Дэйв Макара - Попаданы

Последними усилиями воли, я вывалил всё колющее-режущее на стол и строго-настрого запретил Йари позволять мне пользоваться силами огня.

Рабыня только хмыкнула в ответ.

Кают-компания уже вертелась перед глазами радужным калейдоскопом, когда мы вышли в коридор, в котором нас поджидало с десяток робомедиков.

В которых, какая-то зараза, тут же проложила широкую и дымную просеку, лишая меня медицинской помощи.

Точно помня, что Минк — не маг, а воин, я доверил ему прикрывать свою спину и заозирался в поисках нападающего.

— Наёмник, ложись! — Заорал пакарр, и я рухнул ничком на пол, перекатился в сторону и замер, стараясь вжаться в раскалённые обломки робомедика. — Замри!

Я замер.

Четыре тонких струны пали мне на голову, отключая по очереди все органы чувств.

"Хозяин, я рядом, так надо…!"

Коварство человеческое не знает границ.

Особенно — именно человеческое!

Ни пакарру, ни эльфу, ни гаффлингу — ни кому не пришло в голову, что болезнь моя совсем не простая и надо, для подстраховки, иметь надёжное заклинание, которое надежно "вырубит" меня.

Лишь Ромм, знал и помалкивал, накручивая свои "ниточки".

Так что, лежу я теперь, на больничной койке, вкушаю прелести медикаментозного вмешательства, симпатичных робосестричек, радующих мой взор и наслаждаюсь беседой с собственной рабыней, развлекающей меня и отвлекающей от того факта, что лечится мне долго и нудно, а все благоприобретённые "сверхспособности" канули в чёрную речку, отсечённые контрольным заклинанием Мостового.

Пару дней тому назад я передал Мостовому "Восток", и теперь он громко ругался со Сти, советовался с Юрой и прибегал ко мне каждые три часа — проверял, не стало ли мне лучше.

Стало.

Но ему об этом лучше не знать!

— Ужас, как ругалась Сти, когда перебирала твой генокод… — Йари, расположившаяся где-то за сердцем, тихонько вздохнула. — Грозилась и вовсе всё тебе подтереть и написать код сначала… Говорила, что будет проще, чем исправлять всё то, что наделали твои бездарные лекаря!

— Они не бездарные. — Вступился я, вспоминая Са Прае, собиравшего меня по кусочкам и друидов, вытянувших с того света. — Просто, каждый из них готовил из меня оружие, себе по руке… Затачивал, холил и лелеял, как хороший мечник любит свой клинок.

— Ты не меч… — Йари, пусть и рабыня, но существо изначально яркое и не будь её печального опыта — свободное, рассердилась. — Ты — хороший, мягкий, ранимый… На всю голову, ранимый…

Так всегда — не могла моя рыжая не подколоть меня, хоть в шутку, но стукнуть.

Изображая смертельно уставшего человека, я откинул в сторону лёгкий плед и спустил ноги с кровати на теплый пол.

Под ноги тут же кинулась "крыса" с тапочками в зубах и замерла, не давая и шага сделать, пока я их не надел.

Палата мне досталась отдельная, несгораемая, тёплых тонов и, кажется, расположенная в отделяемом модуле — на всякий случай, вдруг крышу у меня сорвёт, как это уже случилось дважды.

Оба раза "ниточки" срывало и огненный вал наполнял комнату, превращая её в жарочный шкаф.

По самым скромным моим прикидкам, только на робомедиках "Восток" потратил десятую часть своих запасов комплектующих.

Замотавшись в пушистый халат, я прошествовал в ванную, посмотрел на морду своего лица и покачал головой — глаза продолжали полыхать золотыми искрами, откровенно намекая, что если ДНК мне и почистили, то либо почистили криво, либо пламя теперь со мной навечно…

Засунув голову под кран, намочил волосы и замер, наслаждаясь лёгким массажем.

Выпрямился и вода потекла под халат, по шее, по спине и груди, охлаждая разгорячённое тело, лишённое даже следа растительности.

Нельзя до бесконечности совершенствовать, модернизировать, улучшать и приводить в идеальное состояние — человеческий организм идеален и без "улучшений", надо только запомнить простое правило: делающий лучше — делает хуже…

Мой организм "сломался" в самом хрупком месте, которое все бесконечно превозносят и постоянно забывают, что мозг и психика — "Терра Инкогнита".

Сти "вымыла" из моего организма восемь цепочек, не принадлежащих виду хомо, долго ругалась, но ничего не смогла поделать с поврежденной психикой — "крыша протекла", за что глубокий и низкий поклон и моему СПНО, и 25-ти годам наёмничества, и русским красавицам, надоевшим мне, хуже горькой редьки, своим непрестанным милосердием, "остановкой лошадей" и хождением по "горящим избам".

Разглядывая себя в зеркало, вспоминал своих многочисленных любовниц-нашанн и понимал — только они и держали меня, последние годы, когда война взяла с меня свою жатву.

И только русская женщина, чуткая и внимательная, разбила последние оковы, что держали голову в холоде…

Спасибо Светочке — не попадись она тогда в своём "платьице на голое тело" — могло всё закончиться намного хуже.

И язык этот, закачанный в меня там, на Земле и ещё очень многое…

Низкий поклон Ромму, применившему ко мне старый, добрый русский способ решения проблем и поившему меня трое суток без просыха…

"Кат… Ты ведь не…" — Йари, чувствующая моё состояние, снова обогрела своим теплом. — "Не надо больше, пожалуйста…"

Пришлось успокаивать — ловить крышу в третий раз совершенно не хотелось.

Скинув халат, залез под душ — пока медитировал у зеркала, замёрз и захотелось тепла не только изнутри, но и снаружи.

Мир капель воды, радужных, молочно-белых, искристых и матовых, обрушился на меня сверху, смывая с кожи застарелые шрамы ощущений, царапины отношений, ножевые раны чувств и огнестрельные — отношений.

Вода — самый лучший растворитель.

Пусть неспешный, зато — методичный и неумолимый.

Хуже только время — но и ему не дано "растворять" — это привилегия лишь старой, доброй Н 2О.

Если вам будут из года в год повторять, что "всё перемелется — мукá будет" — не верьте. Не будет мукú. Просто зарастёт и отпустит, иногда посещая во снах или похожих ситуациях.

Память человеческая, такая страшная вещь, что всегда достаёт воспоминания не вовремя и всегда — исключительно больно!

Можете их гнать, можете стирать, можете бить себя пяткой в грудь, что вы выше этого, сильнее, умнее — они вас настигнут, вернутся и напомнят, причинив дикую боль…

Вот тут и вступит в дело наша человеческая психика, сперва загнав в слезы, сопли и алкогольное забытьё.

Потом — просто скрипнув зубами.

Потом — пожав плечами и пройдя мимо.

Не время.

Наш мозг делает из событий мукý.

Наша психология делает из нас людей или не-людей.

Мы не можем управлять — нечто родилось раньше.

Но, мы можем сделать шаг и стать выше, через пот, кровь, медикаменты и долгие беседы.

А можем — просто сделать шаг.