Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

Спор длился минут пять, может чуть больше. Наконец, охранник поглавнее, махнул рукой, что-то сказал своему сослуживцу, тот убежал в административное здание. А «китаец» развернул свёрток. Оттуда выпала рука. Да, самая обычная, синюшная такая, рука. Парень поднял её и положил в свёрток. Вся зона затихла, все обратились в слух и Лёха смог услышать пару обрывочных фраз. В купе с развёрнутым брезентом и той горкой тухлой плоти, вперемешку с форменной робой заключённых, что б понять, что же произошло, их вполне хватило.

Первый зек, сбежавший много дней назад, сбежал не сильно далеко.

-Пидоры сука… - Прошипел кто-то рядом – он тоже услышал. Может даже больше чем Лёха.

Эти «китайцы» долго гнали парня по лесу. В горах потеряли, но искать не перестали.

Однако первым его нашёл Михал Потапыч.

Так, в России, частенько называли одного из коренных обитателей лесов. Медведь его нашёл. Задрал, а тело положил в ветках, что б подгнило – Михал Потапыч, отличается не только большой известностью в массах, Михал Потапыч, славится и как известный гурман. Любит он мясо с душком…, спор возобновился, когда охранник, бегавший в администрацию, вернулся и всучил «китайцам», пачку банкнот. Стало понятно, в чём интерес этих страшных местных.

А спор касался медведя. В какой-то момент, главный из охранников, громко рявкнул.

-Нет! Хули не ясно? Где эти блядские горы, а где мы? Ваш ёбаный Михал Хуятыч, сюда и не сунется. А если чё – пулемёты есть. Всё, базар окончен.

Ответил ему высокий «китаец», неожиданно чистым русским языком и тихо – однако звук его голоса, всё равно пронёсся по всей площади. Странный тембр, случается он у людей иногда, вроде тихо говорит человек, а слышно далеко-далеко. А бывает и наоборот – орёт, а ничего не понятно, толи человек орёт, толи мусоровоз где-то рядом, в яме забуксовал.

-Он мясо попробовал. Он захочет ещё, а у вас на вырубке, шведский стол.

-Я всё сказал! – Рявкнул охранник. – Не буду я вам за медведя платить. У нас уговор только на беглых, всё, вас к выходу проводят.

«Китайцы» пожали плечами и как один двинулись к воротам, не дожидаясь сопровождения…

Лёха подвинулся поближе к батареи. Стал смотреть в потолок. Почему это воспоминание, ещё достаточно свежее, никак не проявилось раньше? Кажется, в тот день у него стал странно похрустывать позвоночник, а ночью, судорогой свело левую ногу, и он около часа не мог снова уснуть, проснувшись от собственного воя. Больно это, когда судорога сводит мышцы…

Михал Потапыч пришёл вечером, когда охранники клевали носами, а зеки вывесили языки на плечо. Лёха не видел его, никто из бригады не видел. Просто кто-то истошно завопил с другой стороны вырубки, спустя минуту застрещал пулемёт. И всё, бригадир скомандовал продолжать работу, а сам пошёл узнать, в чём там дело. Медведь появился из леса, схватил заключённого и утащил в заросли. Преследовать голодного мишку, никто не ринулся. Подумаешь! Зеков много, одним меньше, одним больше…, спустя три дня Михал Потапыч снова заглянул на огонёк и снова утащил заключённого. И опять пулемётная очередь лишь воздух сотрясла. Люди начали бояться выходить на работу, но что было сделано? Охраны вышло больше в лес на работы, вот и всё. И вроде даже сработало – неделю не появлялся Михал Потапыч.

А потом пришёл снова и на этот раз, он снёс вышку. Вот вроде просто зверь, но за два раза, сумел догадаться, что вышка несёт смертельную опасность.

Одного из заключённых, двигаясь к опорам вышки, медведь заломал ударом лапы – парень умер на месте. В этот раз, медведь так же не обошёлся без своего экзотического обеда, но теперь он утащил вертухая. Снёс опоры, вышка рухнула, охранник стал дико орать, медведь взревел, что-то захрустело, раздался новый вопль, быстро стихающий в чаще лесной…

Через неделю, перед перекличкой, на плацу стояли те же, а может какие-то другие «китайцы», за их спинами лежал громадный медведь. Пасть оскалена, туша в крови и дырках от пуль, а в лапы воткнуты два крюка. Он получили то, что хотели, забрали крюки и ушли.

-Надеюсь, это тот самый блядский медведь. – Прорычал начальник и, дав знак убрать медведя, приступил к перекличке. «Китайцы» не ошиблись и не обманули, больше Михал Потапыч на вырубку не приходил…

-И кто потом скажет, что дикая природа, коварна и жестока? – С усмешкой проговорил Лёха, поворачиваясь к батарее другим боком. – Мишка просто хотел есть, а его зверски убили. Хех.

Мысль показалась интересной и забавной. Минут пять он с улыбкой смотрел в потолок. Потом вернулся к прерванному занятию, прежде глянув на дверь – нет, не слышно ничего и никого. Может, про него вообще забыли? Может он умрёт тут от голода, а спустя сотни лет, археологи откопают комнату, найдут его тело и будут гадать, какому Богу его принесли в жертву и зачем? Хех…, ну а что. Площадь, вокруг здания, и забор. Если оставить настояться лет этак тысяч пять, получится почти что сакральный древний город.

Почему-то, вспомнилось сейчас, как два заключённых, что-то не поделили на перекличке. Он не видел и не слышал, что и как было, только финал. Охрана ринулась к толпе со всех сторон, людей стали оттеснять и в получившейся просеке, он их увидел.

Один лежит, держась за шею – между пальцев торчит ложка и толчками хлещет кровь. Заточка, ему в горло прилетела. А вот убийцы не нашлось. Он сразу смешался с толпой. Труп убрали, пару раз главный охранник прокричал требование признаться, кто это сделал. Никто не сознался, конечно, и охранник махнул рукой. Стал грозно перечислять все кары, что вскоре обрушатся на зону и её обитателей. В этот момент, скрипнула дверь одного из бараков. Появился там пожилой мужчина, с кустистыми бровями, тот самый, что в день местной самодеятельности занимал один целую скамейку. Он громко сказал:

-Сердце у мужика слабое было, не иначе.

Наступила продолжительная тишина. Охранники сердито косились на заключённого, на толпу, что-то иногда бурчали, с такого расстояния им не слышное. Наконец, охранник со сканером, спросил у своего непосредственного начальника.

-Сердечная недостаточность?

-Сам же всё видел. – Буркнул начальник. – Тут явный сердечный приступ.

Вот так и умер человек от проблем с сердцем. И ведь не поспоришь – сердце то и, правда, остановилось. Не бьётся оно у мертвецов, как-то так оно сложилось, ничего и не поделаешь.

Лёха заворочался на полу – возникло странное чувство, словно это воспоминание неспроста, что-то оно знаменует. Не как факт, нет, что-то возможное, что-то, что его…, то же что ли заточкой завалят? Н-да…, лучше о том не думать. Лучше думать, как бы занять место того пожилого мужика. Верховная власть в зоне, была именно у него. Не полноценная, не абсолютная, но такие эпизоды показывали, кто и чем управляет в подобных местах. Наверное, это и означает «чёрная зона»…, интересно, а как было в тех зонах, о которых говорил Старый? Он говорил о зонах из своего прошлого, а по виду ему лет этак шестьдесят было. Тридцать лет назад, как это было? И был ли тогда в зоне, вот такой мужик с кустистыми бровями, который ненавязчиво указывал вертухаям, как им поступать в той или иной ситуации? Что-то не верится, что Старый был прав и всего тридцать лет назад, всё было совсем по-другому. Может, чуть-чуть не так, но всё же, Лёха подумал, что вряд ли он увидел бы особо много отличий, окажись в зоне, какой она была задолго до его рождения. Наверное, Старый просто преувеличивал.