Пирс Энтони - Игры фавна

Контраст всё ещё медлил, коварно выискивая лазейку в правилах.

— Сколько времени каждому отводится на вопросы? Я имею в виду, вопросы ведь можно задавать до бесконечности, пока не отгадаешь.

— Ценная подсказка. Нам нужен таймер.

— Там рядом растут песочные часы. Мы можем сорвать пятиминутки.

— Согласен. Как только песок перетекает вниз, время вышло.

— Пошли! Хочется побыстрее начать обыгрывать тебя в кресты.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотала Ромашка, пока они шли за песочными часами. — Если ты застрянешь тут на месяц, то опоздаешь к своему дереву.

— Знаю. Но мы обязаны привести его к сроку её жизни. Мне просто придётся очень постараться, чтобы победить в этом соревновании.

Они достигли зарослей песочных часов, которые вообще-то оказались плодами таймера разных размеров: от нескольких секунд до нескольких суток.

Контраст сорвал один из самых мелких.

— Этих хватит на три минуты.

— Откуда ты знаешь?

— Смотри, на них номер, — он поднял маленькие песочные часы, и Леспок действительно увидел на их дне цифру 3.

Затем они направились к площадке лимба, находившейся неподалёку.

— Кто первый? — спросил Леспок.

Кентавр поразмыслил, стараясь понять, какой вариант выгодней. Первый мог набрать на очко больше и оказаться впереди — или же потерять очко и перейти в отстающие. Самоуверенность юности взяла верх.

— Я первый!

— Как хочешь.

Они вступили в туман.

— А как мы решим, с кого начать? — поинтересовался Контраст.

— Каждый из вас будет выбирать объект для другого, — предложила Ромашка.

Оба — и кентавр, и фавн — были поражены идеальной логикой этого замечания. И оба согласились. Оно имело смысл.

Итак, Леспоку пришлось выбирать. Перед ними в ряд выстроились статуи, которым вроде как не полагалось говорить, пока с ними не заговорят первыми. Наверное, для них это и считалось первым намёком на возможность воплотиться в потенциальную реальность. Одной из статуй был почти симпатичный юноша, которого слегка портило только чопорное выражение лица. Леспок пожал плечами и указал на него.

Контраст приблизился к фигуре.

— Эй, ты, как тебя зовут? — Пока он говорил, Ромашка поставила на каменную плиту песочные часы, и песок послушной струйкой побежал вниз.

Фигура ожила: — Я Крещендо.

— Чей ты сын?

— Я сын принца Дольфа и принцессы Электры.

Его слова ошеломили Леспока, потому что ему довелось познакомиться только с близняшками Днём и Ночью. Однако он осознал, что любой паре родителей аисты в будущем могли доставить прибавление семейства, даже если сейчас возможные дети жили только в туманной перспективе или их вообще не было в замыслах. Такие дети могли существовать сотнями.

— В чём твой талант? — прямо спросил Контраст.

Хорошая попытка, но провальная.

— К сожалению, мне ничего о нём не известно. Иначе я бы тут не стоял.

— Среди твоих предков имеются хоть какие-то намёки на природу твоего таланта?

— Да. Все потомки Бинка, моего прадеда, обладают магическими талантами калибра Волшебника. Значит, я тоже Волшебник.

— Но это лишь точка зрения, не правда ли? Нет возможности точно знать, как будут судить твой талант остальные.

— Поистине так. И всё же мой должен быть действительно хорош.

Слушая их разговор, Леспок потихоньку начал приходить к определённому выводу. Имя Крещендо звучало, как нарастающая мощь — или же что-то музыкальное. Фавн и сам иной раз брал крещендо, играя на свирели. Мог ли талант этого человека относиться к музыке?

— Твоё имя больше похоже на обычное слово, — заметил и Контраст. — С чем оно связано?

— Слово? Я не знаю.

— Почему ты не знаешь?

— Я не знаю.

— Это потому, что оно имеет отношение к твоему таланту?

— Не могу сказать.

— Если бы оно не относилось к твоему таланту, ты бы знал его значение. Значит, оно должно быть связано с громкой музыкой.

— Полагаю, так и есть, — изумлённо признала фигура. Леспок сообразил, что самостоятельно Крещендо до этого додуматься не мог, но, стоило кому-нибудь обратить на факт его внимание, как это срабатывало.

— Ты можешь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?

— Не знаю.

Контраст посмотрел на Леспока.

— Могу я одолжить твою свирель?

Леспок заколебался, но понял, что вмешиваться нечестно. Он вынул из сумы свирель и протянул её кентавру. В процессе передачи инструмента случайно прилипшую к свирели бумажку незаметно подхватил и унёс лёгкий ветерок. Контраст, в свою очередь, вручил её Крещендо.

— Сыграй на этом.

Свирель начала наигрывать восхитительную музыку фавнов. Но Крещендо не играл на ней, а всего лишь держал в руках. Инструмент звучал сам по себе.

Контраст забрал его и передал обратно Леспоку. Потом он поднял камень.

— А теперь попробуй на этом.

Крещендо взял в руку камень, и тот немедленно разразился рок-аккордами. Контраст подал ему чашку воды, и вода зажурчала музыкально. Даже горсть воздуха — и та заиграла неслыханную доселе воздушную мелодию. Талант Крещендо становился всё более очевидным.

— У тебя талант пробуждать своим прикосновением музыку в чём угодно, — сообщил ему Контраст. — Это довольно близко к уровню Волшебника, учитывая мощь и силу твоей музыки.

— Да! — воскликнул Крещендо, и внезапно сама земля под его ногами зазвучала. — Точно! О, благодарю тебя! Какую услугу я могу оказать взамен — за то, что ты сделал меня наполовину реальным?

Кентавр погрузился было в размышления, но их прервала Ромашка.

— Он уже оказал тебе услугу тем, что подарил очко.

— А, ну да, — согласился Контраст, вспоминая. — Уходи, Крещендо; ты свободен.

Повторять не потребовалось. Тот со всех ног припустил на свою территорию, гле бы она ни находилась. Леспок подумал, что эффект пространства/времени здесь, в лимбе, мог быть ограничен одним пятачком до тех пор, пока для здешнего народца не начиналось хоть какое-то подобие существования. Мало-помалу он начинал проникать в тайны планеты-идеи.

Однако сейчас наступила его очередь угадывать талант. Контраст прошёлся между статуями и выбрал наиболее похожую на последнюю ожившую.

— Вот, — сказал он Леспоку.

Ромашка перевернула часы, и песок с тихим шуршанием потёк вниз.

Леспок обратился к фигуре: — Кто ты, и каково твоё происхождение?

Такое обращение эффективно экономило время для других вопросов.

— Меня зовут Реви, и я сын Волшебника Грея и Волшебницы Айви.

Ещё один Волшебник! Мощную магию угадывать было проще, талант проявлялся быстрее и понятнее. И всё же задача не из лёгких. Поэтому фавн воспользовался тем же приёмом, что и его соперник.

— Твоё имя как-то связано с твоим талантом?