Николай Грошев - 0 - Тёмная стена

-Ну, здорово, чё? – Заговорил, почему-то, самый хлипкий на вид. Лёха перевёл взгляд на него, у парня улыбка поплыла на пол-лица. – За мной пришёл да?

-Ты Грек?

-Я. – Улыбка превратилась в оскал. Глянул на своих товарищей и хохотнул довольно. – А ты чё думал, всё так просто будет? Ты паря покойник. – Это не было угрозой, это было утверждение.

Лёха пожал плечами и согласно кивнул.

-Такие долго не живут. Расходный материал.

-Молодца, шаришь. – Несколько удивлённо согласился Грек. – Я всё сказал. Славян не согласен – а мне похую. Я в своём праве. – Тут он почему-то завёлся и даже покраснел от злости.

-Это вот я не по понятиям поступил, да? Я? А Славян, а Ахмед, они как делают, а? Вообще попутали бродяги, мне предъявы кидать. Мне! Греку! – Он помолчал. Его товарищи с лёгкими улыбками на губах, молча, смотрят. Под нарами кто-то елозит, испуганными глазами там сверкает – местный ответственный за досуг правильных зеков. – Паря, тебе не обязательно тут дохнуть.

-Я и не собирался. – Он помолчал и улыбнулся, чем заставил несколько обеспокоенно нахмуриться товарищей Грека. – Я сегодня видел лося, он ходит очень тихо, лес там густой.

-Так вот… - Грек замолчал. Почесал затылок. – А?

-Никому умирать нет нужды. – Грек согласно кивнул в ответ на эти его слова, улыбнулся. – Но как мы выйдем из ситуации?

-Очень просто. – Грек присел на кровать, но остальные четверо, не стронулись с места. – Падай на шконку и не отсвечивай. Вернёшься к Маге, скажешь – не получилось, четыре пацана стерегут Грека как брильянтового, гы. Не пробиться. И всё, вопрос закрыт.

-Меня снова пришлют. Или не меня.

-Это уже похер. Мне пару дней, малява до воли дойдёт, обратно вернётся и Славян затухнет наглухо. А будет пухнуть, уже для меня дело сделаешь. Славян, думается мне, дохуя долго живёт – пора уже как бы. У него там корешей много, ему там скучно не будет.

Народ похохотал. Лёха задумчиво кивнул, потом ещё раз.

-Я один. – Сказал он, разводя руками.

-И тебя тут уже ждали. – Ухмыльнулся один из четверых.

-Ты паря верное решение принял. Ты крут, конечно, наслышаны. И уважаем – за мусорёнка этого ебучего и за дохлую суку тоже. Так что резать тебя, у нас желания нет. Ты пацан правильный, хотя и заделался в покойники. Падай. – Грек указал на свободную кровать. – Никто не тронет, если бычить не будешь. А за Славяна не парься, этот гондон уже не жилец. И о Маге не парься, этот потухнет, когда всё утрясётся. Ну а не потухнет – потушим сами.

Лёха устроился, где указали, и стал ждать. Он отнёсся к этому, как к новым данным в уравнении – нужно просто учесть эти данные и решить уравнение снова.

«Покойник»…, ему, кажется, или в устах Грека, это не просто эпитет такой, не отвлечённая фраза, а нечто вроде указания его нынешней тюремной профессии? Как бы там ни было, но название подходящее. Особенно после того, как его едва не зарезали на прогулке. Покойник он и есть, просто пока ещё не до конца.

Как позже выяснилось, его принимали всерьёз и больше, чем хотелось бы. Оставлять хоть самый призрачный шанс на выполнение своей работы, ему никто не собирался.

Они вернули стол на средину камеры, сели в картишки играть. Причём так, что все пятеро могли его видеть.

-Мы всегда так играем. – Насмешливо улыбаясь, сказал один из них, заметив взгляд Лёхи. В ответ он просто пожал плечами.

Потом был обед, и снова уселись так, что он был на виду у всех пятерых.

Этот обед, Лёхе запомнился – такого он ещё не встречал. А что там такого? А довелось ему увидеть забаву, которая уже давно не практиковалась, этакое дыхание времён седых.

-Динка, оглохла что ли блядина? - Крикнул один из них. Парень под нарами зашевелился и высунул голову. – К параше, на цырлах, в темпе канай.

«Динка», совсем сопливый парень, лет от силы девятнадцать, покорно пополз в указанную сторону. Сел, стал ждать – видимо, забава уже привычна для него.

Грек отломил кусочек хлеба, бросил в петуха. Тот поймал кусочек на лету, тяжко вздохнул и макнул в унитаз. После чего положил его в рот и начал вяло жевать.

-Не, не пойдёт. – Сказал Грек. – Побольше выражения, чё ты куксишься так, будто тебе не нравится? Давай пидор, покажи нам бурю восторга.

«Динке» кинули ещё кусочек, и он попытался изобразить восторг, но получалось не очень. Один из них вышел из-за стола, подошёл к петуху, ухватил его за глотку, плюнул в лицо. После чего сдавил горло по сильнее, и дважды хорошо врезал кулаком в нос. Потом подошёл к умывальнику, оставив «Динку» на полу в крови, почти без сознания.

-Лучше там мой, а то петух стрёмный шибко. – Посоветовал один из них, на что парень ответил улыбкой. Когда «Динке» снова кусок кинули, он старался изо всех сил и вызвал на лицах людей улыбки, а потом и их громкий смех.

После обеда, последовала разгрузочная программа для натянутых нервов. «Динка» сел на унитаз, а народ по одному подходил и вываливал своё хозяйство. Если что-то не нравилось, хозяйство немедленно вынималось из влажной среды и «Динка» получал кулаком в лицо. В конце процесса, в лицо ему либо плевали, либо высмаркивались. «Динка» умывался и подходил следующий. В итоге, парень выплюнул два зуба и забился под шконку, где минут десять плакал.

-Жора, Дина что-то хнычет. Ну-ка, спроси, чего она там расстроилась.

Жора подошёл к шконке и со всей дури пнул парня по почкам. Тот взвыл, стал извиваться, а Жора ухватил его за ногу и под общий гогот стал вытаскивать на середину камеры. «Динка» начал выть уже не от боли, а от ужаса. Лёха наблюдал, не очень понимая, что вдруг случилось – почему парень буквально прозрачный от страха. Нечто подобное он видел, с неделю назад, задержавшись дольше, чем нужно было, в камере, где его работа уже была выполнена. Парень, чьё имя оказалось на бумажке, получил несколько ударов и был окунут в унитаз, по той же схеме что и Шкаф. Он забился в угол и сидел так, словно вообще умер. Потом открылась дверь, Лёха собрался было выйти, но в камеру втолкнули нового постояльца и дверь закрылась.

-Начальник, что за дела? – Крикнул Лёха.

-Этап прихуячил, хуй бы его кто ждал блять…, сиди тут, раскидаем их, и пойдёшь обратно.

Вот тогда он и видел нечто подобное – парень, коего впихнули в камеру, выглядел странно, да и вёл себя подозрительно. Какой-то мерзковатый просто даже на вид. Лёха не понял что в нём не так, пока ему, зачем-то, не пояснили. Просто было что-то такое…, вот будто кукла перед ним, с которой содрали маску, а там, под маской, лицо на тяп-ляп, всё в нём не так, хотя вроде просто обычное лицо. Как будто кукла проектировалась с маской, и никто не озаботился тем, что бы детально проработать черты лица. Вот и с тем парнем то же самое, словно с него кто-то снял маску, а там лицо, сделанное серенько, без души, словно ещё одна маска. Он потел, облизывал губы, в общем, видно было, что он чуть жив от страха. Оно и понятно – тюрьма не санаторий, а если представить, что тут годами сидеть…, но парень не потому боялся.