Диана Шафран - Турнир четырех стихий

Стоило ей переступить порог, и она поняла, что все ее представления о том, как должны выглядеть шикарные номера, были наивными.

Это была роскошь, от которой захватывало дух. Мягкий ковер под ногами, изящные подсвечники, статуэтки из фарфора, картины на стенах, ванна из мрамора, две террасы с видом на город.

Фанни медленно бродила по номеру, боясь прикоснуться хоть к чему-то. Для нее эта комната была не местом, где можно поспать и отдохнуть, как воспринимали ее обычные постояльцы, а настоящим музеем.

– Если не поторопишься, опоздаешь на бал, – тихо проговорила Лея, стоя перед зеркалом.

Фанни обернулась и увидела, что подруга уже полностью готова. Красиво собранные на затылке локоны, платье пепельно-розового цвета, которое очень ей шло. Простой крой, лаконичный фасон – на такое в магазине и внимания не обратишь, но на Лее оно смотрелось роскошно. И ей совсем не нужны были дорогие украшения. В каждом ее движении присутствовало такое естественное и благородное изящество, которое сразу привлекало внимание.

Фанни с грустью подумала, что она никогда не будет так выглядеть в подаренном Оливером шикарном платье. У нее просто нет этой природной грации, которая внезапно проявилась в «серой мышке» Лее. Сейчас задача Фанни номер один – не опозориться на балу, не споткнуться, не упасть, не расплескать вино и не наступить партнеру на ногу.

– Классно выглядишь, – сказала Фанни подруге.

– Правда? – спросила Лея и немного покраснела.

– Конечно. Ты же знаешь, я никогда не вру, – и, подумав, добавила: – По крайней мере, тебе.

– Знаю. Но мне как-то… не по себе.

– Перестань скромничать. Покажи на балу, что у деревенских девушек тоже есть красота, хорошие манеры и они могут отлично танцевать.

– Но… – попыталась возразить Лея.

– Никаких «но»! – отрезала Фанни. – На тебя одна надежда! У нас с Родериком это точно не получится. Так что давай иди, а я быстро соберусь и тебя догоню.

Лея вздохнула, но подругу послушала.

Фанни надела пышное платье из дорогого, перламутрово-голубого шелка, которое выбрал для нее Оливер. Конечно, она не выглядела в нем очень уж эффектно, в платье не было глубокого декольте, корсет не затягивался так, что трудно дышать. Но Фанни чувствовала себя в нем легко и свободно. И это главное. Расчесав волосы, она закрутила боковые пряди к затылку и закрепила их шпильками. Покружившись перед зеркалом и удовлетворенно кивнув своему отражению, она вышла из комнаты.

Заходить в бальный зал одной было страшновато, поэтому Фанни обрадовалась, увидев Оливера, который стоял в холле, облокотившись на перила лестницы, и смотрел куда-то вдаль.

Быстро сбежав по ступенькам, она с улыбкой подошла к нему.

– Как хорошо, что я тебя встретила. Составишь мне компанию? – Фанни взяла его за руку.

Оливер посмотрел на нее холодным, незнакомым взглядом, а потом с брезгливостью сбросил ее руку.

Фанни оторопела не столько от его реакции, сколько от его вида. Выглядел он не так, как обычно. Красные волосы стали немного темнее и были как-то непривычно, гладко прилизаны. Костюм мрачного, темно-коричневого цвета, который Оливер ненавидел.

– Что, решил сыграть аристократа? – натужно рассмеялась Фанни, не понимая, что происходит, и хлопнула его по плечу. – Хватит, тебе такой образ не идет!

Оливер по-прежнему без тени улыбки, молча взирал на нее карими, почти черными глазами, и Фанни стало окончательно не по себе. Раньше он никогда себя так не вел. Она попятилась.

– Что ты здесь делаешь? – услышала Фанни позади себя знакомый голос, обернулась и увидела… Оливера. С привычными красноватыми волосами, уложенными в его любимом стиле «творческого беспорядка», и с насмешливыми карими глазами.

Если это настоящий Оливер, тогда кто тот, другой?

Фанни снова посмотрела на человека, которого приняла за своего товарища, и вынуждена была признать, что лица у них одинаковые.

– Привет, Патрик, – обратился Оливер к незнакомцу. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя жду, – сухо ответил тот.

– Не стоило так себя утруждать. Да и маску надел бы. Если твое инкогнито раскроют, скандал будет ужасный, а ты, как я помню, ненавидишь скандалы. Или что-то изменилось?

– Ничего не изменилось. Но мне сказали так сделать.

– Сказали? – переспросил Оливер со странной интонацией. – Ну, конечно, сам ты бы никогда не решился вылезти из своего инкогнито. Говори что хотел, и разойдемся. Только давай все решим спокойно, без драк, как в детстве.

– Не здесь, – сказал Патрик. – Идем в комнату, не хочу, чтобы нас кто-то заметил вместе.

– Осторожный, как всегда, – фыркнул Оливер.

Он выразительно кивнул остолбеневшей Фанни на дверь в бальный зал, находящийся на противоположном конце холла, и последовал за Патриком вверх по лестнице.

Она минуту помедлила и направилась за ними.

– Вот ведь какая упертая… Уходи! Тебя это не касается, – прошипел Оливер, когда она догнала их в коридоре.

– Не уйду! – категорично заявила Фанни.

Они зашли в комнату на втором этаже, выделенную Родерику и Оливеру на время бала. Девушка переводила взгляд с одного лица на другое и не могла поверить своим глазам.

– Кто это такой? – спросила она, указывая на Патрика.

– Совсем глупая, что ли?.. – фыркнул Оливер.

Он сделал два шага и встал рядом с незнакомцем. Так их поразительное сходство стало еще более очевидным. Фанни не хотела верить своим глазам.

– Вы… братья? – наконец выдавила она.

– Как ты догадалась? – всплеснув руками, едко сказал Оливер. – Просто поразительная сообразительность. Мы, как видишь, близнецы.

– Мы прежде всего – противники, – тут же поправил Оливера Патрик. – И завтра встретимся в лабиринте.

– Решил раскрыть все карты? А ты, как я погляжу, сегодня смелый, – Оливер положил руку ему на плечо, но Патрик сбросил ее с выражением недовольства на лице.

– Вот всегда ты так… – с наигранным сожалением проговорил Оливер. – Совсем меня не любишь.

– А с чего мне тебя любить? – удивился Патрик. – Мы с детства были соперниками.

– Ты первый начал, когда сломал мою любимую модель ветрохода, – ухмыльнулся Оливер. – А потом все на меня свалил.

– А ты разорвал мою работу по истории! – повысил голос Патрик. – Из-за тебя мне пришлось оправдываться!

– Но учитель тебя быстро простил. Хотя неудивительно, ты всегда был любимчиком, таким правильным и без тени оригинальности. Помню, ты украл мой рисунок, и тебе присудили за него первое место.

– Я во всем был первым, если ты об этом забыл.

– Забудешь, как же… – фыркнул Оливер. – Ты постоянно делал то, что от тебя требовали. А я действовал неординарно. Все, что тебе оставалось делать, – это красть. Вижу, прошло время, а ты нисколько не изменился. Украл идею Великой пятерки и украл мое место в ней.