Дэйв Макара - Попаданы

Улыбка на устах президента из ехидной превратилась в мечтательную и добродушную.

"И хоккей — обязательно"! — При мысли о любимом виде спорта, Мил просто впал в транс, вспоминая виденные им на своем веку матчи.

— Да и овощ с ними, церковниками! — Прогрохотал из комнаты голос Юрьева. — Тут ведь другая проблема нарисовывается… Императрицу где будем брать?

Построенный призрачный замок зимних олимпийских игр с грохотом развалился, столкнувшись с тепловозом реальности.

Мил даже, грешным делом, прикинул расстояние от балкона до земли и по прямой — до речки, но получалось и высоко, и далеко. Если не сломает шею при прыжке, то просто перехватят скрытые патрули, охраняющие периметр.

За высокими деревьями, закатное светило окрасило пики дальних гор в рыжий и розовый, цвета. Где-то там, за этими деревьями, притаилась невысокая горушка, получившая название Кат-гора. Именно на ней и начинается "шаг веры" и прячется в её сердцевине разумный кристалл по имени Павел, окружённый многочисленными защитами и бесконечными рядами кристаллов памяти — УИМ — Управляющий Искин Матушки.

Хорошее они тогда выбрали место для отдыха…

Есть теперь на Матушке и Байкал, и Чудское озеро. Нашлись и Иртыш, Амур и Лена, покатила свои неторопливые волны — Волга.

Есть названия, что русскому из сердца не выдернуть.

А вот Пяток так и остался Пятком.

Не прижились к нему ни Питер, ни Москва, как ни дергались оставшиеся демократы и москвичи с питерцами, как ни пылили в сети, а Пяток остался Пятком.

И через пару-тройку месяцев станет Пяток столицей новой империи. Дайте только "концертным" до Земли добраться.

После долгих споров, трений и тёрок, консультаций, рваний рубашек и выдераний волосьёв, приснилось Милу, что его коронацию надо показать на Земле и желательно — прямым эфиром.

Едва он заикнулся, в шутку, об увиденном, как настала тишина, а вытянуто-удивлённые лица сидящих в зале сказали лучше любых слов, что идея пошла в умы.

Какой-то умник из присутствующих выложил идею в сеть, и Матушка на долгих 19 минут подвисла, размышляя.

Вот так, мимоходом, и была назначена дата.

Жанна Дрозд, узнав постфактум, о том, что теперь им предстоит на самом деле, сгоряча едва не пришибла Мишта, принесшего ей свежевыжатый сок.

Фантазии у беременных, сами представляете, ого-го.

Так что сок лимона допивал сам Мишт, кривясь и зарекаясь в следующий раз держаться подальше от беременной невесты,.

— Нет, Женя. — Юрьев, судя по всё возрастающему давлению на барабанные перепонки, уже изрядно "завёлся". — Никаких больше посторонних "царевишен-короливишен"! Хватит, своих "цариц" и "принцесс" будем ростить! И из союзных брать тоже не будем — и те, и другие одеяло будут тянуть на себя. Только наши! Их, если что, и под суд можно будет отдать, и на принудработы определить, чтобы не "зазвездились"!

Мил, продолжая любоваться рекой, зацепился взглядом за странную несуразность — на другом берегу реки, прямо напротив балкона, тонкие ручейки празднично одетого народа, превратились в огромную толпу, живущую своей, непонятной отсюда жизнью.

Стартующую ракету президент Матушки встретил со вздохом облегчения: "вот и отмучился"!

И взвыл от разочарования, когда та, задрав нос к небесам, рассыпалась яркими искрами, складываясь в причудливый рисунок.

Народ, проводив ракету взглядами, укоризненно покачал головами и пренебрежительно махнул рукой, мол, и не такое видали!

Толпу людей разбавили друиды, и следующая ракета рассыпалась уже вполне узнаваемым рисунком — друид с "яблоком" в руках.

Ракеты взлетали по одной, каждые шесть-семь минут, давая народу вволю полюбоваться, высказаться и замереть в ожидании следующего чуда.

На поляне, уже давно смешались все подряд: и люди, и нашанны, даже Ходун. Друиды оккупировали центр поляны, откуда и взлетали ракеты, оставляя свои дымные хвосты. Разноцветные дымные хвосты.

— Павел… — Тихонько позвал УИМ президент. — Это что за праздник?

— Нравится? — Вопросом на вопрос ответил Павел. — Это к твоей коронации конкурс на самую лучшую огневую потеху.

— Ага. Фейерверк. — Перевёл себе самому, Мил. — Паша… Я понимаю, что ты — гражданин Матушки и стремишься быть им в полной мере… Но, проще сказать — "Фейерверк", чем растягивать всё на два слова.

— Школишь? — На балкончик выбрался Юрьев с двумя бокалами выпивки. — На, пей и меня внимательно слушай!

— Жениться не буду. — Сразу отрезал Мил, делая глоток и морщась. — А попытаетесь подпоить… Приму "сухой закон"!

— И станешь первым в истории "сухим" императором! — Юрьев улыбнулся, любуясь летящей ракетой. — Если выживешь, конечно.

— Хы. Президентом — приму, императором — отменю! — Мил одним глотком допил коньяк. — Такой вариант устраивает?

— Устраивает. Но лучше бы ты нашёл себе жену. — Продолжал упрямо гнуть свою линию, Юрьев.

— Зануда. Теперь я понимаю, почему от тебя супруга на другой конец Галактики усвистала!

Вот и очередная "дежурная шутка" родилась.

Управление государством — дело серьёзное. Настолько серьёзное, что без поллитры не разберёшься, а когда разберёшься, то и литра хватать не будет!

Это шутка, но в каждой шутке, сами знаете, сколько правды спрятано.

Секретарь Женя рассматривал обоих, не совсем трезвых, президентов и терялся в догадках: он вот уже шестой раз выкладывает видео, где поведение президента "всея планета" несколько, хм, отличается от общепринятого, но каждый раз, вместо бури народного негодования получает лишь восхищенные посты и репосты, добавляющие президенту Милу странной популярности.

Может быть, не права была его дражайшая матушка, считающая, что её супруга "за просто так отправили на острова"?

Да и дело Женя изучил от корки до корки и склонялся к тому, что суд совсем не зря отправил его папеньку валить лес саперными лопатками.

И уж точно не президент виноват, что папеньку матерые з/к съели при побеге, захватив с собой в виде консервов на борт самодельного плота. Тем более, что кроме как на "консервы" папенька и не годился, ибо был ленив, по демократичному глуп и из прошлой жизни вынес только одну истину — ему все должны.

Плот нашли только через четыре месяца, когда его прибило к берегу ветром и течением, со сломанными веслами и обломком мачты. Жаркое светило провялило, а обрывки паруса накрыли останки беглецов, сохраняя их для экспертов.

Плот срубили з/к на славу, а вот с курсом вышла промашка на целых девять градусов. А единственный, кто бы смог её заметить, в вечер побега умудрился стукнуть себе по ноге топором и оказаться в санчасти.

И выйти по амнистии ровно через три недели, когда те доедали на борту плота "консерву".

Многое знал Женя, как секретарь президента и многое понимал, видя события изнутри, на "живую" и без купюр.