Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Человек встал и, не переставая приседать и кланяться, поднял крышку.

Лорд Хон перевернул пузырек и держал его так, пока не вытекла, зловеще зашипев, последняя капля. Зрители наблюдали в почтительном молчании.

— А теперь подай варварам завтрак.

— Разумеется, ваша небесная… чернильная кисть… ивовый забор… праведность.

— Откуда ты, крестьянин?

— Из Бес Пеларгика, о господин.

— А. Я так и подумал.

Большие бамбуковые двери скользнули по желобам. Вошёл свежеиспечённый лорд-камергер, следом за которым спешил целый караван слуг с тележками.

— Завтрак, о господин на тысячу лет, — провозгласил он. — Большие куски свинины, большие куски козлятины, большие куски вола и жареный рис семь раз.

Один из слуг снял крышку с блюда.

— Но прислушайтесь к моему совету и не дотрагивайтесь до этой свинины, — произнёс он. — Она отравлена.

Камергер рывком обернулся.

— Дерзкая свинья! За это ты будешь казнён.

— Эй, да это же Ринсвинд! — узнал Коэн. — Во всяком случае, очень похож…

— Могу предъявить шляпу, — торопливо сказал Ринсвинд. — Сейчас, она где-то тут, в штанах…

— Значит, свинина отравлена? — переспросил Коэн. — Ты уверен?

— Отравлена или нет, но её полили из чёрного пузырька с черепом и костями на этикетке. Кроме того, жидкость зловеще дымилась и шипела, — ответил Ринсвинд, пока Профессор Спасли помогал ему привести себя в порядок. — Ты спросишь: а может, это была анчоусовая эссенция? Так вот, вряд ли.

— Стало быть, яд, — заключил Коэн. — Терпеть не могу отравителей. Самый мерзкий тип людей. Лазают в твою тарелку грязными руками, подкладывают туда всякую гадость…

Он в ярости воззрился на камергера.

— Это ты сделал? — Он опять посмотрел на Ринсвинда и ткнул большим пальцем в сторону съёжившегося камергера. — Это он сделал? Если это так, я поступлю с ним так же, как в своё время поступил со Змеежрецами Нового Начала. Но на этот раз я использую оба больших пальца!

— Нет, — качнул головой Ринсвинд. — Это какой-то тип по имени лорд Хон. Но все они стояли рядом и смотрели.

Лорд-камергер издал приглушённый вопль. Он кинулся на пол и потянулся было губами к ногам Коэна, но вовремя сообразил, что целовать ноги героя-варвара не менее вредно для здоровья, чем есть отравленную свинину.

— Милосердия, о небесное создание! Все мы пешки в руках лорда Хона!

— И что же такого особенного в этом Хоне?

— Он… замечательный человек! — затараторил лорд-камергер. — Слова плохого про него не скажу! Я же не верю, что у него повсюду шпионы! Да здравствует лорд Хон, совершенно искренне желаю ему долгой жизни!

Он рискнул посмотреть наверх и обнаружил прямо у своих глаз кончик меча Коэна.

— Ага, но сейчас ты кого больше боишься? Меня или этого лорда Хона?

— Э… Лорда Хона!

Коэн приподнял бровь.

— Впечатляет. Говоришь, его шпионы повсюду?

Он оглядел огромный зал. Взгляд Коэна остановился на очень большой вазе. Небрежно, словно бы прогуливаясь, он подошёл к вазе и поднял крышку.

— Ты там как? Всё в порядке?

Э-э… да? — послышался голос из глубины вазы.

— Тебе всего хватает? Запасной блокнот? Горшок?

— Э-э… да?

— А не хочешь ли, скажем, галлонов этак шестьдесят кипятка?

— Э-э… нет?

— Ты скорее умрешь, чем предашь лорда Хона?

— Э-э… а можно минутку подумать?

— Никаких проблем. Чтобы воду нагреть, всё равно время уйдет. Ладно, до встречи.

Он вернул крышку на место.

— Эй, Одна Большая Мать? — позвал он.

— Одна Большая Река, Чингиз, — поправил Профессор Спасли.

Стражник с рокотом пробудился к жизни.

— Следи за вазой! Попробует удрать, сделай с ним то, что я некогда сделал с Зелёным Некромантом Ночи, понятно?

— Но, господин, я не знаю, что вы с ним сделали, — пожал плечами стражник.

Коэн объяснил. Одна Большая Река просиял. Из кувшина донеслись звуки, характерные для человека, который с трудом сдерживает рвоту.

Широким шагом Коэн направился обратно к трону.

— Расскажи мне ещё о лорде Хоне, — велел он.

— Он великий визирь, — ответил камергер.

Коэн и Ринсвинд переглянулись.

— Тогда всё понятно, — кивнул Ринсвинд. — Известный факт, все до одного великие визири…

— …Отъявленные и законченные подонки, — завершил Коэн. — Ума не приложу почему. Стоит надеть на человека тюрбан с колпачком посредине, как все нравственные… эти, как их там, в общем, летят к чертям. С великими визирями я не церемонюсь. Увидел — убил. Кучу времени экономит.

— Он мне сразу, как только я его увидел, показался каким-то скользким, — заметил Ринсвинд. — Слушай, Коэн…

— Для тебя он император Коэн, — вмешался Маздам. — Никогда не доверял волшебникам. Да и вообще, мужикам в платьях я не доверяю.

— Ринсвинд нормальный парень… — начал Коэн.

— Спасибо! — поблагодарил Ринсвинд.

— …А как волшебник не стоит и ломаного гроша.

— Между прочим, я только что, спасая тебя, рисковал собственной шкурой. Спасибо на добром слове, — буркнул Ринсвинд. — Слушай, несколько моих друзей сейчас томятся в темнице. Не мог бы ты… Император?

— Типа того, — отозвался Коэн.

— Временно, — подсказал Маздам.

— Де-факто, — уточнил Профессор Спасли.

— Значит ли это, что ты можешь отправить моих друзей в какое-нибудь безопасное место? По-моему, лорд Хон убил прежнего императора и теперь хочет свалить всю вину на них. Одна надежда, в темнице он их искать не будет.

— Почему? — не понял Коэн.

— Потому что, если бы у меня был шанс убежать из темницы лорда Хона, я бы не преминул им воспользоваться, — с жаром принялся объяснять Ринсвинд. — Ни один человек в здравом рассудке не вернётся обратно в тюрьму, если считает, что у него есть шанс скрыться.

— Ладно, — согласился Коэн. — Малыш Вилли, Одна Большая Мать, прихватите кого-нибудь ещё себе в подмогу и приведите этих людей сюда.

— Сюда? — переспросил Ринсвинд. — Я просил, чтобы их отправили в какое-нибудь безопасное место!

— Но здесь ведь есть мы, — возразил Коэн. — Мы можем их защитить.

— А кто защитит вас?

Это замечание Коэн проигнорировал.

— Лорд-камергер, — сказал он, — вряд ли лорд Хон ошивается где-нибудь поблизости, а вот другие… Среди придворных я видел типа с носом, как у барсука. Жирный такой паскудник, в большущей розовой шляпе. С ним ещё была костлявая женщина с лицом, похожим на булавочницу.

— Вы говорите о лорде Девять Гор и госпоже Два Ручейка. — Описание было очень точным, и лорд-камергер сразу понял, о ком идёт речь. — Э-э… Вы на меня не сердитесь, о господин?

— Благослови тебя боги, нет, — усмехнулся Коэн. — Честно говоря, парень, ты произвёл на меня столь неизгладимое впечатление, что я хочу возложить на тебя кое-какие дополнительные обязанности.