительно если учесть, что у дракона голова размером с доменную печь.