Дэйв Макара - Попаданы

Мне осталось этот самый шаг сделать…

Вчера вечером, со щелчком встали на место все ощущения, разом опустошив мой мозг от бешенных, вертящихся сразу по всем осям, сил.

Мир ещё не встал на место — до этого далеко, но уже сейчас я — не я.

Отвалилась шелуха вечной необходимости и синдром "матери Терезы", как окрестил его Ромм, держась за голову после "попоищества".

Развернулись плечи и выпрямилась спина.

Я очень не люблю контрастный душ — больше шансов свалиться от сердечного приступа, чем освежиться и выйти наружу беззаботным и уверенным в себе.

Рука скользнула по привычному барашку, закрывая горячую воду.

И я заорал…

Сердце подпрыгнуло и затрепыхалось у подбородка, норовя выскочить и посмотреть на идиота снаружи, потому что внутри — он уже задолбал своими экспериментами!

Вернув привычную температуру, согрелся и снова — ледяной душ!

Выбравшись из ванны, сполз по её бортику, уселся на тёплый пол, покрытый мягким ковриком, и принялся с хлюпаньем "размазывать" по лицу влагу, стирать её, заодно массируя ошалевшие от контраста мышцы.

— Полотенце подать? — Сти, добрая и вежливая, внимательная и предупредительная, Сти. — Или сразу — укол и баиньки?

— Полотенце, пожрать и баиньки! — Решил я, вставая с пола ванной и сладко потягиваясь. — Пожрать много и баиньки на пару суток…

Йари, убедившись изнутри, что я не шучу, издала победный рёв, от которого у меня заложило не только уши, но и дыханье сбилось.

— Слушай, Сти, вечно забываю спросить, почему на борту только "железяки"? Нет ни андроидов, да и клонов — не наблюдаю в упор? — Спросил я, принимая полотенце из лап очередной железяки, больше напоминающей старого доброго R2D2, с поправкой на четыре лапки.

— Не этично использовать биокомпоненты… — Вздохнула Сти и…

Пропала…

Все два с лишним месяца лечения, я ощущал её присутствие, неустанный контроль и внимание.

Жаждал избавиться от него, убежать от её всевидящих глаз, причинить ей, как можно больше боли, а теперь…

Только тепло за сердцем от моей Йари.

Привычный медробот, кухонный робот и спины скрывающихся за дверью боевых роботов.

Палата, за время моего принятия водных процедур, также претерпела изменения: пропали многочисленные стойки с медприборами, и исчез шкафчик с прозрачными дверцами, за которыми прятались препараты и инструменты, шприцы и кюветы, страшного вида щипцы, зажимы и километры резиновой ленты ядовито-розового цвета.

Ух, как она меня заводила всё это время!

"Ну да… Лучше скинуть внимание больного на розового цвета резинку, чем на бедный медперсонал!" — Осознание пришло внезапно, и я не удержал полотенце, замотанное вокруг бедер. — "Всё верно…"

— Сти… Спасибо! — Сказал я вслух и почувствовал, что вот именно сейчас я поступил правильно.

И пусть я стою голышом посреди медицинской палаты, лишившийся волос, бровей и ресниц — я поступил правильно!

— Я проверила все изменения, привнесенные в твой организм. — Сти, "душа" корабля, впервые воспользовалась чудом техники — голограммой, чтобы предстать предо мной "в собственном виде". — Мне удалось снять ту единственную деструктивную, что относится, предположительно, к проклятью "Аведов".

— Предположительно? — Удивился я, снова закутываясь в полотенце.

Повинуясь жесту голограммы, нас разделила полоса экрана, на котором жирным пауком висела схема, разукрашенная в разные цвета.

Весёленький получился паучок — в 14 цветовых оттенков!

— Здесь, здесь и здесь, — Сти прикоснулась к белой, синей и оранжевой нитям. — Всё совпадает. А остальное — больше похоже на творение недоучки-художника, который видел лишь семь цветов, из всей палитры… Оттого и снять так сложно и легко одновременно…

Изображение на экране изменило масштаб, и паук оказался мелким пятном, сидящем на шейных позвонках.

— У "проклятья" всего 49-ти цветовое модульное воспроизведение. Здесь — 7 основных и 7 искажённых…

— Семь раз, до седьмого колена, прокляли… — Голос Ромма, вошедшего в палату был полон внимательного понимания, лёгкого извинения и солидной доли издёвки. — Кого-то твой драгоценный родственничек зацепил так, что та не поленилась и пошла к "бабке"…

— Похоже на родовое проклятье… — Согласилась, к моему удивлению, Сти.

После того, как Ромм стал капитаном, она с ним во всём соглашается!

— Не "похоже", а оно и есть. У меня прадед такие "халтуры" на раз снимал! — Ромм прошёл и плюхнулся на мою кровать. — Ну ведьмачил у меня прадед, ведьмачил… Бывало, как глазом своим зелёным глянет, так и баловаться не хочется! От него и у меня, и у бати моего силы были. Батя, правда, коммунист, но… Нет-нет, да и сделает что-нибудь эдакое… Войну всю без царапинки прошёл. Вернулся с женой-шведкой. Ор стоял — дед рассказывал — на весь колхоз! А она вцепилась и не отпускает. Вместе они и на целину уехали. Я уезжал — дом подновил с братьями… Лет уж сколько прошло, а скучаю…

Ромм вздохнул, обрывая воспоминания.

Тишина, повисшая в палате, прервалась лишь неслышным никому, кроме меня, смешком моей рабыни.

"Ты чего?" — Опешил я, от такого поведения Йари.

"Боится он тебя. Сильно боится. Хозяин, ты же и без всех этих "многомудростей" убить их можешь…" — Йари снова усмехнулась. — "Но я рада, что у тебя голова в порядок приходить стала! Как вспомню, как ты бедную саламандру из-за окоёма достал — сердце кровью обливается!"

— А что, нельзя было?! — Спросил я вслух, на свою голову.

Ромм насторожился, Сти ощетинилась, а медицинские роботы полезли по-тихушке за инъекторами.

— Тихо-тихо, я с Йари разговариваю! — Отмахался я и напомнил Сти о том, что я — голодный, между прочим!

— Хозяин… Мало кому понравится уйти за окоём… — Йари вздохнула, объясняя мне прописную истину. — Но возвращаться оттуда — ещё хуже… Страшно там, пусто и очень спокойно. Для тех, кто хочет — широкие степи. Для саламандры — горячие вулканы.

— А для Драконов? — Сорвался у меня вопрос с губ, и Йари зашипела в ответ:

— Не хорошие они… Уж лучше вампиры, оборотни, только не драконы. Лживые, завистливые, мнительные, извечно гордящиеся своим искусством и вечно — лезущие не в своё дело. Совсем как эльфы.

— А Готины?

— Не пересекалась. — Вздохнула Йари. — Но слышала много хорошего. Поговаривают, что они смогли подружиться с Драконом. Правда, лишь одним… Да и то — отступником…

Я лишь покачал головой — сдаётся мне, с этим самым Готином и отступником Драконом я и познакомился…

Радостный вопль, раздавшийся в моей голове, едва не отправил меня на тот свет — Йари, чертовка эдакая, мои воспоминания отсмотрела, оценила и теперь визжала, как девчонка, прикоснувшаяся к собственному кумиру.

Унимая идущую носом кровь, только и попенял рабыне за её огненный характер.