Игнат Коробань - Москалёв. Новобранец космической пехоты [SelfPub]

— Гав, гав, гав!

Метрах в трехстах сзади. Неужели всё-таки спустил? Я прибавил бег. Перспектива быть загрызенным неизвестной псиной меня вовсе не радовала. Летя со всех ног по грунтовке, я то и дело спотыкался и один раз даже упал, но тренировки на полигоне не прошли даром. Я вовремя сгруппировался, и дело обошлось без ушибов. Собачий лай стал немного ближе. Значит, псина бежала по моему следу. Я заработал ногами ещё быстрее, выбиваясь из сил.

Спустя несколько минут собачий лай стих. Псина отстала. Неудивительно. Годами сидеть на цепи. На короткой дистанции она меня, конечно, быстро догнала бы. Но на длинной дистанции у неё не было шансов. В отличие от меня она не бегала ежедневно по нескольку километров на зарядке да ещё столько же во время тренировок. Я остановился и оглянулся. Темно. Хорошо. Я боялся увидеть зарево пожара, но, похоже, всё получилось как я и планировал. Хозяин успел вовремя потушить мой костёр. Я хотел только привлечь внимание, чтобы устроить небольшой скандал, а вовсе не оставлять за собой пепелище. Отдышавшись, я продолжил ночной бег в сторону части.

В полк я прибежал за три часа до подъёма. Светало теперь позднее, чем летом, поэтому было ещё темно. Территория части, однако, освещалась уличными фонарями, поэтому я вовремя увидел, что мои ботинки покрыты толстым слоем пыли, что было неудивительно, учитывая, что мне пришлось с полкилометра пробежать по картофельному полю. Я пробежался по влажной осенней траве, чтобы очистить ботинки и миновал тыльные ворота.

Пригибаясь к кустам, растущим вдоль дорожек, я добрался до окна, через которое меня выпускал Ероха. Я толкнул оконную раму, чтобы открыть её и влезть внутрь. Окно было закрыто. Я оторопел. Что делать? Как пробраться в казарму незамеченным? Идиот! Надо было продумать запасной вариант. Ведь мог же предположить, что дневальный или ответственный заметят, что окно открыто и закроют его.

Я начинал паниковать. Вдруг мой взгляд упал на клочок бумаги, торчащий из оконной рамы. Сложенный вчетверо листок, размером с ноготь, был прижат оконной рамой к оконной коробке. Взяться ему тут было решительно неоткуда. Я вытащил его и развернул. На нём было написано: «Окно Подцонова». Писали, судя по корявости почерка, левой рукой. У меня научились. Конспираторы. Интересно, кто до этого додумался, Васян или Ероха?

Я разорвал записку в мелкие клочья и бросил в траву. Окно, возле которого спал Подцонов, находилось с другой стороны казармы. Я обошёл одноэтажное строение, нашёл нужное окно и слегка толкнул раму. Окно бесшумно открылось. Как можно тише я взобрался на подоконник, соскользнул на пол и, почти не дыша, закрыл за собой окно. Оставалось сделать самую малость, но эта малость была самой опасной частью моего предприятия, так как делать её надо было тихо и под носом у дневального с ответственным.

Я на цыпочках прокрался между кроватями спящих новобранцев и выглянул в проход. Дневальный дремал, прислонившись к стене и уронив голову на грудь. Ответственного видно не видно. Наверное, тоже спит в командирской комнате. Всё складывается как никогда лучше. Я прошёл к своей кровати. Справа и слева сопели в две дырки Васян и Ероха. Я снял ботинки, чтобы ходить тише и разделся. Теперь, если меня заметят, я мог сказать, что встал по нужде.

Открыв свою тумбочку, я достал из неё оставшуюся гильзу и картофелину. Забив картофелину в гильзу, я вернулся к кровати Подцонова. Он спал, сладко причмокивая во сне. Наверное, ему снилось, как командование его хвалит за предоставление достоверных сведений о жизни новобранцев и в особенности новобранца Москалёва. Несколько секунд полюбовавшись на безмятежный сон стукача, я занёс руку с гильзой и забитой в неё картофелиной над подушкой. Когда я слегка потёр пальцами картофелину, с неё на подушку осыпалось немного золы. Больше ничего не требовалось. Я положил гильзу под кровать Подцонова и вернулся к своей кровати. Всё было сделано. Теперь оставалось только ждать.

Вернувшись к своей кровати, я бросил взгляд на свои берцы. Все новобранцы перед отбоем начищали свои ботинки до блеска, готовясь к завтрашнему дню. Мои же были чистыми, после пробежки по мокрой траве, но не блестели. Это могло меня выдать. Бродить по казарме среди ночи было опасно, поэтому я пошёл на жертвы — наполировал берцы собственным носком тут же, сидя на кровати. Укладываясь спать, я посмотрел на часы. До подъёма оставалось полтора часа. Наде же, как бежит время, когда делом занят!

— Рота, подъём!

По тому, что вопль дневального, возвещавший побудку, был этим утром особенно истошным, я догадался, что мой план сработал. Я соскочил с кровати и принялся натягивать на себя форму. Мельком глянув на часы, я удивился. Подъём должны были объявить ещё полчаса назад. Встав в строй с другими новобранцами, я стал ждать дальнейшего развития событий.

К своему удивлению я обнаружил, что в проходе между двумя рядами кроватей стоит командир полка в сопровождении комиссара военной полиции, дежурного офицера, ответственного капрала и ещё какого-то штатского в коричневом поношенном пиджаке и брюках, заправленных в кирзовые сапоги. На голове у штатского была белая тряпичная кепка. Подцонов встал в строй одним из последних. Правая щека его была испачкана в золе. Ворочаясь во время сна на подушке, он основательно потёрся лицом о картофельную сажу. Командир полка тоже заметил это и подошёл к нему.

— Почему рожа грязная? — грозно спросил он.

Подцонов растерянно посмотрел по сторонам, как бы желая убедиться, что полковник разговаривает именно с ним.

— Чего по сторонам зыркаешь? — снова рыкнул командир полка. — Почему, я спрашиваю, рожа в золе?

Подцонов растерянно потёр ладонью щёку, посмотрел на ладонь и пробормотал:

— Не могу знать, господин полковник.

— А что ты можешь знать? — проорал командир. — А ну-ка, проверить, что там у него есть! — это было обращено уже к капралу.

Ответственный бросился к тумбочке Подцонова, открыл её и принялся выбрасывать из неё всё содержимое. И тут он заметил гильзу с забитой в неё картофелиной. Капрал встал на четвереньки и достал из-под кровати свою находку. Поднявшись, он принялся вертеть её в руках, не понимая, что это такое и как оно оказалось под кроватью.

— Что там у тебя? — окликнул его полковник. — Дай сюда!

Капрал подошёл к нему и протянул ему мою поделку:

— Вот, господин полковник.

Командир полка взял её в руку и наморщил лоб. Остальные офицеры вытянули шеи, стараясь разглядеть находку.

— Что это? — пробормотал полковник.

— Не могу знать, — ответил капрал. — Под его кроватью лежало, — он кивнул на Подцонова.

— Что это? — заорал полковник в лицо съёжившемуся стукачу.