Анатолий Казьмин - Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

— Ты это, босс… Мы и правда, тут ни при чем. Кощей, он знаешь, какой конкретно страшный бывает? Зашугал нас в момент. Ну, мы и…

— Ладно, разберемся. Пошли, посмотрим, что вы там с компом натворили.

— Не трогали мы ничего, босс, отвечаю. Только Дизеля подержали за руки всё.

— А Дизель тут при чем? — я махнул рукой, обогнул почти квадратного Аристофана и быстро пошел вниз по проходу с виртуальными кошмариками.

Это у Кощея на входе страшилка такая стоит для гостей, а больше — для собственного удовольствия. Вылезают из стен всякие монстры, скелеты, а начнешь пугаться, их еще больше лезет, а уж если о каком-то особом страшилище подумаешь, то и оно появляется. Ментальное считывание образов и их последующая проекция. Круто конечно. Я первое время сюда каждый день приходил, всяких монстров голливудских вспоминал, а потом прикалывался, как они завывают. Только надоело быстро.

Коридор заканчивался воротами с защитой от дураков. Почему? Да кому надо, тот всё равно пройдёт, а случайных посетителей появляющиеся змеи по всей ажурной решетке ворот да зубки как у Горыныча, вырастающие из той же решетки, отпугивали идеально. Да и гостям неуютно было. А служащие проходили, конечно, без проблем. Вот и я, пройдя автоматически открывшиеся ворота, зашагал к себе в Канцелярию.

Перед поворотом в мой коридорчик стояла целая толпа скелетов, с полсотни, наверное. Они переминались с ноги на ногу, шуршали, постукивали костяшками и в целом вид у них был встревоженный. Два беса из Аристофановой банды преграждали им дорогу, угрожающе помахивая саблями.

— Чего это а, Михалыч? — удивлённо спросил я.

— Не ведаю, внучек. Ить только не спокойно мне что-то на душе.

Кое-как продравшись сквозь костлявую толпу, мы свернули в наш коридор. Тут было тихо, спокойно и невероятно чисто. Похоже, что проштрафившийся Аристофан заставил свою команду вылизать тут всё к нашему приходу. И думаю буквально.

— Это, босс… — Аристофан остановился у входа в свою казарму. — Я же не нужен пока? Я тогда пойду, да? Если что, только свистни, я уж без базара тут как тут.

Он отворил дверь, а из неё шмыгнули бесенята Михалыча и радостно вереща, повисли на штанинах деда. Тишка на левой, а Гришка на правой. А может и наоборот, я их пока плохо различаю. Михалыч опустил мешок на пол и почесал бесенят между рожек:

— Ишь соскучились, поросята, — растроганно протянул он. — Ну, хватит ужо, хватит. Пошли домой.

Он снова взвалил мешок на плечо и зашагал по коридору, а бесенята так и остались висеть на дедовых штанах, раскачиваясь и повизгивая.

Хорошо когда тебя вот так встречают. Вот сейчас и я Дизелю между ушей почешу.

А в Канцелярии нас ждал Кощей. Он с задумчивым видом, раскачиваясь с носка на пятку, стоял около моего стола, но тут же обернулся на шум открывающейся двери:

— А, Федор Васильевич! Явился, не запылился? — Он указал рукой на компьютер. — Ну вот. Сломался чего-то.

— Здрасте, Ваше Величество. Лезть не надо, он и ломаться не будет.

— Да оно само как-то, — Кощей виновато развёл руками. — Я и не трогал ничего.

Ага, ну конечно. Компьютеры обычно так и ломаются сами по себе и никто ничего не трогал, не тыкал, не включал. Знакомая песня.

— Ладно, Ваше Величество, будем посмотреть. Сейчас только включим. Дизель! Дизель?.. Дизель!!!

А мой верный Дизель лежал у стены горкой косточек, поверх которых был водружён череп.

— Охти ж мне… — протянул почему-то шепотом Михалыч за спиной.

Я развернулся к Кощею:

— Это что?!

— Чего? — он оторвался от созерцания компа и повернулся. — А, этот… Мешался тут, заноза такая, не пускал меня к компьютеру.

— И вы его убили за это?!

— Ну. И что? — он непонимающе уставился на меня.

— Это же Дизель был! — заорал я.

— Да возьми себе нового, хоть десяток, чего орать-то?

А меня уже понесло:

— Вы что, не понимаете?! Это же Дизель! Он же наш был, как Маша, как Михалыч! Вы теперь вот так спокойно всех нас перебьёте?! На фиг такую службу с таким добреньким начальством! Да я лучше в Лукошкино к участковому подамся! Они друг за друга там горой стоят!

— Но-но! Не забывай, с кем говоришь, смерд!

— Да сами вы смерд, блин!

— Что-о-о?!

Глаза Кощея загорелись красным, он вдруг схватил меня за горло и приподнял над полом:

— Совсем страх потерял, Феденька? Я же вот пальцем шевельну и нет больше Статс-секретаря Федора Васильевича, а?

В кабинете раздался треск. Михалыч, деловито отломав ручку швабры, шёл на Кощея, половчее перехватывая деревяшку:

— Я тебе сейчас шевельну, — протянул он с тихой угрозой. — Я тебе, задохлику костлявому так шевельну, что ты у меня, паразит, десять лет прощение вымаливать будешь!

— Ты чё, Михалыч? — недоумённо повернулся к нему Кощей, не разжимая хватки, а я так и болтался у него в руке, поворачиваясь вместе с ним.

Дышать уже не получалось и я тихо хрипел стараясь вдохнуть хоть крошечный глоточек воздуха.

— А ну положь! — заорал мой дед. — Положь Федьку, сявка ты беспризорная! Волк позорный! Ты на кого батон крошишь, козёл безрогий!

Кощей разжал пальцы и я рухнул на пол, жадно хватая воздух ртом.

— Забыл, паскудник, как я тебя уму-разуму учил?! — надрывался дед. — Ужо я тебе мозги быстро-то вправлю, баклан синюшный!

— Ну, ты дед не загоняйся-то… — строгим голосом начал Кощей, но тут же взвыл, получив шваброй по черепу. Корона слетела и покатилась за диван.

— На Канцелярию…

Трах!

— На святое…

Трах!

— На Федю…

Трах!

— Руку поднял!

Трах!

— Уймись, Михалыч! — заорал Кощей, тщетно стараясь увернуться от мелькавшей в воздухе швабры.

— Я тебе уймусь, чёрт ты лапотный! Мало, ох мало я тебя лупил, когда ты науку у меня постигал! А вот тебе! А вот еще да от души! Да от всего сердца!

Палка не выдержала и разломалась. Михалыч повертел обломок в руке, отшвырнул в сторону и набычившись посмотрел на Кощея:

— Ну?

— Чего «ну»?

— Ага, значит, не понял, худенький ты мой, чего? Так я тебе еще раз сейчас объясню, — дед заозирался в поисках подходящего разъяснительного инструмента.

— Понял-понял, дедушка, дорогой ты мой Михалыч! — Кощей выставил перед собой руки. — Всё понял.

Он обернулся ко мне и протянул костлявую руку, помогая встать:

— Федор Васильевич. Был не прав. Вспылил. Прошу простить и не гневаться. Премиальные, медаль и ящик коньяка гарантирую.

— Проехали, Ваше Величество, — прохрипел я, растирая горло. — Только Дизеля вы всё равно оживите-то.

— Не могу, Федь, — Кощей развел руками. — Не умею я такого.

— А ты, Кощей-батюшка, Лиховида попытай, — раздался тихий, уважительный голос деда, будто и не он только что в ярости лупил этого батюшку. — Ить вредный он, но зело башковитый.

Кощей поморщился, принял из лапок бесенят корону, которую они достали из под дивана, задрал голову кверху и заорал: