Пирс Энтони - Зона раздора

— Кто ты? — робко осведомилась Пия.

Облик продолжал проясняться. В нём проявились женские черты: хорошая фигурка, личико в форме сердца, зелёные глаза и длинные каштановые волосы. Девушка казалась странно знакомой. Это была…

Пия взглянула на отражения в пруду. Своё и монстра. Они были одинаковыми.

Пия боялась самой себя!

Она действительно пребывала в ужасе, однако за лихорадкой страха гнездилось сомнение: действительно ли монстр оказался лишь её отражением или он каким-то непонятным образом хотел её одурачить?

Пия посмотрела на монстра внимательней и только теперь заметила, что лицо отражения чёрное. Что бы это значило? Красное можно принять за гнев, зелёное — посчитать завистью, голубое — болезнью, жёлтое — страхом, но чёрное?.. Пия была уверена, что к Брианне из Чёрной Волны оно отношения не имело; их дружба стала бы надёжным щитом от любых негативных эмоций. Значит, цвет отражал чувство… но какое?

— Что ты такое? — спросила она.

Фигура придвинулась ближе. Сквозь лицо проступили очертания черепа. Но это была не смерть, лишь сравнение с ней. Что-то, чего Пии настолько не хотелось признавать, что лучше бы она умерла.

— Что за ужасную тайну ты скрываешь? — спросила она, отчаявшись.

Фигура протянула руку. Пия знала, что прикосновение просто взорвёт её разум, но что оставалось делать?..

Она рылась в памяти, перебирая свои тревоги и страхи. И всё же не могла додуматься. Что может быть хуже поваренной книги? Настолько плохое, что Пия не узнавала это, даже оказавшись со своим кошмаром лицом к лицу. Чёрная эмоция.

И Пия решилась. Тоже протянув руку, она дотронулась до пальцев своего отражения.

Внезапно всё прояснилось. Это было чувство вины! Она чувствовала себя настолько виноватой из-за чего-то, что не могла позволить себе это вспомнить. Но теперь придётся, иначе чудовище уничтожит её. Что она натворила?

Воспоминание пришло медленно и с болью. Она чувствовала себя виноватой перед Эдом. И его другом Дагом. За то, что, будучи подружкой Дага, устала от него и ушла к Эду, полагая, что тот будет более интересным. Она просто показала Эду некоторые аппетитные части своего тела, и уже через мгновение завоевала его сердце. Оставалось только организовать замену одного партнёра на другого. Всё получилось даже слишком легко. Даг остался без девушки, Эд приобрёл новую подружку, а Пия на время удовлетворилась.

Грязный трюк. Даг был прекрасным человеком, и уж точно не заслуживал такого обращения с собой. Да, он нашёл другую девушку — Ким, и сейчас был счастлив. Но это не избавило Пию от чувства вины за то, как она с ним поступила. Ей следовало проявить честность и высказать ему всё начистоту, заверить, что его вины в её скуке не было, и пожелать счастья. Вместо этого она его просто предала.

А теперь, спустя долгое время после того, как она похоронила это воспоминание, думая, что навсегда, чувство вины явилось преследовать её. Захлестнуть её с головой. Девушки Ксанфа считали постыдным случайно показать свои трусики. Они понятия не имели, в чём заключался подлинный стыд.

Ирония была в том, что Пия уже никак не могла исправить ситуацию. С Ким Дагу жилось лучше, чем когда-либо прежде с Пией — а Эд раздражал Пию ещё больше, чем Даг до него. Она не старалась сделать счастливым ни того, ни другого. Она была недостойна обоих. Если она исчезнет с горизонта Дага, она только окажет ему этим услугу.

— Ты победила, — сказала девушка молчаливому отражению. Затем повернулась и вошла в пруд.

Через полсекунды она осознала, что налажала даже с этим. Утопиться в мелком, по колено, пруду было решительно невозможно. Тем более, Пия отлично плавала. Она просто вымокла зря.

Пара уже плыла ей на помощь. Пия помахала рукой, показывая, что всё в порядке.

— Кажется, выхода, действительно, нет, — сказала она. — Придётся с этим как-то разобраться.

Странно, но сейчас девушка чувствовала себя лучше, несмотря на плачевный вид. И физически, и — более уверенно — эмоционально.

Она посмотрела на сидевших в лодке друзей. Брианна, погрузив руку в воду, открыла было рот, но Джастин удержал её от возгласа. Они предоставили Пии уладить всё самой, любым доступным ей способом.

Она встала и направилась к фигуре, неподвижно стоявшей у пруда.

— Я знаю, что должна сделать, — начала Пия. — Я должна перестать противиться чувству вины и бежать от него. Надо принять свою вину и научиться с ней жить. Я должна учиться на ошибках. Прошлое изменить нельзя, зато можно — настоящее и будущее. Я могу перестать быть глупой эгоисткой. Сделаю всё, чтобы не поступать больше плохо с достойными людьми, — она взглянула на Эда. — И могу очень постараться, чтобы укрепить наш брак. — Пия снова обернулась к жуткому видению. — Я могу сделать всё то, чего не делала раньше. Научиться готовить, стирать. Я… — Она помедлила, подавляя в себе неуверенность. — У меня могут быть дети, и я могу стать им хорошей матерью. В моём лице сможет обрести поддержку вся семья, чтобы в будущем мне не пришлось снова чувствовать себя виноватой. — Затем Пия пошла прямо к монстру. — Давай, делай свою работу, призрак прошлого. Мне стыдно за то, кем я была, но больше я такой не буду.

Однако тот исчез. Растворился при первом же прикосновении. Она победила свой страх.

Пара подошла к девушке.

— Этот пруд, — произнесла Брианна. — Тебе известны его особенности?

— Он мелкий, — пожала плечами Пия. — Я вымокла насквозь.

— Это целебный источник, — сказала Брианна. — Мы только что это поняли.

— Целебный источник? — непонимающе переспросила Пия.

— Лечит любые раны и болезни.

— Мои две проблемы: диабет и эмоциональные недостатки, — улыбнулась Пия. — Над второй я уже работаю.

— Думаю, он только что решил первую, — сообщила Брианна. — Как ты себя чувствуешь? Физически.

— Великолепно. Не помню, когда так хорошо чувствовала себя в последний раз. Но водичкой из пруда диабет вряд ли вылечишь.

— Почему бы и нет?

Пия поразмыслила.

— Ну, не знаю. Надо будет проверить, смогу ли я обходиться без инсулиновых инъекций, — она повернулась к Эду. — А пока я тоже постараюсь сохранить наш брак, Эд.

— Да? — недоверчиво спросил он, будто подозревая очередную злую шутку.

— Да, твоим способом. С детьми и домашней готовкой.

— Я… я не понимаю.

Они были слишком далеко, чтобы слышать обращённый к монстру монолог. Пия забралась в лодку и обняла его.

— Поймёшь. Но прямо сейчас придётся тебе высушить меня и согреть.

— Согрею любыми способами! — с энтузиазмом откликнулся он. — Вот полотенце для начала. — Он начал неумело её вытирать.

— Заверни её в одеяло, — предложила Брианна. — И давайте продолжим путь в горы. — Девушка огляделась. — Моника, залезай обратно в лодку.