Константин Соловьев - Восьмое Небо

Я тоже не сидел сложа руки все эти годы, но едва ли вас заинтересует жизнеописание пожилого язвительного гомункула, тем более, что особо интересными деталями оно похвастать не может. Мне еще не раз приходилось выходить в небесный океан – даже в наше время, когда Розу Ветров упоминают лишь машинально, как стариковскую присказку, в небе все еще есть работа для опытного корабельного гомункула. Я сменил много профессий и много чего повидал. Служил в береговой охране Баунти на легкой канонерке и занимался метеорологическими прогнозами на сверхбольших высотах. Доставлял срочные пакеты между островами Каледонии и участвовал в знаменитых ихтиологических экспедициях мсье Куздро на научном шлюпе «Коронида». Приходилось заниматься незаконным промыслом белуги под Гангутом и поставлять контрабандные устрицы в Альжер. Довелось даже один раз побывать на настоящей войне, но воспоминаниями об этом мне бы не хотелось делиться ни с одним читателем.

Время течет неумолимо, даже если твое тело – деревянный бочонок, набитый ворохом чар и скрепленный медными заклепками. Через какое-то время я устал от всего этого. Устал от оживленного гула магического эфира, который в наше время окончательно сделался похожим на гигантский муравейник. Устал от сверхвысоких с их обжигающим холодом. От погонь с грохотом пушек.

Нет, я не сошел на берег – мне нечего делать среди стылого камня. Просто отыскал себе занятие поспокойнее, не наполненное ни героическими свершениями, ни бесчестными трюками. Мне очень вовремя подвернулся куттер «Ясный Месяц» - небольшая старомодная посудина с одной-единственной мачтой и все еще достаточно крепким килем под управлением капитана и единственного человека на борту, мистера Пилгри. Он уже старик, но ему нужен был надежный лоцман и компаньон в рыбном промысле, так что мы полностью удовлетворяем друг друга.

Мы ловим форель в высоких перистых облаках и ленивого тучного тунца, греющегося на теплом ветру. Мы вытаскиваем сети, полные бьющейся кефали в переливчатых мундирах и удим прямо с палубы неспешную ленивую камбалу. Это спокойная работа. Кому-то она может показаться скучной, но только не нам с мистером Пилгри. Мы с ним повидали на своем веку достаточно, чтоб находить удовлетворение только лишь в биении легкого поплавка на ветру.

Иногда, когда солнце медленно тает в облаках, отчего по небу разливается бронзовый отсвет, он закуривает трубку, подливает себе грогу – и мы беседуем, неспешно и обстоятельно, как подобает старикам. Вспоминаем людей, которых больше нет, и истории, которые никогда не случались... У мистера Пилгри есть внук, маленький Динги. Динги еще слишком юн, чтоб выходить в небесный океан даже на куттере, ему всего пять, но когда-нибудь он, несомненно, выйдет, и к тому времени я надеюсь стать для него хорошим помощником и рулевым…

Впрочем, едва ли вас все это действительно интересует. Я слишком хорошо знаю, о чем именно вы хотите спросить, хоть, видит Роза Ветров, не читаю ваши мысли. Вы хотите спросить про Алую Шельму и ее судьбу, про то, что с ней стало и куда в конце концов привел ее собственный ветер.

Но здесь я бессилен вам помочь. Потому что сам про это ничего не знаю.

В последний раз я видел ее в тот самый день, когда она занесла ногу над палубой призрачной «Воблы». Мгновением позже взорвавшийся в воздухе «Барбатос» высвободил из своих пылающих внутренностей столь плотное магическое излучение, что я надолго ослеп и оглох, будучи уже неспособным что-либо замечать в магическом эфире. Когда я пришел в себя, все уже было кончено. Небо в том месте, где прежде располагался Ройал-Оук, Сердце Каледонии, было пусто и безмятежно, как обычно и бывает в этих широтах. Я больше не видел ни неуклюжей трехмачтовой баркентины, ни «Аргеста» в каком-либо обличье. Только бескрайний воздушный океан.

С тех пор я никогда не видел Ринриетту Уайлдбриз, некоторым известную как Алая Шельма. Возможно, она разбилась вместе с «Барбатосом», а ее тело кануло в пучину Марева – у меня нет возможности это отрицать. Возможно, сама обратилась в чары и рассеялась в воздухе без следа. Возможно… Да, вам, несомненно, знакома и третья теория. Возможно, Ринриетта Алая Шельма Уайлдбриз все-таки получила клад своего деда и отправилась покорять небесный океан на своем новом корабле. По крайней мере, я слышал, как небоходы в трактире шептались именно об этом.

Я никогда не ввязываюсь в споры на этот счет, возраст сделал меня рассудительным. Но в глубине души… Что ж, хотя бы сейчас я должен это сказать. В глубине души я верю в то, что наша прелестная капитанесса сейчас на Восьмом Небе. Где-то в той толще неба, где еще нет ни кораблей, ни рыб, куда вы не успели занести свои человеческие пороки, а мы – магические сигналы…

Что она там делает? Не знаю. Возможно, пытается научить «Аргест» тому, что такое человек. Он способный ученик, ему нужно только время. А может, она попросту разглядывает нас с высоты, сидя на облаке и беззаботно болтая ногами. Одно я знаю твердо – когда-нибудь Алая Шельма вернется. Не знаю, с чем, не знаю, когда – но вернется. Стоя на капитанском мостике своего корабля, с гордо поднятой головой, и всей мощи «Аргеста» не хватит, чтобы затмить сияние ее алого кителя.

И в тот день, когда она вернется, наш мир, каким мы его знаем, изменится еще раз, может, сильнее всего за всю свою историю. Может, его поглотит страшный шторм, расплата за все совершенное нами. Может, начнется эпоха несусветного изобилия, когда жареная рыба станет сама залетать в рот, и ветер, как в песенке про старикашку Буна, будет слаще, чем вино. А может… Нет смысла фантазировать. Я всего лишь старый гомункул на рыболовном судне, я не знаю, что принесет с собой Алая Шельма. Знаю лишь, что буду ждать ее – так долго, как буду способен сохранять узор своих чар, так долго, покуда не надоем самой Розе Ветров.

У меня нет даже доказательств этой теории, есть лишь одно маленькое и очень хрупкое подтверждение, которое я никогда не решился бы выложить в споре. Это даже не подтверждение, это просто крошечный факт, который постороннему человеку и вовсе не скажет ни о чем, но мне… Мне этот факт говорит очень многое.

Спустя полгода после описанных событий Киндерли Ду Лайон, внучка Каледонийского Гунча, принцесса Каледонии, пропала без вести, когда находилась на борту своей маленькой лодки в небесном океане. И как ни неистовствовал ее дед, никаких следов мисс Ду Лайон обнаружить так и не удалось. Разумеется, всякий разумный человек подобное «доказательство» решительно отметет, поскольку оно ровным счетом ничего не доказывает и ничего не подтверждает. Но мы, старые гомункулы, умеем читать между строк…

Пожалуй, пора заканчивать, я и так слишком многословен, что, впрочем, простительный грех для стариков моего возраста. Надеюсь, что не слишком докучал вам этим рассказом. Я мог бы доверить его магическому эфиру. Мог бы распустить его по миллионам магических ветров, чтоб в считанные дни он коснулся даже самых отдаленных островов. Мог бы снабдить его многочисленными деталями, убедительными доказательствами и неоспоримыми подтверждениями того, что все это произошло на самом деле. Но я не стану этого делать.