Дэйв Макара - Попаданы

Мелочь, пустяк, вроде бы, а зная его… Лишь система выживания в бою, имеющая полный доступ ко всем, без исключения, возможностям корабля оказывалась нашей союзницей.

В самом конце войны, когда нашими наработками стали пользоваться все союзники, кому было не лень, Империя сменила коды доступа, а затем и вовсе отказалась от системы выживания, неприятно удивив рвущих себе на груди тельняшки идиотов.

К этому времени мы уже захватами не баловались, перейдя на новый уровень и рассчитывая операции, а не выходя на них. "Амталл" стал нашим домом.

Да.

А потом меня и взаправду двинули коленом под зад, прав был Мишт.

Оттого и обиделся я на весь белый свет и рванул домой, не дожидаясь… ничего не дожидаясь! В жизни своей я никогда не уходил на "запасной аэродром", начиная новую страницу сразу набело, без черновиков и долгих мыслительных препирательств с самим собой.

— Жанна хочет свадьбу на Земле. — Мишт вновь забегал пальцами по своему любимому планшету, прошедшему с ним все годы от А и до Я. — Останешься?

— Нет, дружище! — Я помотал головой, одновременно разминая шею и отгоняя сон. — Хочу, чтобы ты остался в моей памяти, как весёлый, жизнерадостный разумный, а не сумасшедший жених, прямо на глазах превращающийся в "мужа" и отца семейства! Однако, поздравления прими, от всей души. Ну и подарок, куда же без него…

Из тайника под своим сиденьем я достал тяжелый "Бяшт" и перекинул напарнику.

— На Удачу, напарник!

— Са Прае проболтался… — Мишт старательно рассматривал монету, предпочитая на меня не смотреть. — Они пересобрали нас с тобой, так что… Будь осторожнее с дагрийками, у нас очень сложные свадебные церемонии и отцовство — очень серьёзный шаг!

У меня отвалилась челюсть, тяжело стукнувшись о колени, отскочив и собирая теперь пыль с пола.

— Ну, а если всё-таки "залетишь", милости прошу ко мне, за объяснениями и добрым советом. Если очень попросишь, я с радостью встану рядом с тобой, в день церемонии! — Ехидная улыбка Его Высочества осветила рубку "Мышки" не хуже светлячка. — Так что? На свадьбу придёшь?

— Теперь — точно нет! — Замахал я руками, и вдруг до меня дошло! — Мишт, а наш "восьмилап" тебе не сказал, так, случайно, в качестве "проболтался", ваши детки унаследуют гены обоих родителей или только от одного?!

— Тоже понял? — Мишт легко соскользнул с кресла. — Обоих, Плат. Обоих!

— Так вот, какие вы, Адам и Ева… — Пробурчал я себе под нос, уже засыпая. — Прико-о-о-о-о-ольно…

Поспать мне дали аж целых три часа!

И вот теперь — завтрак. В очень дружественной компании, пышущей юмором, благостным настроением и вселенской любовью.

"Восьмилап" снова пытался что-то сказать, поймав меня перед завтраком, но…

Слушать не хотелось.

Мой контракт закончен.

За эти 25 лет я так наговорился с ним, что теперь не грех и помолчать, обоим!

Оливия старательно прятала взгляд в тарелку, Мостовой усердно давился булками с вареньем, а я… Я любовался.

В кои-то веки столько сразу, в одном месте, знакомых лиц!

Пусть не все из них мне приятны, некоторые малоприятны, а кое-кто и вовсе не приятен, завтрак показался мне совершенно чудесным, по семейному тёплым и милым.

Ещё бы Йари не рвалась так откровенно наружу, увидав виноград, было бы вообще всё идеально!

Со вздохом, спустил рабыню с поводка — пусть попасется, запасая энергию на чёрный день моего противника.

А в том, что противники у меня найдутся, сомнений, почему-то, не было: все три часа сна, я бегал, нырял до одури в бесконечно чистую воду и выбирался на заваленный плавником берег заброшенного океана, над которым, гордо развернув крылья, парил дракон. Иссиня-чёрный дракон, с шипастым шаром на хвосте и алыми всполохами на кожистой перепонке крыльев.

Казалось, ещё мгновение и я вспомню, как её зовут, что ей от меня надо и почему на её гибкой шее сидит это странное, гадкое, остроухое существо, в руках которого — тонкий жезл с сапфировым набалдашником, испускающим острые лучики.

Визг Оливии, вырвал меня из состояния "воспоминание", переводя в состояние "шо такэ", минуя состояние полного осознания происходящего.

— Заткнись. Пожалуйста. — Попросила Йари, старательно "выцеливая" понравившуюся ей ягодку. — Или я тебе язык отрежу. И прижгу, чтобы новый не отрос!

Угроза возымела действие — в Йари полетел стакан, следом бокал с водой, завершала очередь глубокая, порционная тарелка, по странному стечению обстоятельств — пустая.

Стакан вернулся Оливии точнёхонько в лоб, пролившаяся вода окутала часть стола плотным белым паром, а тарелка, пролетев облачко, финишировала мне в переносицу, ломая и без того мой многострадальный нос, не отличающийся совершенством форм.

Будь бросок чуть сильнее — моя мечта продолжить путешествие в одиночку, могла стать совершенно реальной, только, в то путешествие, я как-то торопиться больше не хотел.

Мой самоубийца себя изжил.

Ругался Юрьев, ругался Мостовой, даже Кахонка вполголоса сетовала на девушку, прикладывая к растущей на её лбу шишке холодное блюдце.

Йари, понимая, что пожрать ей не дадут, гордо вернулась на своё место, попутно остановив мне кровь и мурлыкнув, словно наглый котяра, только что вернувшийся с прогулки, на которой уверенно мочканул трёх голубей и поцарапал нос соседскому барбосу, сдуру сунувшему нос в щель между воротами и землей.

Обожаю свою рабыню!

Думаю, через полгодика мне осточертеет её независимость и я с удовольствием познакомлюсь с симпатичной нашанной, желательно — золотистого окраса, "бешеной" и… Будь что будет!

Прислушался и удивился: Йари тихонько посапывала, откровенно уснув и забив на своего, пораненного по её вине, между прочим, хозяина!

Непорядок!

Но, так сладко сопела, элементаль моя огненная, что найти в себе силы и рявкнуть, выдергивая из сладких объятий Морфея — просто не захотелось. Пусть дрыхнет, потом отыграюсь.

Приняв решение, я открыл глаза и чуть не улетел со стула — на столе передо мной пританцовывал странный дроид, мелкий, серебристый и о десяти ногах.

— Скажите "А-а-а-а-а!" — Мишт принялся хохмить, тыча в меня пальцем. — Он всегда боялся докторов! Даже когда сломали нос, "рисовать" ему новый профиль пришлось именно мне!

— Это правда. — Расстроил я всех, ожидавших другого варианта истории. — Только не забудь упомянуть, что единственным доктором на этой планете был старый, мертвецки пьяный Шшати, ничего не знающий о нашем с тобой виде… Уж лучше ты, мой старый друг и напарник, чем боевая оса с налётом в 44.000 часов, в зоб укушанная сладким вином.

— Можно подумать, мы с тобой были лучше… — Мишта потянуло на воспоминания, а значит, всё стало очень скучно, предсказуемо и серо. — Были бы трезвыми — не полезли бы в драку!