Александр Карнишин - Миниатюры [Сборник; СИ]

Его и пощупать можно, и постучать по нему. И помыть, если запылился.

Камень — только он будет всегда. В отличие от глины или там тростника или чего еще придумают для удешевления. Старость Сначала по утрам болит голова. Или спина. Или просто общая вялость, мешающая быстро проснуться и сделать утреннюю зарядку. Нет, ты ее делаешь, но вместо тридцати отжиманий сегодня можно и двадцать или десять или так просто — раз-два… А потом ты понимаешь, что опаздываешь на работу. По любому опаздываешь, если не на такси.

Затем ты чувствуешь, что работа так утомляет тебя, что если бы не обеденный перерыв — смерть полная. И тогда ты стараешься, чтобы обеденный перерыв занимал все до секундочки отведенное время. Чтобы даже руки помыть после обеда — именно после обеда. Каждую минуту — мимо работы! В выходные ты начинаешь спать. Долго спать утром и днем до обеда.

Затем спать после обеда, потому что устал за рабочую неделю, и надо же отдохнуть. Ужины длятся все дольше и дольше, совмещаясь с просмотром телевизора. Что, сходить в кино? Нет, слишком устал.

Совершенно не хочется двигаться, одеваться, выходить куда-то. Да там еще и за деньги? Нет уж, ты уж как-нибудь так. Так как-нибудь… Все реже и реже живое общение с друзьями и товарищами. Они утомляют своими разговорами о проблемах в семье, о своей работе — а что они еще могут сказать? И ты начинаешь отнекиваться, отказываться от встреч, ссылаясь на усталость и болезни. Все чаще и чаще нагоняют эти самые болезни. Грипп, ангина, бронхиты и летние аллергии наваливаются вдруг практически каждый месяц. Скорей бы отпуск, — думаешь ты. Чтобы можно было отлежаться, отоспаться, отваляться и вылечиться. Больше не тянет читать умные книги. Когда их читать? Тут и на покетбуки простейшие времени не хватает, а уж умными голову забивать… Вдруг замечаешь изменение фигуры. Именно вдруг. Вчера еще было вот так, а сегодня уже — ого-го. И надо идти покупать новые штаны — старые-то совсем не налазят. Тут еще противный LiveJournal. Совершенно не о чем в него писать.

Кроме мата по поводу работы, вонючего метро, гадских пробок на дороге, плохого здоровья и ожидания пятниц и отпуска — совершенно нечего писать. И незачем. Все равно в писатели не выбиться.

И погода… Погода всегда не та, которую ждешь. … Это старость, дружище. Независимо от того, сколько тебе лет.

— Вы только не ругайтесь, пожалуйста, я, наверное, что-то делаю неправильно… У меня так все перепуталось…

— А что вы делаете?

— Я не знаю, что я делаю…

В этих ваших интернетиках сплошная печалька. Пожарчики, кризисики, разрушка, войнушка, оппозицийка… Погодка вот тоже…

— В древности, с учетом плохой экологической и демографической обстановки, каждый мужчина был обязан посадить дерево, построить дом и родить сына.

— Ну, дерево — это понятно. Экология, она и сейчас… Дом построить — тоже ясно. Главное место найти и правильный чертеж нарисовать. А вот сына родить — жесткач!

— А что поделать? Такой был закон.

Сила воли вовсе не в том, чтобы бросить пить и курить, а в том, чтобы продолжать пить и курить, невзирая на давление окружающих.

Гыук был тощ, слеп и упорен. Он воркал на воркстейшне — фонил задник. Лытдыбрами он занимался в свободную минуту, когда глаза уже переставали воспринимать пиксели и шейдеры. Говорили, что он на глаз, надев очки с толстыми стеклами, определял тактовую частоту любой видюхи. Для лытдыбров этого было не надо. Лытдыбры писались плавно и напевно, переходя с экрана в виртуальное пространство рунета. «Гыуки!»— писал он, сосредоточенно тыкая пальцами в буквы виртуальной клавы. — «Мой лытдыбр не для лохов педальных! Не знаешь харда и софтвера — молчи и слушай. Считаешь, что знаешь? Ты — гыук!» Гыуки внимали. Гыуки были сильны своей массой и своим ноухау. Гыуки никого не боялись. Кроме админа. Админ имел логин на сервере. Кто имеет логин на сервере — тот не гыук. Тот выше. Спорить с ним нельзя. Только говорить «ку!» — и все.

Иначе одним гыуком могло стать меньше. Но если делать «ку!» правильно и вовремя, то добрый админ мог ввести в дворянство и называть с тех пор простого гыука д'гыуком.

К аббревиатуре МТА (молодой талантливый автор) для полноты картины следует добавить МНТТА (молодой, но не такой уж талантливый автор), НМТА (не молодой талантливый автор), МНТА (молодой не талантливый автор), НМНТА (не молодой и не талантливый автор), НА (не автор).

— Вот тут вы написали… Вот, сейчас, сейчас… Ага! Вы написали, что в магазин входит тридцать патронов.

— Ну, и что? Правильно.

— Я рекомендую написать здесь не магазин, а обойма. И патронов не тридцать, а тридцать пять.

— Но это же будет не правильно, так же не бывает!

— Вот и ладно. Вот и пусть, что не бывает. Но зато зацепится глазом специалист по оружию, начнет листать книгу, увидит, что не правильно, напишет об этом, смеясь, ему не поверят и тоже полезут читать вашу книгу, и тоже увидят… И так по цепочке все больше и больше людей, которые прочитали вашу, безусловно полезную и нужную книгу.

— Ну, если вы так считаете…

— Именно так! Мы — специалисты. Не первую книгу выпускаем. У вас это какая? Тоже не первая? Нет-нет, вы слушайте специалистов.

…

— Так… Дальше… Вот я прочитал всю книгу, но не нашел ни одной эротической сцены. Это просто никуда не годится.

— Но…

— Что — но? Что — но? Разве вы писали в расчете только на детскую аудиторию? Если так, то наше издательство не может гарантировать…

— Нет-нет, я вас слушаю. Что там с эротикой?

— Здоровый эротизм просто необходим, понимаете? И это должна быть именно эротика, и чтобы никакой порнографии… Поэтому, записывайте: стройные длинные ноги, затянутые — и так далее… Высокие полные груди, обтянутые бархатистой кожей — и так далее… Большие карие или синие, блестящие и вожделеющие глаза с прыгающими бесенятами — и так далее… Ну, вы же взрослый человек, должны понимать!

— Хорошо, я сделаю.

— Вот, как с оружием, так чтобы и с эротикой. Слушайте и пишите. И будет вам тираж. И кстати, что за странное название вы придумали? Кто на это купится?

— А что… Мне казалось, нормальное название: «Квантовая физика, часть третья».

Все попытки воспрепятствовать моему выражению эмоций являются ущемлением моих законных прав. Вы говорите, что, матерясь я унижаю и оскорбляю окружающих. Но это совсем не так. Мат в моих текстах не оскорбление, а сам текст. Не надо подходить к моему мату, как будто я специально кого-то ругаю. Я не ругаю. Я просто матерюсь в свое удовольствие. Вы боитесь, что от моего мата пострадают ваши дети? Но ведь с экрана телевизоров льется иногда гораздо больше вреда. Так запретите лучше телевизоры, чем бороться с моими выражениями. И мнение, что матерящихся надо изолировать от остального общества в специальных гетто — оно совершенно не демократично! На самом деле мат не вредит ничьему здоровью — нет ни одного доказанного официально случая заболевания или смерти именно от мата. Нет этого!