Елена Кисель - Расколотый меч

Пока я размышляла над стремительными местными турнирами, ко мне привязался Стэхар с коварными вопросами вроде того, а не видела ли я Даллару. Наверняка горел желанием нажаловаться домину на сестренку за недавнюю отлучку.

— Нет, — сказала я, с тихой ненавистью глядя на его медальон. — А у меня тут алхимик потерялся. Возможно, невменяемый. Вы не видели?

Стэхар посчитал, что строить интриги по захвату власти лучше всего в закрытом и хорошо укрепленном месте. Например, во дворце.

А Веслав имел наглость найтись в двадцати метрах от нашего лагеря! Ну, правда, он проявил чудеса маскировки, и рассмотреть его из-за сплошной стены кустов было совершенно невозможно, и мне пришлось целую минуту настраивать себя на мирное начало разговора.

Знать бы мне еще, с чего я вообще с ним разговаривать вздумала… То ли не верила всем зловещим толкованиям красного цвета эликсира. То ли просто страдаю склерозом и быстро забываю уроки, которые мне преподносит судьба.

Впрочем, может, я не теряла надежды, что удастся его отговорить от этой безумной затеи.

Веслав, немелодично насвистывая сквозь зубы, ползал на коленях над чем-то, что сильно напоминало чехол для матраса. Даже цвет очень соответствовал — в продольные песочные и белые полоски.

Вот только непонятно было, зачем чехлу для матраса рукава.

Пока я гадала, в чьем извращенном воображении мог возникнуть проект того, что лежало сейчас на траве, Веслав поднял голову и приветственно присвистнул. Он — редкость для него в последнее время, да и вообще, для него редкость — выглядел невероятно довольным. В руке алхимика находилась губка, а рядом стоял котелок. Неужели у него такой дефицит денег, что он решил наняться к кому-то из местных прачкой?

— Это у тебя профессия новая — моль выводить?

С опозданием я вспомнила, что хотела начать разговор мирно. Свист оборвался. Алхимик посмотрел на меня снизу вверх оценивающе и полным доверия жестом протянул губку.

— Помогай, раз пришла.

Я опустилась на колени в траву и потрогала ткань. Она была непрозрачная, но удивительно легкая, текучая и меняющая очертания от каждого ветерка или прикосновения, а Веславу с чего-то вздумалось ее пропитывать этим отваром, да еще с сильным запахом гнилых кабачков.

— На этом кто-то будет спать? — я невольно скривилась, окуная руку с губкой в котелок. — Не надейся. Откажется даже Эдмус.

— Не надейся, что я отдам под постель Эдмусу мои доспехи в предстоящем сражении, — назидательно откликнулся алхимик. — Эй! Ты хочешь меня убить? Мочи как следует!

Нечего сообщать такие новости под руку. Я едва не раздавила губку, когда услышала такое…

— Что? Ты наденешь этот чехол? — и только после того, как я произнесла это вслух, до меня дошло по-настоящему. — Подожди! Ты наденешь этот чехол на турнир ?!

Алхимик мимоходом кивнул и взялся за обработку рукава — такого широкого, что туда можно было засунуть Веслава целиком. Я уронила губку.

Пора его лечить. Определенно, это уже не просто странности в поведении.

— В-веслав…

— Наш рыцарь дальновидно заметил, что я не смогу выйти на арену в кольчуге, — заговорил алхимик, не обращая внимания на стук моих зубов. — Непривычно, и устану быстро. Ну, я и подумал тут…

Он с нескрываемым удовольствием осмотрел «чехол с рукавами», еще раз прошелся губкой по области груди и с удовлетворенным вздохом уселся на траву.

— Вроде, закончил. Ну, теперь у меня есть все, что нужно для победы. Меч, — он кивнул туда, где лежал бывший клинок Йехара. — Боевое одеяние, — жест в сторону помеси пододеяльника и вечернего платья на траве, — и… что забыл? А, да. И допинг. Чтобы быть как все.

А Виола мне доказывала, что он у нас умеет рационально мыслить!

— Ты что — примешь что-то и превратишься в одного из этих здоровенных, мускулистых…

— Нет, — ухмыльнулся алхимик, — просто тут все принимают допинги. Широко распространено. Ну, и, понимаешь, мне оставаться в стороне от общей массы…

Понятно. Значит, и здесь играют по принципам «честен не тот, кто ничего не принял, а кого не поймали». И алхимик как раз надеется оказаться в числе последних.

— Я ошибаюсь, или рыцарей перед боем проверяет Зелхес?

Веслав изобразил раздраженный, но, в общем, милостивый кивок.

— И ты думаешь его обмануть?

Еще кивок. Ну, конечно, новая школа против старой, может и выгореть… но только я все равно не понимаю, какой прок от того, что алхимик выйдет на арену в этом парусе с рукавами. Он же в нем запутается с двух шагов!

Я тоже уселась на траву и с отвращением потрогала ткань, которая после замачивания начала казаться вязкой. Не может же он надеяться распугать своих противников запахом от этого костюма.

— Он не пробивается мечом? — осенило меня. Веслав мотнул головой. Он пытался с места, на котором лежал, дотянуться до ближайшего куста и отломить ветку. Когда ему это удалось, алхимик с деловым видом принялся отгонять от своего творения мух. Запах пропитки пришелся им по вкусу.

— Увидишь сама, — пообещал Веслав, размахивая веткой так, будто задумал изображать поединок на шпагах. — Один из сюрпризов…

— Это не поможет, — раздался мрачный голос неподалеку.

Йехар теперь двигался медленно, но ходил все равно тихо. Каким-то образом ему удалось удрать из-под присмотра Виолы, и теперь он стоял в нескольких метрах, опираясь на высокий ясень, и смотрел на алхимика хмуро.

— Ты думаешь добиться победы только с помощью своих знаний.

Безнадежность в его голосе сулила Веславу кончину после первого же раунда.

— Понимаешь, в плечах я не вышел, — тут же огрызнулся тот, — Самую малость до двух метров не дотянул, да и махать железками меня не учили в детстве. То есть, учили, но не как этих ваших с…

Он молча нарисовал в воздухе квадратную челюсть. Но Йехар не обиделся и не вспылил. Опираясь на ствол дерева, он осторожно опустился на землю и заговорил, удивляя и меня и тем более — алхимика.

— Ты всё делаешь верно. Даже более чем верно. И я, выходя в бой, всегда просчитывал свои силы и силы противника и решал, что поможет мне победить. Сила ли моего клинка? Или придется брать простым мастерством? Или прибегнуть к хитрости, как с тем драконом из гор А-Ии-Иа? Но однажды я и Глэрион защищали одну деревню… мы даже не знали как следует, кто нападал, знали только, что это не люди, но их было намного больше, и они были вооружены… И они не боялись пламени.

Йехар не смотрел в сторону лежащего на земле клинка. Он рассматривал свои руки, но его меч был как будто свидетелем того, о чем говорил рыцарь.

— И я дрался, используя все свое мастерство… пылал Глэрион. Сколько ударов я нанес в ту ночь? Я не считал. Пламя моего клинка выхватывало только их оскаленные морды… а до рассвета было еще далеко, и настал момент, когда я забыл об искусстве боя и о своем опыте. Не стало сил, и меч потяжелел стократно, и он перестал пылать, потому что сплошь был в крови и копоти и тоже устал. Но я не ушел, потому что за моей спиной были дома, а в домах — женщины и дети, а рядом со мной дрались их отцы и братья, и никто из них не ушел тоже. А у них ведь тоже не осталось ни сил, ни мастерства. Мы дождались рассвета, и сколько бы нас ни осталось — победителями стали мы. Из тех не уцелел никто, а мы ужаснулись себе, когда увидели, что уже стоим на трупах врагов, и некуда ступить…Позже даже в Ордене не верили, что горстка крестьян и один рыцарь смогли перебить свору живоглотов со склонов Той-Хаэттема.