Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

— Захватчики-варвары? — высокомерно произнёс мужчина, игнорируя его вопрос. — Захватчики-варвары приходят тысячами! Верхом на низкорослых лошадках и бешено вопя!

— А я говорил, — вставил Маздам. — Но разве меня кто-нибудь слушает?

— …Они несут с собой пожары, ужас, насилие. Кровь реками льется по улицам!

— Кстати, мы ещё не завтракали, — Коэн опять подбросил нож.

— Ха! Да я скорее умру, чем покорюсь таким, как вы!

Коэн пожал плечами.

— Что ж ты раньше не сказал?

— Упс, — только и смог выговорить Шесть Благожелательных Ветров.

Бросок был очень точен.

— Как его всё-таки звали? — громко спросил Коэн, перекрывая звук падающего на пол тела. — Кто-нибудь здесь знает, как его звали?

— Чингиз, — вмешался Профессор Спасли, — сколько можно повторять: когда люди говорят, что скорее умрут, они вовсе не имеют в виду, что действительно предпочитают смерть. Во всяком случае, не всегда.

— Зачем же тогда они это говорят?

— Так принято.

— Опять цивилизация?

— Боюсь, что да.

— Давайте утрясём этот вопрос раз и навсегда! — Коэн встал. — Поднимите руки, кто скорее умрёт, чем примет меня как императора?

— Есть кто-нибудь желающий? — спросил Профессор Спасли.

Ринсвинд трусил по очередному коридору. Из этого здания, что, вообще нет выхода? Несколько раз ему казалось, что вот он наконец-то вырвался отсюда, но на поверку оказывалось, что это всего лишь очередной дворик, образованный крыльями огромного дворца, с фонтанами, издающими мелодичное «тинь-тинь», и плакучими ивами.

А дворец тем временем пробуждался. Послышались…

…Шаги у него за спиной. Кто-то бежал.

— Эй… — окликнул чей-то голос. Ринсвинд юркнул в ближайшую дверь. Комната, в которой он очутился, была полна пара, вздымающегося большими гневными волнами. Ринсвинд едва разглядел фигуру какого-то человека. Тот, обливаясь потом, крутил огромное колесо. В мозгу Ринсвинда было мелькнула мысль о камере пыток, но тут он почуял запах мыла, и её заменила другая догадка: прачечная! Изнуренные и бледные, но невероятно чистые фигуры оторвались от своих тазиков и без всякого интереса воззрились на пришельца.

Работающие здесь слуги не были похожи на людей, которые держат руку на пульсе событий.

Ринсвинд вприпрыжку прошёлся между кипящими котлами.

— Так, продолжайте в том же духе. Молодцы. Вот-вот, лучше три. Ну-ка, посмотрим, как эти выжималы выжимают. Отлично. Есть тут ещё один выход? Хорошие пузыри, просто отличные пузыри. Э…

Один из работников прачечной, по виду главный, бросил на Ринсвинда подозрительный взгляд. Судя по всему, он собирался что-то сказать, но не успел.

Повиляв по дворику, который представлял собой настоящий лабиринт из развешанного по верёвкам белья, Ринсвинд наконец привалился к стене, чтобы перевести дыхание.

Пожалуй, хоть это и противоречит общим принципам, иногда надо всё же остановиться и немного подумать.

Итак, за ним гонятся. То есть гонятся за бегущим человеком в изрядно обгорелой остроконечной шляпе и линялом красном балахоне.

Ринсвинду потребовались большие усилия, чтобы привыкнуть к этой мысли. Ведь если на нём будет надето что-то другое, за ним перестанут гоняться.

На одной из бельевых веревок хлопали рубашки и штаны, раздуваемые легким ветерком. Судя по их виду, портновское искусство имело к ним ровно такое же отношение, какое рубка дров имеет к резьбе по дереву. Кто-то освоил искусство пошива трубы и на том остановился. Однако такую одежду носили все гункунгцы.

«Дворец — это город в городе, сообщил ему внутренний голос. Тут полным-полно народу, и каждый спешит по какому-то своему делу.

Следовательно… следовательно, надо снять шляпу», рассудительно добавил голос.

Ринсвинд сомневался. Не-волшебник вряд ли способен оценить весь ужас этого предложения. Волшебник скорее снимет с себя балахон и штаны, чем откажется от шляпы. Ведь без шляпы он может сойти за обыкновенного человека. До него снова донеслись вопли. Глас разума прекрасно понимал, что если ему не удастся настоять на своём, то вскоре он будет так же мертв, как и все остальные части Ринсвинда, а поэтому саркастически добавил: «Ну прекрасно, продолжай цепляться за эту несчастную шляпу. Кстати, именно из-за неё мы влипли в эту заваруху. Вот только на чём ты собираешься её носить? Головы-то у тебя скоро не будет».

Руки Ринсвинда также почуяли, что времена вот-вот станут не просто интересными, а прямо-таки захватывающими, хотя и весьма непродолжительными. В общем, руки решили взять дела в свои пальцы. Они медленно потянулись, сняли с верёвки пару штанов и рубаху и затолкали их под балахон.

Дверь распахнулась. Это опять были стражники, на этот раз новые, к которым присоединились двое погонщиков цумистов. Один из них указывал на Ринсвинда плетью.

Ринсвинд нырнул под арку и выскочил в сад.

В садике обнаружилась небольшая пагода. В окружении плакучих ив хорошенькая девушка стояла на мостике через ручей и кормила птичек.

А рядом какой-то человек что-то рисовал на плитке.

Коэн потер руки.

— Значит, желающих нет? Отлично. С этим разобрались.

— Гм.

Стоящий в переднем ряду человечек продемонстрировал изумительную игру, показывая, что руку он нет, не поднимает, руки он держит при себе.

— Прошу прощения, но… — запинаясь, проговорил он. — Это всё, конечно, моё богатое воображение, но что будет, если мы вдруг решим позвать стражу?

— Мы убьём вас всех ещё до того, как они успеют войти в дверь, — небрежно ответил Коэн, как бы говоря о совершенно очевидном факте. — Ещё вопросы? — добавил он, обращаясь к дружному хору охов и ахов.

— Э-э… у императора… то есть у прошлого императора… было несколько особенных стражников…

Послышался звенящий звук. Что-то маленькое и многоконечное запрыгало по ступенькам. Это была метательная звездочка.

— Мы с ними встречались, — ответил Малыш Вилли.

— Отлично, отлично, — поспешил согласиться коротышка. — Значит, с ними все улажено. Десять Тысяч Лет Жизни Императору!

Императорское окружение отреагировало этот призыв довольно вяло.

— Как тебя зовут, молодой человек? — спросил Профессор Спасли.

— Четыре Больших Рога, мой господин.

— Хорошо. Очень хорошо. Сразу видно, ты далеко пойдешь. Какова твоя должность?

— Я главный помощник лорда-камергера, мой господин.

— А кто из вас лорд-камергер?

Четыре Больших Рога указал на человека, который некоторое время назад предпочёл умереть. Что и требовалось доказать, сказал Профессор Спасли. Те, кто умеет приспосабливаться, очень быстро поднимаются по служебной лестнице. Не правда ли, лорд новый камергер? А теперь император желает завтракать.

— И что императору будет угодно откушать? — осведомился свежеиспечённый лорд-камергер, в очередной раз являя чудеса сообразительности и приспособляемости.