Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

Нужно реагировать сразу, а думать потом.

-Я не совсем понял, где именно. Может, ещё раз скажешь? – Говорит он и Ашот слышит, как неуловимо изменился голос. Он ложит карты. Задумчиво смотрит на Лёху. И в глазах виднеется раздражение, в них какая-то злоба. Ашот на взводе. Может, у него был плохой день, может, вспомнилось что-то и тоска съедает – хочется ему сбросить свой негатив, хочется отыграться на ком-нибудь. Старая как мир истина – сделай кому-нибудь побольнее, что бы самому стало легче.

Ашота не устраивает петух, что отдыхает под шконкой. Его по-настоящему уже не унизить, он и так на самом дне. Ашоту нужно что-то не сломленное, что-то цельное, что бы это сломать и растоптать, ощутив удовлетворение, ощутив радость от чужой боли. Он - настоящий человек, почти без глупостей цивилизации. И избежать проблем, возможно, уже не удастся.

-Малой, ты идиот? – Вдруг говорит Ашот. Отлично, прекрасно они знают, что за новый пассажир прибыл в камеру. И, наверняка в курсе его биографии. Ашот не может просто взять и растоптать этого человека – его не поймут в блатном коллективе. Что впрочем, не фатально, не поймут? Ну, значит, не поймут. Если он расправится с очередным мужиком, для него это не кончится катастрофой. Конечно, если нет других косяков. Он сможет отвертеться, сможет восстановить авторитет, если его авторитет вообще пострадает в этом маленьком эпизоде.

Когда риски так малы, а на душе кошки не просто скребут – рвут там всё в мясо, можно и поступить не совсем хорошо, совсем чуть-чуть, выйти за рамки. Именно это Ашот и собирался сделать, но пока, видимо, не совсем определился, стоит ли, может само отпустит?

-Нет, я не идиот. Но твой жест, я просто тогда смотрел в другую сторону. Я тебя уважаю Ашот, Худой хорошо о тебе отзывался. – Лицо Ашота слегка разгладилось. Он даже улыбнулся.

Может быть принесёт и Ашот не пойдёт на поводу своих эмоций.

-Сдавай. – Снова говорит он, отворачиваясь от Малого. Пожилой мужик вскидывает брови, он не понимает что происходит, но чует опасность и благоразумно молчит.

Прошло ещё минут десять. Лёха терпеливо ждал и когда Ашот проиграл партию, а его шестёрка сказала «да не парься, когда сможешь бабло отдать, тогда и отдашь», он понял, что ждал напрасно. Да и шестёрка, похоже, не совсем шестёрка. Судя по тону, они примерно равны в местной иерархии…, теперь Ашот смотрел на него с трудом сдерживая бешенство.

Проблем можно было избежать.

Десять минут назад. А теперь всё.

-И чё ты там в дверях потух? – Рычит Ашот.

-Я там устроюсь. – Лёха указывает рукой на свободную кровать. Ашот ощерился в хищной улыбке. Но преже чем успел что-то сказать, Лёха просто прошёл вперёд, миновал столик, стоявший посередине камеры и сел на кровать, откинувшись спиной на стену. Ашот позеленел.

-Ничё ты борзый. – Качая головой, говорит парень, что не участвовал в игре.

Ашот делает знак рукой. Парни поднимаются на ноги.

-Ни какой жести. Борзометр подрихтуйте и всё.

-Базару нет Ашот.

И оба подходят к его кровати. Как Немой тогда в камере сказал?

-Мне один хуй сидеть до старости. Меньше срок не станет, а больше – и чё? Я всё равно стариком выйду. Так что похер вообще.

-Не стоит этого делать. – Мрачно говорит Малой.

-Поздно каешься Мальвина…

-Слышь! – Рявкает Ашот. – Беспредел в туман. Никакой херни. Ясно?

-Ясно, всё пучком будет.

Они уже перед ним. Оба тянут руки, хватают за плечи. Лёха как квашня, расслабился, они тащат его на себя, над головой проплывает край кровати – теперь.

Всё тело напрягается, он изворачивается как зверь в клетке и удар головой приходится точно в челюсть одного. Парень падает с воем, хлещет кровь. Второй не успевает понять, что происходит – свободной рукой, кулаком в челюсть. Оба на полу, но они уже поднимаются. Ашот тоже. Его лицо подёргивается, он уже жалеет о том, что всё это начал.

Лёха не останавливается – бьёт ногой в лицо одного. Парень снова падает, на этот раз слишком быстро и неудачно. Затылок врезается в пол, слышится хруст. Он поворачивается ко второму и получает в нос. Боль такая, что весь мир становится красным. Лёху отбрасывает к кроватям, он с воем хватается за разбитое лицо, а под дых уже стучат один удар за другим, он сгибается в бублик, падает. Его пинают двое. Ашот не удержался, решил не ограничиваться наблюдением? Или решил, что всё вышло из-под контроля?

-Ашот! – Громко говорит пожилой. Пинающих ног становится две, отвлёкся Ашот.

-Не лезь не в своё…

Договорить у него не получается. Лёха изворачивается как змея и хватает пинающие его ноги. Он рывком дёргает их и рычит от злости и боли. Он чувствует, как красная пелена накрывает – это бешенство, то самое, что уже бурчало в его душе, когда у его ног умирал Бубба.

Парень падает спиной на кровать и хрипит от боли – не бывает мягко, когда с высоты своего роста, падаешь на угол металлической рамы. Он вышел из игры, временно конечно, с ним пока можно не продолжать и переключиться на Ашота…, но зачем?

Он подпрыгивает и двумя ногами бьёт вниз. Хрустят кости. Парень дрыгается в конвульсиях, Лёха не рассчитал немного, и одна нога врезалась в шею. Шейные позвонки сломались, а может просто раздавлено горло и это болевой шок – да вообще плевать.

В голове расцветает огненная роза. Он падает на колени. Роза становится ярче, а затылок пробивает страшной болью. Он поворачивает голову – снова к нему летит табуретка. Дважды по башке получил. И третий удар его вырубит, это точно.

Лёха с трудом уворачивается, подсекает ноги Ашота. Восточный гражданин падает, выкрикивая что-то на не совсем русском языке. Лёха поднимается на ноги, его шатает как ковыль на ветру. В таком состоянии, его и кошка убьёт. Это шатание - это только начало. Спустя несколько минут, когда адреналин схлынет, он станет как амёба. И Ашот будет рядом. Что произойдёт потом? Скорее всего, ничего. А может, его задушат во сне…, все эти мысли были потом. В тот момент, он действовал, как и советовал Немой – просто реагировал.

Он подобрал «оружие» своего противника. Табуретка поднялась один раз и один раз опустилась. Лёха шатался, едва держась на ногах. Кое-как подошёл к кровати. Присел.

Мир вокруг него, вдруг погрузился в тёмную пелену...

-Пиздец. – Сказал пожилой.

-Поспал называется… - Совершенно офанарев говорит второй, тот что недавно спал.

-Ужасно, это так ужасно…

-Закройся хуесос. – Рявкает пожилой, и голоса из-под нар, больше не слышно.

Пожилой встаёт, подходит к Ашоту. Вся голова в крови. Поднимает ему веко.

-Походу хана.

-Этот тоже готов. – Говорит тот, что спал, склоняясь над парнем, упавшим затылком об пол.

Вместе они осматривают третьего – он всё ещё дрыгается, вроде живой…, к Малому подходить не стали. Разом начали стучать в дверь и звать «начальника»…