Пирс Энтони - Игры фавна

— Я не могу дать ответа.

Значит, тепло. Что могло означать «Реви»? Револьвер? Как-то не похоже на талант. Революционер? Ещё меньше. А может, пеРЕВЁРТыш? Ага!

— Твой талант может заключаться в превращении вещей в их противоположность?

— Возможно.

Вопрос помог.

— Ты можешь сделать из горячей вещи холодную?

— Нет.

Любопытно. Они не имели права подтверждать талант напрямую, но имели право отрицать неверные догадки. Хотя нет, подтверждать тоже могли, ведь Крещендо так и сделал. Следовало просто найти то, что Реви мог подтвердить.

— Ты можешь превратить речной поток в лаву?

— Нет.

Хм. Задача оказалась сложнее, чем предполагалось. Реви мог превращать что-то, но явно не обычные вещи. Как он мог обладать талантом уровня Волшебника при наличии стольких ограничений? Если только не…

— Ты можешь превращать в свою противоположность саму магию?

— Да! — радостно воскликнул Реви, прозревая свой талант. — Мой отец может аннулировать магию, а я могу отменить этот эффект. Он предотвращает магические воздействия, я же посылаю магию в противоположном направлении.

— Рад за тебя, — сказал удовлетворённый фавн. — Иди, найди свой срок ареал обитания.

— Спасибо! — и человек убежал.

— Пожалуйста, — пробормотал Леспок. Он надеялся, что накопил достаточно опыта для этой игры.

Но теперь ему понадобилось выбрать очередного кандидата для кентавра. Что может оказаться слишком сложным для жеребёнка, но простым для понимания фавна? Он не знал. Поэтому выбрал ребёнка-демона, который разительно отличался от всех предыдущих статуй. Маленького роста, с рожками, лет пяти на вид. Разумеется, возраст не имел значения из-за фактора времени/расстояния. И всё же это могло помочь.

— Этот.

Контраст подошёл к демонёнку.

— Кто ты и от кого ведёшь свой род?

— Я Демос, сын принца-демона Жора и принцессы Нады-наги, самой красивой пары Ксанфа. А ещё я брат демонессы Моники, которой несправедливо повезло, и она отправилась в Ксанф вместо меня.

— Значит, ты не из потомков Бинка, — сделал вывод кентавр.

— Кого?

— Неважно. В общей своей массе демоны не обладают магическими талантами, кроме тех, что присущи демонам изначально. Наги тоже их лишены, поскольку уже наделены особенностью превращаться в человека и змею. Так что своего таланта у тебя может и не быть.

— Нет, он у меня есть! Я уверен в этом. Просто не знаю, в чём он проявляется.

— Проклятье, — прошептал себе под нос кентавр. — Он же может заключаться в чём угодно.

— Да. И я надеюсь, что ты его раскроешь.

Контраст продолжал думать, пока крупинки песка неслышно падали на образовавшуюся горку.

— Он как-то относится к способности твоих родителей видоизменяться?

— Да.

— Ха! Значит, ты тоже можешь?

— Ну, конечно. Я могу становиться человеком, змеем или кем угодно другим по отцовской линии.

— Это не считается, — расстроенно вздохнул кентавр. — Магический талант проявляется немного иначе. Твоя магия может затрагивать другие объекты?

— Я не знаю.

Кентавр снова замолчал. Леспок заметил, что песка наверху осталось совсем чуть-чуть. К сожалению, он пока тоже не понял, в чём может быть талант демонёнка.

— Ты можешь лишать предметы магических свойств?

— Нет.

— А отдавать им магию?

— Да.

Это означало, что кентавр неожиданно оказался очень близко к успеху. Он сосредоточился на стоящей перед ним задаче больше, чем на метании крестов до этого.

— Ты можешь каким-то образом сделать из обыкновенного предмета магический?

— Да.

— Как, например, взять свечку и заставить её гореть так, чтобы вместо воска использовалась магия?

— Да! Именно! Это я запросто!

На лице Контраста удивление сменилось облегчением. Леспок осознал, что тот просто говорил от отчаяния наугад и вдруг попал в точку.

Однако теперь вновь подошёл черёд фавна. Кентавр какое-то время задумчиво прохаживался среди статуй, затем указал на мальчика с рыбьим хвостом.

— Этот.

Неожиданно с неба послышались странные звуки. Все трое задрали головы.

— О, нет! — воскликнула Ромашка. — Возвращаются драконы.

— Драконы? — переспросил Контраст. — Кто это их расшевелил?

— Боюсь, что мы, — сокрушённо признался Леспок. — Когда направлялись к территориям огров.

— Ну, тогда вы от них и избавляйтесь.

Леспок кое-что придумал.

— Ромашка, ты можешь принять свою обычную форму и поселить в их головах конкретную мысль?

— Да. Но какая мысль способна отвлечь от нас их внимание?

— Может, дать им призрачную жертву, за которой можно погнаться. Например, дикого гуся. Драконам нравится гусятина.

— Потому что они не любят, когда те их щиплют, — согласилась Ромашка. — И норовят расправиться с ними в первую очередь. Личные счёты. Сейчас посмотрю, что я могу сделать.

Она увеличилась, теряя плотность и наполняясь туманом.

Драконы переформировали строй — они готовились к обстрелу — и вдруг заколебались… и стремительно полетели прочь. Ромашка послала им образ пронёсшегося мимо строя дикого гуся.

Вскоре Ромашка вернулась на место, вновь принимая маленький человеческий облик.

— Это задержит их ненадолго, но лучше бы нам поторопиться. В следующий раз они уже не купятся на обман.

Леспок приблизился к указанной Контрастом фигуре, и Ромашка начала отсчёт.

— Кто ты и от кого произошёл?

— Я Найджел, сын принца нагов Налдо и морской русалки Мелы.

— Твои родители мне не знакомы. Что они собой представляют?

— Мой отец — принц народа, который может изменять свою форму от змея до человека и обратно. Моя мать — наполовину человек-наполовину рыба. Она похожа на обычных русалок, но у неё больше преимуществ спереди, а ещё она может превращать хвост в ноги и передвигаться по суше. Однажды ей посоветовали прикрыться, и она отправилась к дереву нижнего белья, где сорвала трусики и свела с ума каждого мужчину в округе.

— А, о ней я слышал. Слухи проникли даже в наше захолустье. Итак, твой талант имеет отношение к видоизменениям твоих родителей?

— Нет.

— Это пустячный талант наподобие пятна на стене?

— Нет.

Леспок начал понимать, каким образом разузнать о талантах здешних обитателей получше. Народец лимба знал, каких талантов у них точно нет, поэтому кое-что можно было достаточно быстро исключить.

— Это талант класса Волшебника?

— Нет.

— Следовательно, это средний талант.

— Я не знаю.

А-га.

— Он имеет отношение к тебе лично?

— Нет.

— А к посторонним предметам?

— Нет.

— А к окружающим тебя существам?

— Не знаю.

Леспок сделал паузу.

— А к чему-нибудь ещё, кроме окружающих тебя существ?

— Нет.

Техника себя оправдывала. Но песок в часах неумолимо подходил к концу. Талант надо было определить быстро.