Дэйв Макара - Попаданы

— Зато с такими людьми познакомились! — Я мужественно стерпел прикосновения паучка к собственному носу, неожиданно тёплыми лапками. — Мы же только из-за них потом от активных операций и ушли!

— Ага. "Людьми"… Это ты "медвежат" людьми называешь? Или осу, которая тебя чуть на шип не посадила, когда ты её "красавицей" назвал?

Наши с ним перепалки, для посторонних полные экспрессии и романтичных воспоминаний, для нас самих отличнейший способ сказать то, чего другим понимать не стоит.

Планета Алит-8 по каталогу Империи, оказалась для нас с Миштом серьёзным орешком: вокруг неё вертелось сразу 27 разномастных верфей, строя десятки кораблей в сутки. Устроить на ней диверсию — мечта любого разведчика. Для нас самое сложное заключалось в том, что называлась планета по каталогу Империи, а принадлежала нашему Союзу. И верфи эти переводили сюда не просто так, а в качестве стратегического запаса одного из наших собственных главнокомандующих.

Устроив ту грандиозную пьянку, растянувшуюся на одиннадцать дней, нам удалось, взамен подыхающих от чёрного похмелья инженеров, "впихнуть" на места своих людей, которые и "умыкнули" с орбиты дюжину верфей в неизвестном направлении.

Главнокомандующий наложил на себя лапы, мы вернулись на "Амталл" лечиться, а верфи вынырнули на самой границе Союза, наполнив своим самым ходовым товаром самый лихой люд, стремящийся скорее разведать, что там, за границами обитаемого пятачка.

Война закончилась, а лихой люд надо чем-то занять.

"Закон фронтира", всё совсем как в "Трассе 60".

Паучок, накрыл своей невесомой тушкой мой нос, замер, уколов обезболивающим и хрустнул, выправляя повреждение.

Соскользнул на пол и зажёг транспарантик: "Нос сутки не трогать!"

— Мишт рассказывал, что у вас на "Амталле" есть голова чернокожего в банке со спиртом. — Жанна подалась вперёд, разыгрывая кончиками пальцев на столе целую фортепианную гамму. — И что ты… Каждый раз тщательно протираешь банку и любуешься этой головой…

Оливия сделала вид, что её сейчас стошнит, но вместо внимания дождалась лишь одноразовый стаканчик от Кахонки и слов: "Делай сюда, если что…"

Прикоснувшись пальцами к носу, наткнулся на совершенно ледяную нашлёпку, к тому же стукнувшую меня током!

— Знаешь, Жанна… Любой из нас, увидев эту голову, протёр бы с банки пыль и долго любовался, чувствуя, как глубоко дышится чистым воздухом!

— Так… Какого негра вы замочили? — Не выдержал далеко не толерантный и оттого симпатичный мне капитан "Арии".

— Ну для начала скажу сразу — это не негр! — "Обломал" я присутствующих. — Альгедийцы от сильного страха либо белеют — чаще всего, либо становятся чернее цвета своих глаз.

— Мишт не говорил, что это альгедиец! — Жанна с укоризной посмотрела на жениха, который очень скоро станет её мужем и будет во всём виноват уже совершенно официально.

— Да, это альгедиец… — Я замер, предвкушая следующую фразу, уже готовую сорваться с моего языка. — И вы, Жанна Владимировна, его прекрасно знаете… Так же, как и я и ещё восемь человек, подписавших "договор переселения". Это — ХРН-Тб. Помните такого, Евгений Романович?

— Ты его…? — Терехов отставил в сторону стакан с чаем.

Пришлось признаться, что — увы — не я.

— Интересно, капитан "Амталла" продаст трофей? — Жанна задумчиво откинулась на спинку стула. — Думаю, это будет чудесный подарок Его Императорскому Величеству Милу I!

— Длона Ангерп будет горд преподнести в качестве подарка… — Начал было разливаться соловьем один из дипломатов от "союзной" стороны.

— Длона Ангерп будет горд послать далеко и длинно любого, кто попытается надавить на него! — Мишт очень точно описал ситуацию одной-единственной фразой. — Трофеи — это святое! Но я попрошу его прислать точную голограмму головы… В этом он мне не откажет.

Самоуверенность Мишта меня просто поражала! Для начала — трофей был добыт совершенно не нами! А во-вторых… Я очень просил капитана, не расставаться с "банкой" и не разрешать её "фотографировать". Было ещё и в-третьих, самых противных: дипломатическая службы Альгейды могла обидеться за такое отношение к её "верным слугам" и устроить нам маленький дипломатический кризис.

Длона, выслушав мои соображения, заверил, что поступит именно так, как я и просил — мстительность серокожих давно вошла в поговорку, предупреждая всех, мало-мальски разумных.

— Что, Оливия, если речь идёт не о чернокожем человеке, уже не тошнит? — Не удержался я от укола в демократическое воспитание и толерантность ко всему живому. — Ай-яй-яй… Как не стыдно, красавица?

— Плат… Вот не русский ты человек… — Терехов "отмер", получив интересующую его, информацию. — Вечно норовишь попрыгать по живому в раскалённых башмаках. Стукнуть, побольнее. Ущипнуть, съязвить, уколоть, в конце-концов! Добрее надо быть. Проще…

— Ну, уж нет! — Замахал я руками, отгоняя последнее слово. — Проще… Да ну его, это "проще"… Ещё народ потянется, не приведи Звёзды!

— И это заявляет Вирвидор! — Пафосно ткнула в меня указующим перстом, Тамара Вадимовна. — Ты же просто обязан собирать вокруг себя…

— Я обязан "собирать", а не "отбиваться от всех униженных и оскорбленных"… — Несколько более резковато, чем следовало, ответил я. — Я обязан собирать тех, кто слышит, а не тех, кто предпочитает, чтобы слушали только его.

— Ага. Я понял: Вирвидор это Миннезингер, во! — Капитан Солев радостно вытер пот со лба.

— Скорее — Боян… — Вздохнула Жанна, уставившись мне в глаза, словно пытаясь прочесть в них что-то, что написано крупным шрифтом, но на непонятном языке. — Таэль ало алият!

— "У мудрого вечно болит голова" — Перевёл я старинную фразу альгедийцев, уже давно употребляющуюся, как ругательство. — Если болит — значит она ещё есть?

За все время нашего разговора, меня не оставляло чувство, что за нами кто-то наблюдает, пусть осторожно, украдкой и с изрядной долей радостного внимания к нашим словам, но… Анализируя каждое произнесённое нами слово и раскладывая фразы по полочкам, методично и неотвратимо. Так квалифицированная горничная, не задумываясь, подравнивает в ряд полотенца в ванной и стопочки белья в шкафу — умение идеала.

Вот и за нами наблюдал "идеал".

Будь внимание менее пристальным — не обратил бы ни малейшего внимания.

— Жанна… Управляющий кристалл или компьютерная система? — Я замер, оценивая уровень испуганно метнувшегося в сторону, внимания. — Или не всех "клопов" выловили?

— Кристалл. — Ответил за Жанну капитан. — Не доверяешь?

— Недоверие — мать безопасности. — Сорвалась у меня с языка старая французская присказка, и Мишт согласно кивнул головой.

Сделав над собой усилие, плюнул и отказался от поисков наблюдателя — мне здесь "крутиться" максимум сутки, а дальше пусть сами прыгают. Мишт — медведь ученый и воробей стреляный, меня понимает с полуслова, а значит, кому-то очень не поздоровится.