Диана Шафран - Турнир четырех стихий

Прежде чем Оливер успел что-то предпринять, из тени вырвались веревки и приковали его и всех остальных к земле. Они были связаны и не могли ничего сделать.

Харви подошел к Родерику, взял его за ворот и одним рывком поднял на ноги.

– Так, значит, это ты – тот мерзавец, который решил поиздеваться надо мной, да?! – пробасил громила.

Родерик посмотрел в его злобные, маленькие глазки и спокойно ответил:

– Мы просто хотели победить. И победили.

Через секунду носок жесткого кожаного ботинка ударил ему в бок. Родерика пронзила острая вспышка боли. Харви бросил его к противоположной стене с такой силой, что капитану стало нечем дышать.

– Ты меня унизил, – с искаженным ненавистью лицом проговорил Харви. – Неужели ты думал, что я все так просто оставлю? Сначала я хотел избить каждого из вас, чтобы живого места не осталось, но потом передумал. Вы должны испытать то, что я пережил в этом чертовом лабиринте. Позор, унижение – все это. Пусть и вас одолеют за минуту. Тогда я посмотрю, как вы себя будете чувствовать.

Родерик, несмотря на боль, пытался сосредоточиться и сбросить с себя веревки. Сделать это было непросто, плетение было очень сложным. Он знал, что нужно делать, но у него не было на это времени. Необходимо как-то отвлечь Харви, вовлечь его в диалог, чтобы выиграть время.

– Наверное, ты провел много сложных боев, – начал Родерик, решив сыграть на самовлюбленности амбала.

– Наверное? – прорычал Харви. – Ты еще можешь в этом сомневаться? Да я таких, как вы, могу с закрытыми глазами победить. Знаешь ли ты…

Он не успел договорить фразу, из тени донесся чей-то шепоток. Родерик не сумел разобрать слова, но сказанное отрезвило Харви.

– Короче, не пудри мне мозги, – нетерпеливо сказал он. – Я сюда не за разговорами пришел. Вы должны получить хороший урок.

Харви кивнул своим приятелям, приблизился к Родерику, взял его руку и стал сжимать ее, все сильнее и сильнее. Это было плохо. Трудно повелевать водой с поврежденными пальцами.

– Больно, не так ли? – ухмыляясь, спросил Харви. – Ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать?

Родерик знал.

– Сломать мне руку, – ответил он.

– Какой умный… Аж противно, – амбал сплюнул на землю.

Сила, которую Харви вложил в удар, сделала свое дело: было слышно, как хрустнули, переламываясь, кости.

Еще один удар – сломана рука у Оливера.

Пауза, а затем еще два быстрых удара – сломаны лодыжки. Фанни и Лея больше никогда не смогут передвигаться так быстро, как раньше.

Харви с дружками заржали и скрылись за поворотом.

Только когда веревки, сковывающие движения, исчезли, Родерик попытался пошевелить рукой. Лучше бы он этого не делал. Положение просто ужасное. Сохранить самообладание было очень сложно. Внутри бушевал гнев, и его нужно было погасить любой ценой. Он должен быть опорой команды и просто не имеет права показать ребятам то, как он сейчас растерян и напуган.

Игра завтра. Целители им, конечно, окажут помощь, но за один день срастить сломанные кости невозможно.

И у них нет свидетелей. Никто в их историю не поверит. Раньше игроки часто сами наносили себе травмы, чтобы обвинить в этом команду противника и отсрочить матч. Организаторам это не понравилось, поэтому было принято решение усилить охрану. Но если кому-то удавалось обойти меры защиты, как это случилось сегодня, это приравнивалось к мастерству. Родерик прекрасно знал, что Харви этим мастерством не обладает. Кто-то другой подстроил эту ловушку. Тот, кто стоял в темном углу и нашептывал громиле советы.

Уже через несколько минут их нашли охранники и помогли добраться до больницы.

Родерик лежал и смотрел в потолок двухместной больничной палаты. В узкую щель между плотными шторами пробивался тоненький солнечный луч. Из обстановки: две койки с тумбочками в изголовьях, возле каждой – по креслу для посетителей и маленький столик у окна. Вторая кровать стояла пустая, Оливер еще не вернулся от целителей.

Сжимая от досады кулак на здоровой руке, Родерик попытался привести мысли в порядок. Сделать это было нелегко. Ему казалось, что опора исчезла, он сорвался и летит вниз и если не придет в себя, то потянет за собой всех остальных. А этого допустить нельзя.

Вероятность выигрыша в предстоящем матче изначально была невысокой, не больше сорока восьми процентов, но теперь она снизилась почти до нуля. У него и Оливера сломаны руки, Лея и Фанни, которые должны были показать стремительность и ловкость, из-за сломанных лодыжек быстро бегать не смогут. Тренировки оказались бесполезны. У них отобрали их преимущество и сделали это достаточно жестоко.

По прибытии в больницу, им оказали максимальную помощь. Мастерство магов-целителей и специальные мази позволили обойтись без гипсования поломанных конечностей.

Вопросов никому из них не задавали. Родерик прекрасно знал политику организаторов Турнира: нет свидетелей – нет обвинения. Все были уверены в том, что пострадавшие укажут на противников, с которыми им предстоит встретиться завтра. И это было бы логично.

Родерик мысленно прокручивал варианты, как можно было выйти из этой ситуации, но неожиданно скрипнула дверь – на пороге стоял блондин в светлом костюме. На губах его играла легкая улыбка, а карие, с красноватым оттенком глаза с любопытством осматривали палату. Это был Клай.

– А здесь очень даже неплохо, – сказал он, обведя взглядом помещение.

Не дожидаясь разрешения, парень зашел в палату и уселся в кресло, стоящее возле койки.

– Удобно, и даже перекусить можно. Я угощусь, если ты не против.

Он взял из вазы, стоящей на тумбочке, яблоко, с хрустом откусил и начал неспешно жевать. Родерик наблюдал за его действиями и никак не реагировал.

– Больно, наверное, было, да? Как себя чувствуешь? – спросил Клай, смотря на забинтованную руку.

«Умный шаг, – подумал Родерик. – Он намеренно подчеркивает мои слабость и бессилие, чтобы подавить волю к победе, вернее те крупицы, которые от нее остались».

– Нормально, – сухо ответил он.

– А тебя не так легко вывести из себя, – ухмыльнулся блондин и добавил: – Хотя на другое я и не рассчитывал.

– Наши травмы – это твоих рук дело, – сказал Родерик, и в его голосе не было и тени сомнения. – Ты устроил ловушку и подговорил Харви и его уродов.

– Ну, по-моему, это и так очевидно, – проговорил Клай, демонстративно положив надкусанное яблоко обратно в тарелку. – Еще чуть-чуть, и я в тебе разочаруюсь.

– Зачем ты пришел?

– А вот это уже ближе к делу. Люблю тех, кто не тратит время зря.

– Это не ответ.

– Я пришел, чтобы поговорить. Как капитан с капитаном.

– О чем?

– Хотел узнать о ваших планах, – Клай лениво потянулся. – Что вы собираетесь делать?