александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

– Лучше?

– Намного, – искренне ответил Кирилл.

Глава 9

Рука Даши лежала на плече у Кирилла. И у них вроде бы получилось без фатальных потерь покинуть оплот Великих. Оставалось промчаться по освобожденным специально для них улицам и проспектам. Им необходимо было покинуть еще и город зомби, что, как толстая скорлупа, сковывал и сберегал внутри город людей.

Кольцевая дорога раздвигала скученные блок-кварталы и административно-офисные громады, незаметно переходящие от темно-серого цвета северных и восточных предместий к почти выбеленной окраске юга. На съездах уважительно перемигивались фарами зомбимобили, застывшие в очередной многочасовой пробке. Внутри зомбимобилей окруженные сетевым сиянием зомбифонов тосковали зомби. Они, конечно, не знали, что тоскуют. Им вообще было весело. Их ждали дома постоянные и временные подруги, а многих – еще и милые зомби-детишки. Они уже зависли в одной из социальных сетей, увлеченно творя сообщения и комменты к созданным другими, такими же, как они, зомби-особями сообщениям и встречкомменты на чужие комменты… Ну, по крайне мере, они верили, что творят. Ведь им были так близки рассказы об идиоте начальнике, о странных коллегах, но главное ? о себе, своих прикольных поступках, умных словах и своих великих и уникальных планах на выходные… И только в те мгновения, когда мимо их ряда, не сдерживаемого ничем, кроме инстинкта уважения, пролетала длинная черная машина в окружении моторизованных роботов-полицейских… Только в эти мгновения, наполненные тошнотворным завыванием сирены, посещало их зомби-сердца неприятное и незваное ощущение. И они не могли ни описать, ни назвать его. А имя тому ощущению – тоска…

Кир смотрел сквозь стекло на сумерки, медленно кравшие живые цвета у огромного города. Под их властью и дома, и деревья, и дорога приобретали один и тот же безрадостный серый оттенок. Все-таки в основе своей жизнь – это третьеразрядная серобирочная зомби-девица, которую не изменишь ничем. Как ни украшай ее золотыми и белыми метками… Как ни старайся наполнить ее огнями радости и счастья… Все одно, под вечер эта наглая особа вытащит свою серую сущность и утянет тебя во тьму, уравнивающую всех и вся.

С такими мыслями недолго и до депрессии. Кирилл тряхнул головой. Рука Даши, все это время лежавшая на его плече, упала и назад не вернулась. Жаль. Когда она касалась его, он на физическом уровне ощущал прилив сил. Лимузин резко повернул и по крутой дуге, мимо старой высотки научного центра по кодированию подкорки с непонятной бронзовой конструкцией на крыше, вырулил в пустоту ждавшего их Л-проспекта. Уличные фонари уже зажглись и щедро поливали желтой краской мостовую. Слева зеленым глазом проникал сквозь серое небо офисный корпус с его утраченным рабочим местом. Неплохая была у Кирилла должность. Начальник отдела. Целых пять подчиненных, преданно смотрящих ему в рот при каждой фразе. В электронных разговорах с узким кругом друзей они наверняка не так уважительно комментировали его слова. А может быть, делали это и в публично доступной переписке. Следить за социальными контактами подчиненных считалось несколько неадекватным в его мире. Да и не важно это. В любом случае, слова его расходились кругами и исчезали в бесконечных пета-тера-мегабайтах социально-цифрового мусора.

Перекресток с улицей 05-21. Широкий провал испуганно смотрел на них белыми электрическими глазами. Сколько раз до этого Кирилл выезжал на данный перекресток? Сколько раз сидел по ту сторону таких же напуганных фар? Даже при нынешней улучшенной памяти вспомнить это было нереально. Пока думал об этом, пронеслись пересечение с О-проспектом. Если повернуть направо, то окажешься на территории Первого университета полиса, или ПУПа, как его вполне официально сокращали.

Кирилл, как и все молодые зомби, мечтал когда-то учиться только там. Выпускник ПУПа гарантированно получал при прочих равных условиях лучшую должность с лучшим окладом, быстрее продвигался по службе, не говоря уже о возможности носить маленькие малиновые ромбики на груди. К несчастью, судьба распорядилась иначе. Итоговое классифицирующее тестирование по окончании школы безжалостно отнесло его ко второй категории, причем к средней ее части. Это было, конечно, совсем неплохо и предоставляло возможность зачисления во многие институты. Однако в островерхую высотку ПУПа путь был закрыт окончательно и бесповоротно. Там учились исключительно золотые бирки, или, на крайний случай, те белые, которые на тесте чуть-чуть не дотянули до золота и числились в ментальном резерве. Последние еще имели шанс дослужиться до статуса зомби первой категории.

Была, впрочем, еще одна лазейка. Дело в том, что дети зомби-особей до достижения восемнадцатилетия и прохождения классифицирующих тестов относились к категории своих зомби-родителей. В результате, при особом старании вполне возможно было недорослю с родительской золотой биркой пройти зачисление в ПУП до тестирования и без тестирования как такового. Кроме того, юные супруги уважаемых и высокопоставленных владельцев желтых ромбиков также неясным образом часто миновали вступительные ограничения, прикрываясь временно предоставленной нашивкой мужа. Ну, а на выходе из ПУПа представители обеих этих групп получали заслуженный и неоспоримый уже перворазрядный статус. Потому что зомби-особь, закончившая ПУП, не может относиться к какой-либо категории, кроме первой. Иначе будет полный неадекват. Как результат, значительное число студентов ПУПа, если не большинство таковых, являлись либо стройными молодыми девицами, у которых нежданно выпавшие им золотые бирки были налеплены даже на подошвы туфелек, либо с детства утомленными золотой жизнью детьми топовых управленцев.

Описанный выше небольшой секрет открыл Кириллу на одной из корпоративных вечеринок его непосредственный начальник, молодой зомби двадцати трех лет, на подкорку которого даже правила прохода через турникеты пришлось закачивать почему-то дважды. Сие обстоятельство, однако, не мешало ему возглавлять кредитное управление и относиться к своим обязанностям с исключительной легкостью. Со слов начальника Кирилла, возможность пристроить не слишком талантливых детей и жен в свою категорию является одним из негласных, но весьма ценных социальных бонусов, предоставляемых золотым биркам, заслуженно получившим свой статус. Причем начальник без особого смущения признавал свою бесталанность и собственное существование в качестве чьего-то бонуса. Зомби вообще редко смущались, тем более по поводу установившейся адекватной системы зомби-социума.

Единственное, что Кирилл так и не понял, это то, как действует подобная система, если владелец золотых бирок, пристраивающий своих отпрысков в ПУП или в иной престижный институт, сам когда-то получил свой статус таким же образом. За что ему-то предоставляется столь ценный социальный бонус? Задавать данный вопрос начальнику Кирилл не стал. Во-первых, потому что был под сильным действием тоника и дергающейся светомузыки. А во-вторых, задавать вопросы начальству адекватный зомби может только в целях уточнения данных ему распоряжений, и никак не для удовлетворения личного любопытства. Сейчас, пребывая внутри лимузина, летевшего по проспекту мимо вросших в асфальт рядов зомбимобилей, среди которых немало было и черных джипов с желтыми ромбиками, Кирилл почему-то подумал, что начальник и сам не знал ответа на непрозвучавший вопрос. Да и не хотел знать.