Дэйв Макара - Попаданы

Промах в какие-то два десятка тысяч миль превратил Оливию из героини в посмешище.

Офицеры даже приодели нашу красавицу перед тем как отправить её на борт "Арии" в обычную "арестантскую робу": оранжевый костюм переселенца-колонизатора.

Зря они так пошутили.

Понимаю, что не со зла.

Понимаю, что девчонке надо было встряхнуть мозги и поставить их на место.

Никто из нас, прошедших первые годы жизни на Матушке в полной своей красоте и первозданных условиях, никогда не наденет оранжевый костюм. И, тем более, не заставит надевать это высокотехнологичное чудовище на другого человека. Даже тронувшегося слегка мозгой и оттого опасного для окружающих и самого себя — в первую очередь.

Молоденькие рядовые, всю дорогу до орбиты развлекавшие Оливию весёлыми байками, на выходе из челнока замерли, не рискуя выйти следом за девушкой и пройти положенные два десятка шагов, передавая заключенную с рук на руки.

У каждого народа свой "пунктик": кто-то ест рыбу по четвергам, а кто-то пьёт подогретую водку.

Оливию, прячущую глаза от всех, увела в свою каюту Кахонка, придерживая под руку и накинув на плечи свой лёгкий голубой пиджачок, парадный и фасонистый, сшитый специально для церемонии.

Преувеличенно бодро попрощавшись со всеми, отбыли представители "карантина и колонизации", приглашая утром посетить их на островах и клятвенно обещая напоить свежим цейлонским.

Мишт утащил в каюту Жанну, оставляя нас на двух человек, у которых очень сильно зудели языки и горели ладошки.

Григорий Тарасович и Евгений Романович.

Терехов и Юрьев.

Разведка РФ и её президент.

За что обоим мой низкий поклон и "уважам с кепочкой", так это за то, что не попытались вернуться на старые посты, уйдя в тень и не отсвечивая.

— Плат… — Юрьев посмотрел мне в глаза, словно раздумывая, задавать мне свой вопрос или не стоит. — С нами вернёшься?

Видно было, что это совершенно не тот вопрос, который его волновал.

— Нет. — Я сладко потянулся. — Хочу ещё мир посмотреть. Думаю, пару годиков меня Матушка подождёт…

— А я, если не возражаете, с вами. — Мостовой наблюдал, как ремдроиды полируют заделанную пробоину, придавая ей однотонный со всей стеной цвет. — Надоело мне, то в одиночку, а то на пару с чокнутым и его рабыней болтаться неизвестно где, отыскивая себе на голову проблемы. А потом мужественно их преодолевать!

Игра в "переглядки" между двумя мужчинами, просравшими целую планету, меня позабавила: хоть к власти не лезут, а рычаги из рук не выпускают, превратившись в "серых кардиналов".

Йари тут-же предложила поджарить яйца или запечь мозги — на выбор, и не отходя от кассы.

Что-то я не совсем понял: я, вроде как, вылечился? А Рабыня, что — заболела?! Или ей так понравилось чувствовать на плечах короткий плащ палача и красный колпак с прорезями для глаз?

Ух, как она обиделась!

Вот прямо чувствую, не была бы связана клятвой — развернулась бы ко мне спинкой и потопала в густые сумерки летнего вечера, дожидаясь, когда я её окликну и попрошу прощения.

"Ага, Хозяин, от тебя дождёшься!" — Йари лишь шмыгнула носом, ворочаясь у меня под сердцем и согревая своим теплом остывающую душу.

Отказавшись от всех и всего, поменяв бесконечно большой корабль на маленький и уже мысленно простившись с попутчиком, благодаря которому весь мой путь промелькнул так стремительно, я изучал огромные звёзды, сравнивая их с тем, что помнил по детству.

Знаете… А Звёзды стали больше!

И хвост злокозненных Рыб, и глаз Стрельца и даже мой Козлорог, будь он благословенен, сияли с неизменных мест.

Изменился лишь я, а мир остался прежним, ждущим, что кто-то приложит к нему руку, делая лучше.

Увы и ах, но не надо делать лучше — станет хуже, как всегда.

Не знаю, о чём там Кахонка разговаривала с Оливией, но на следующее утро обе появились на завтраке под ручку, с глазами на мокром месте, и провожаемые злым взглядом Юрьева, которого выставили из супружеской спальни.

Мостовой изумительно выспался в "гостевой каюте", предложенной капитаном "Арии", а я всю ночь прошорохался по кораблю, пугая вахтенных и с жадностью слушая их рассказы о происшествиях по дороге к Земле.

С вахтенным ГБР посмеялся: тот в красках, цветах и деталях, рассказывал, как мой напарник по горячим денькам, натаскивал десантников в бассейне, выставив его на глубину в две сотни метров и отключив усилители боевых костюмов. Сотни литров воды, выплескивающиеся через борта и волнами смывающие всё на своем пути, включая не вовремя пришедших отдыхающих от вахты.

С вахтенным штурманом побеседовали "за жизнь", потягивая свежесваренный настоящий "Земной" кофе.

Нашанн, встретивший меня в коридоре, слегка стукнул по спине и прорычал сдвоенный привет — от брата и сестры: Ими Вазл дослужился уже до капитана и вполне серьёзно подумывает сколотить свою команду, только планетарную — космос ему, видите-ли, надоел! Асха Кем-Шерр вышла замуж и воспитывает двойню, строя своего черногривого муженька вдоль и поперёк.

От Са Прае я смылся самым позорным образом, попросив Йари отвести ему глаза и, проскользнув за его спиной, растворился в полутёмных коридорах рейдера, возвращаясь на "Мышку", в которой дожидался меня старый приятель, сладко придремав в кресле второго пилота.

Отвесив Его Величеству — или всё ещё Высочеству? — крепкого щелбана, довольно уселся рядом, вытягивая уставшие ноги, ноющие от километража, набеганного за вечер и ночь.

На моё удивление, Мишт лишь улыбнулся подобной "побудке" и хрустнув суставами, "оживил" деактивированные системы "Мышки".

Всё как обычно — вручную!

Когда-нибудь я припру его к стенке и заставлю научить меня обходить все контрольные ловушки, отрубать протоколы безопасности и брать в ручное управление компьютерную систему, пользуясь лишь собственной головой и быстрыми пальцами, скользящими над виртуальной клавиатурой со скоростью мыши, удирающей от стада котов.

В нашем тандеме, воровавшим корабли для союзников, главным был именно он — Его Высочество, герцог взлома, император виртуального танца и дирижёр системного боя, в котором моя задача сводилась к такому жалкому минимуму, как доставка миниатюрных дроидов-взломщиков на обшивку понравившихся нам кораблей и последующий их сбор. Не одна сотня имперских экипажей за десяток лет нашего грубого "пиратства" оказалась в плену у своих взбесившихся управляющих систем, отправляясь в стазис или превращаясь в пленников на борту собственных кораблей.

В месяц мы "ловили" два-три корабля.

Оттого и были у меня "игрушки" дороже, тяжелее и опаснее, чем "игрушки" моего напарника: мне приходилось разгуливать по захваченным бортам, а Мишту "всего-лишь" их захватывать для меня, сидя в "безопасной сторонке".