JK Светлая - Змееносец. Легенда о летящем змее

Спустя час цыган уже мчался в лес, к ведьме Никталь. Потому что знал наверняка, что задуманное без ее помощи ему не удастся. Но душа его ликовала. Потому что понял он — не продержится Якул в банде и месяца при таких замашках. А когда предводитель сбежит, Шаню будет рядом с ним, верным его слугой. И для обоих это была надежда начать новую жизнь.

Якул станет его ветром, дующим в другую сторону.

29 декабря 2015 года, Париж

Часы показывали 14:03, когда Алекс Романи, вооружившись букетом цветов, бутылкой итальянского вина и заветной коробочкой, обитой бархатом, поднимался по лестнице дома, где жила его будущая невеста. При мысли об этом он блаженно улыбался и счастливо рассуждал о том, что, по всей видимости, сама судьба уберегла его от совершения ошибки, когда он вздумал, что должен жениться на Мари Легран.

Популярный в мире ресторанного бизнеса повар, он мечтал, как всякий творец, о мишленовских звездах. И о женщине, которая поможет ему пройти этот путь с наименьшими потерями для репутации и нервов — в смысле, возьмет под крыло. Легран с ее связями в мире рекламы, конечно, неплохо бы с этой ролью справилась. Но временами она начинала его бесить. У нее все и всегда было слишком сложно. Всяким отношениям она придавала какое-то немыслимое значение, и это тяготило не хуже брачных оков.

Когда несколько дней назад он обнаружил ее замужней и беременной… неожиданно решился! В его жизни пора что-то менять. И он давно избрал свою путеводную звезду. Еще во время съемок рекламы ресторана семейства де Савинье. Лиз. Вивьен Лиз де Савинье. Дочь владельца. Красив, умна, богата. Удачный мог бы быть тандем! Собственно, именно Лиз могла удостоиться чести стать его женой и матерью его детей. Тем более, мама, жившая в Тулузе, так мечтает о внуках.

Когда Романи позвонил в дверь, часы показывали 14:05. Он поправил галстук, одернул пальто, надел самую сногсшибательную из своих улыбок и стал ждать, пока дверь откроется.

Подмигнув юному маркизу, с которым они довольно успешно играли в поезд, Поль пошел открывать. Кроме него, звонок больше ни на кого не произвел нужного впечатления. Распахнув дверь, он внимательно посмотрел на бутылку вина, потом на букет, а затем в лицо неожиданного гостя.

— Привет! — бросил Поль. — Тебе кого?

Алекс зачем-то снова посмотрел на часы. Потом на лицо незнакомца. А потом выдал сакраментальное:

— Андре де Савинье? Брат моей Лиз?

— Здесь такой не живет, — сказал Поль и толкнул, закрывая, дверь.

Алекс торопливо вставил ногу в оставшуюся щель между дверью и луткой и тут же взвыл от боли — стопу ему прищемило.

— Поль, в чем дело? — в коридоре показалась Лиз с Клодом на руках.

— Да полудурок какой-то Андре де Савинье спрашивает, — Поль кивнул в сторону ботинка, торчащего из двери.

— Лиз! — радостно воскликнул Алекс. — Любовь моя, это Романи!

— Господи, только не это, — простонала Лиз.

Алекс тем временем все же протиснулся в дверь и радостно проковылял в квартиру. Однако в одно мгновение улыбка на его лице сменилась недоумением. Младенец на руках мадемуазель де Савинье отчаянно дергал оную за локон и, кажется, чрезвычайно забавлялся. Правда, Алексу было не до забав.

Следом за ним прошел Поль и, подхватив с пола Сержа, чтобы полудурок, не дай бог, на него не наступил, остановился перед гостем.

— Так, я не понял… — угрюмо сказал он. — Ты кто? Лиз, это кто? — обернулся он к девушке. А Серж протянул руку и начал со смехом обрывать лепестки у цветов, бросая их на пол.

— Ее муж… будущий!

— Мой ухажер… бывший!

Оба одновременно прозвучавших голоса были одинаково уверенными.

Поль медленно кивнул, снова подмигнул Сержу и посмотрел на «бывшего».

— Значит, так! Я — настоящий. Поэтому вышел из квартиры и забыл сюда дорогу.

— А вы, простите, кто такой, настоящий? — поинтересовался Алекс, но тут же переключил внимание на свою возлюбленную, проникновенно зашептав: — Лиз, я знаю, тебе трудно в это поверить, но испытания временем и разлукой я не выдержал. Не могу без тебя. Люблю. И прошу стать моей женой.

С этими словами Алекс упал на одно колено и протянул ей коробочку, немедленно извлеченную из кармана пальто. Выглядело эффектно.

Клод загугукал. А Лиз широко улыбнулась. Потом подмигнула Полю и сказала:

— Никогда так не делай, ладно?

— Ладно, — буркнул тот, решив оставить на потом выяснение того, что же именно он не должен делать: не звать замуж, не протягивать коробочку или не падать на одно колено. Сейчас ему было некогда. Он поставил Сержа на пол. А потом поднял с пола Алекса. — Повторяю для непонятливых, tuam matrem futuō, здесь никто твоей женой не будет!

Алекс согласно кивнул и тут же добавил:

— А это мы поглядим! Лиз, это кто?

— Поль Бабенберг.

— Ааааа… А дети чьи?

— Краденные, — прыснула Лиз, — для рынка черной трансплантологии. На почки Клода уже целая очередь.

Поль, вытаращив глаза, беззвучно воззрился на Лиз. И выпустил Алекса из рук.

— Ну, это почти то же, что черная магия, милый, — стала пояснять Лиз. — Замена больных органов на чужие здоровые. Понятно?

Алекс издал какой-то странный булькающий звук.

— Честно говоря, не очень, — Поль аккуратно забрал у Лиз ребенка и обернулся к Алексу. — Вы бы лучше шли отсюда, мессир, подобру-поздорову.

— Куда идти? — тихо спросил Алекс, глядя на младенца.

— Вот тормоз! Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда, полудурок!

В этот момент в коридор заполз Мишель-младший, а следом за ним семенила королева Мари.

— Ням-ням! — объявил Его Высочество и величественно указал пальцем себе в рот.

— Я так и не уложила его спать, — пожаловалась королева и, прежде чем уронить челюсть куда-то в район пола, выдохнула: — Алекс! Да за каким чертом ты опять приперся? Я замужем!!!

Февраль 1188 года по трезмонскому летоисчислению, Ястребиная гора

Вернувшись из конюшни, маркиза де Конфьян снова замерла у окна, но совсем не замечая, что происходит во дворе. Она неспешно размышляла о том, как найти рыцаря, которого видела утром, и чем сможет ему помочь. Что будет дальше, Катрин не думала, даже не отдавая себе отчета, зачем ей нужно помогать этому рыцарю. Но чем темнее становилось в комнате, тем чаще ее мысли обращались к Сержу. Было поздно, а он все не возвращался. То она видела, как атаман разбойников захвачен в плен или убит рукой какого-нибудь воина. То представляла, что он веселится в компании неунывающей Клодин, лицо которой почему-то очень походило на лицо Аделины.

Катрин начала метаться по комнате, пытаясь выбросить глупые мысли из своей уставшей головы. Не сдержавшись, она перевернула поднос с едой, с наслаждением прислушавшись к треску разбитой посуды. Схватив с сундука кувшин, в котором оказалось вино, сделала несколько глотков, после разбив и его. Вывернула на пол драгоценности из шкатулки, куда Серж утром бросил ожерелье, снятое с ее шеи.