Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

Когда всё кончено, Фиксатый отводит его обратно, садится рядом с Кепычем. Тот протягивает ему свёрнутую в квадратик банкноту. Он угрюм и в тоже время весел – и так бывает.

-В натуре духарик. Не ломается типок. Держи. – Фиксатый с улыбкой берёт деньги. – Слышь, братан, давай забьёмся ещё разок? Отыграться хочу.

-На что?

-Ставлю что его блатные к себе подтянут.

-Хех. – Фиксатый качает головой, потом говорит. – Не, на это не буду. Сам думаю так же. Мусорёнка хлопнул, статья козырная. А зашквар по тухлянке походу не грозит, пацанчик чёткий.

-Ну бля…, ну тогда давай забьёмся, что он полностью оклемается.

-В смысле?

-Ну, на зоне он через месяц максимум, полностью оклемается.

-Да ну. – Фиксатый махнул рукой. – Ты глянь на него. Он реально кровью ссал. Если и выживет, на аптеку всю жизнь работать будет. А аптека там хуйня, так что сдохнет он по итогу. Блатные вовремя подтянут – живой останется, вполне может быть. Но инвалидом, без вариантов.

-Ну что? Забились?

-Давай.

А потом снова всё затянуло пеленой…

Очнулся от тихого разговора товарищей по этапному поезду. Попытался медитировать, как учил тренер по карате. Вроде полегче стало, хоть и провёл он это всё не сидя на коленях с прямой спиной, а валяясь на полу как старое пальто в чулане. Великая всё-таки это сила - сила самовнушения…, двигаться, пока не рисковал. Боль поутихла, медитация немного помогла её унять, но он не обманывался – это всего лишь самообман. Боль по-прежнему грызёт тело, просто он убедил себя, что её нет. Отвлечёшься немного, и опять всё тело ломить будет. Хотя его и так ломит, но всё же не столь сильно как минуту назад, сейчас можно и потерпеть…, сейчас бы обезболивающего ведра этак два. И от головы что-нибудь. И для памяти желательно тоже.

Он не мог вспомнить почти ничего, что происходило перед посадкой в поезд. Большой кусок воспоминаний словно пропал. Может, его вовсе на носилках притащили сюда, бросили в бессознательном состоянии и всё. Потому память и не отзывается. А может, по башке приложили так сильно, что провалы в памяти теперь навсегда. Скоро узнает, дней через пять-шесть…, если раньше не загнётся.

Снова стала подкатывать боль, эффект медитации, едва мысли перешли на другие вещи, стёрся. Но вот что интересно – слушая голоса сокамерников, он словно бы засыпал, получилось нечто вроде медитативного эффекта. А когда вник в разговор, даже голова заработала получше. Говорили они про этот вагон. В не литературных выражениях, не стесняясь в словах. Оно и понятно – про местный подозрительный туалет речь шла. Сейчас у него возникла мысль, что это странно глупо, делать просто дырку в полу поезда. Конечно, «параша», все дела, но если это путь к свободе, почему бы и нет? Вылез в неё, под вагон заполз, ухватился там за что-нибудь, а как поезд замедлится - бряк и упал на шпалы, ничком лежишь, не шевелишься, активно молишься, что б у вагона на днище выростов никаких не было, а то размажет пол шпалам, как масло по куску хлеба. Если повезёт, удачно упадёшь и днища вагонов достаточно высокие - останешься живой и получишь неплохой шанс сбежать. Когда искать начнут, ты будешь уже далеко.

Как оказалось не всё так просто. Фиксатый и его друг чехвостили ментов, как раз за этот туалет. Такой имелся только в вагоне «смертников». И неспроста, конечно, – это не глупость, не расхлябанность охраны, это прямое приглашение к побегу. Только вот под днищем, наварены дополнительные детали, не учтённые в конструкции вагона. За них очень удобно хвататься, что бы сползти под вагон. И все они хорошенько смазываются машинным маслом. Кто рискнёт бежать, обязательно соскользнёт и кубарем полетит вниз, прямо под колёса поезда. В частности, ребята возмущались тем, что их определили сюда, в этот вагон. С их избитым товарищем по несчастью, всё понятно – мстят ему. Выживет, сбежать попытается, а сбежать тут можно только на тот свет. У них же статьи попроще, а их всё равно определили в этот вагон, где всю дорогу колёса поезда гремят так, что не уснуть нифига…, Лёха, который сейчас отчаянно боролся с болью на полу вагона, не увидел тут ошибок, странностей или некой скрытой угрозы для этих двоих. Парни, в перерывах между возмёщёнными тирадами, выражали опасение, что им таким образом тонко намекают, что, мол, статьи у вас простые, но мы тут на вас оскорбились сильно, и пора вам ребятки уже гробы покупать. Они, зря опасались – они тут для массовки, этакие создатели алиби, которое не вызовет сомнений у адвокатов Лиги. Или же они сыграют роль козлов отпущения.

Если он выживет и рискнёт бежать таким опасным способом, эти двое станут свидетелями, которые подтвердят, что он пошёл на это добровольно. Что никто в эту дырку его не выкидывал - сам полез дурак. Хотя ему всё объяснили, опасность такого шага обрисовали детально, даже с картинками. Более того! Сам начальник вагона, на личном примере показывал, как опасно лазать в эту дырку в полу…, ага. Могут даже сказать, что стояли на коленях в камере, умоляя его не ходить туда, где он может больно ушибиться. Ну а если не пройдёт такая сказка – эти двое станут жестокими и беспощадными убийцами, которые выбросили его в туалет, ну…, потому что он не хотел им отдавать свои ботинки. Или носки. Не суть важно. Тут куда важнее, решатся его выбросить в эту дырку, когда станет очевидно, что он не собирается совершать через неё побег, так как сейчас физически на это не способен или всё же побоятся?

Как-то эти не весёлые мысли убаюкали его, и он снова уснул. Странно, но по пробуждении, ощутил себя значительно лучше. Впрочем, с его здоровьем и физической подготовкой, полученной за время занятий спортом, наверное, ничего странного в этом и нет.

С лязгом открылась решётка.

-На выход бляди штопанные! – Рыкнул охранник. Второй положил руку на служебный пистолет. Наручники одевать на них не стали. Почему стало понятно спустя полминуты.

Вышли, остановились. Сзади грубо пихнули в спину, так что Лёха взвыл от боли и упал бы, если бы не крепкая рука Фиксатого. Он даже поблагодарить собирался, глянул ему в лицо, а лицо в профиль только видно и профиль тот, хмур весьма. Фиксатый убрал свою руку, так и не глянув на него. Он смотрел строго вперёд. Спустя секунду буркнул матерную фразу и замолчал. Третий пассажир вагона и вовсе молчал, слегка бледный щеками. Лёха занял место в длинной шеренге. Постарался выпрямиться, но не смог – позвоночник прострелило болью. Пришлось стоять, согнувшись в бублик. Что всё же не помешало немного осмотреться. Шеренг тут две. Стоят вдоль поезда. Толпа людей в самой разнообразной одежде, очень разные и лицами. И смуглые тут, и славянского типа и горбоносые и узкоглазые, всякие. Со всей страны народ собрался…, за плечами впередистоящих, он увидел ворота и забор. И пулемётные вышки по всей его длине.