Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

В общем, сложился у него план побега. Вроде бы даже вполне реальный. Так-то не ахти, слишком много неучтённых переменных и случайных обстоятельств, из-за которых всё может накрыться медным тазом. Но это уже был план, с которым можно работать. Хотя он всё ещё не был уверен, что в принципе стоит это делать. Риск слишком велик. Лес для него незнакомая территория, а местные жители…, а есть ли они на самом деле жители эти местные? Ему начало казаться, что «дикие местные», просто сказка распространённая самой охраной.

Что гораздо дешевле любого забора и держит в узде лучше, чем этот самый забор? Только искренний страх пред Духом Нечистым, хех. В общем, убеди человека, что в колодец сам Дьявол погадил и даже помирая от жажды, пить оттуда он не станет. Дёшево, эффективно, почти гениально. Так может, эти местные, правда, просто страшилка? Узнать на собственной шкуре, ему не пришлось. Его планом воспользовался другой заключённый.

Не он один оказался такой умный, кто-то тоже придумал план побега и действовал именно так, как планировал поступить Лёха. Парень исчез в лесу, за неделю до «прививки». Поиски, проводившиеся двумя отрядами охраны по земле пешком и на двух вертолётах в воздухе, результатов не принесли – тела на плацу нет, значит, и результатов нет. Обычно, охрана не упускала случая оставить тело полежать там, что бы все смогли на него полюбоваться. Тоже, видимо, мера исправительная…, Лёха был уверен, что парень ушёл к горам и сумел до них добраться, но точно сказать не мог. Охрана перед ними естественно не отчитывалась. Он был разочарован этим событием, даже махать топором стал еле кое-как. Впрочем, не сильно это отличалось от обычного нынче стиля его работы – усталость не отпускала. Она копилась и множилась, делая каждый день, каким-то горячечным сном. Его гениальный план побега, кто-то использовал и теперь, во второй раз, подобный фокус уже не пройдёт, теперь они подготовятся к тому, что бы подобное не повторилось…, однако, меры обеспечения надзора за работающими в лесу, не изменились никак вообще. Почему? Дураку опыт не наука? Или им всё равно, даже если вся зона сбежит? В чём дело-то? Где тут собака порылась, а?

Через неделю, сбежал второй заключённый, точно так же.

А спустя пять дней, ещё один. Этот был самым отчаянным. Бежал, когда вышку очистили от леса и там уже скучал охранник. Предупреждений и выстрелов в воздух, не случилось. Очередь была короткой, не особо прицельной. Ноги срезало у колен. Перевязка парню уже не потребовалась. Помер от потери крови, до того, как его вытащили на чистый от леса участок.

Второй беглец, повторить подвиг первого, не сумел – не слишком умён был, ничего не продумал и не догадался двинуться в сторону гор, а может просто заблудился и сбился с пути. Его тело, появилось на плацу, через два дня после побега. В дырках, чёрно-бардовое от грязи и крови.

Меры охраны опять никак не изменились. Как будто участившиеся случаи побегов, их совсем не волновали. Впрочем, попыток повторить удачный побег, в тот год больше не последовало.

Побег, не был удачным. Ни одна из попыток не закончилась хэппи эндом. Наверное, потому и не изменились меры по обеспечению надзора и охраны мест работы заключённых. В этом просто не было нужды. Километры тайги сами по себе неплохой «забор», но были у администрации лагеря и свои козыри в рукавах. Хотя скорей уж у этой тайги они и были, просто сдавали их исключительно на ту сторону стола, где расположилась эта клятая охрана.

Однажды они снова вышли на работы, выстроились для переклички, но она всё не начиналась.

У административных зданий, стояли люди. Охрана, человек пять и какие-то непонятные личности в кепках, плотных куртках, пошитых из какой-то странной ткани. У каждого из неизвестных, имелось ружьё древнее мамонта, но блиставшее хорошо начищенными металлическими деталями. Сразу видно, что к оружию своему эти люди относились с большим уважением и заботились о нём, может даже лучше чем о себе самих.

Один из незнакомцев стоял возле крупного брезентового свёртка и без всякого выражения смотрел на заключённых. Лёха взгляд тот не понравился сильно, словно в глаза…

-Ебать, овчарка лагерная, сука… - Пробормотал кто-то пожилой.

Лёха неосознанно кивнул – были тут овчарки. Их не использовали практически и не особо понятно, зачем вообще держали. Даже в поиске беглых, те собаки не участвовали. Может, по разнарядке они и должны были искать беглых, след там брать и всё такое, но, видимо, держали их тут лишь как дань традиции. Сами охранники, ломать ноги по весям и топям тайги, особо не стремились, предпочитая вертолёты и радары. Радар не тявкает, поводок не рвёт, за случайной белкой не погонится, дрессировать его не надо и кинолог к нему тоже без надобности. Что уж говорить, если первого заключённого из серии побегов искал только вертолёт, а второго – видели они один из отрядов, вышедший на поиски. Пошарохались вокруг вырубки, пуская дым сигаретный, да обсуждая, у кого из начальства жена красившее будет, а к вечеру вместе с колонной заключённых, в лагерь отправились. Трудно представить, что эти «трудяги» от деятельности лагерно-охранной, будут весь день бежать за отчаянно рвущей поводок собакой.

Однако кроме врождённой лени и пофигизма есть ещё инструкция – должны быть собаки? Должны. Вон они, в вольере салом обрастают, чё надо вообще? Такой ответ мог бы быть кому-то представлен, если б сюда комиссии ездили. А они тоже к природе дикой не особо тяготели.

Охрана спорила с незнакомцами. Слов не было слышно, но жестикуляция сомнений не вызывала. Шёл жаркий спор. А он украдкой смотрел в лицо «местного», всё-таки, они не сказка, эти ребята тут и правда есть. Совсем не дикари какие-то, вполне обычные люди…, если не смотреть на ружья и в эти глаза. Чем-то они напоминают обычных китайцев, этакие горожане на природе, из офиса душного выбрались, свежим воздухом подышать. Но их глаза! Очень меткое сравнение с лагерной овчаркой, но собаки лагеря, отличались ленью и внушительной толщиной торсов. Изредка, когда их выводили погулять на плац или за ворота, удавалось собак тех увидеть. И, несмотря на патологическое безделье, сказавшееся на их, если можно так выразиться, фигурах, в их глазах была некая злоба, какая-то бездна, свойственная тому, кто всегда готов убивать. Однако глаза собак излучали скорее ленивую расслабленность, этакую нирвану в кубе. Такое бывает и у людей – работать не заставляют, кормят как на убой. Тут любой размякнет.

Эти «китайцы» не размякли. Их никто, за то, что они в принципе есть, не кормил и работать им, похоже, приходилось. В глазах того мужика с брезентовым свёртком, он видел смерть. Настоящая бездна, глаза того, кто убивать умеет и не видит в этом, ничего плохого или приятного – это просто норма жизни, убивать просто надо и неважно как ты к этому относишься. Потому что либо ты выходишь из игры, либо начинаешь понимать и отношение к убийству, становится нейтральным, ты просто делаешь то, что делать должен и никаких эмоций, кроме удовлетворения от качественно проделанной работы. Да, вот именно. Лёха зябко поёжился – эти люди, убийство для них, просто часть работы. Но, наверное, они убивают животных, охотятся и убивают, ничего страшного…, а долго ли от убийства оленя, до убийства человека? Особой-то разницы нет, главное поставить того человека, которого убиваешь, на нужную полочку средь других моральных извращений и инсинуаций. И всё, человек становится ещё одним оленем, только с двумя ногами. Этакий олень-инвалид, хитрый, наглый, опасный – олень, на которого охотиться приятно вдвойне.