Владислав Безлюдный - Из Кармана

— Хочешь, чтобы я пополнила свою грандиозную коллекцию обломов с парнями новым экспонатом? О'кей, но если что, запомни — во всём был виноват ты.

Макс ничего не ответил, а лишь помахал подруге рукой. Та показала ему в ответ язык.

Антону всю ночь снилось, как он пересекает бурную горную реку в каноэ. Впереди высокий обрыв с водопадом, он падает вниз и… начинает захлёбываться. Вот именно от этого он и проснулся. Успев набрать через нос полстакана воды из ванны. Наспех выпрыгнув, прочихавшись и накинув полотенце, он распахнул двери и столкнулся нос к носу с мотоциклом. Они посмотрели друг на друга. В этот момент из комнаты вышел Никанорыч, понимающе улыбнулся и выдал:

— Ладно, ребята, я в туалет, не буду вам мешать.

Антон с мотоциклом снова переглянулись и молча разошлись, первый — на кухню, второй — в ванную. Ситуация глупая и неловкая, но поднимать шум из-за неё не имело смысла.

Подкрепившись и напившись чаю, Антон задумался о том, что пора бы получше исследовать это место, раз уж так здесь «задержался». Оставалось только найти проводника и отправиться в путь. Без проводника он рисковал снова напороться на каких-нибудь гопников, а то и ещё хуже. Хотя всё лучше, чем сидеть посреди района «голубых» и краснеть из-за всяких неловких ситуаций.

Но для начала ему хотелось сходить в бар, выпить, отдохнуть, послушать ненавязчивую, спокойную музычку. Оставалось найти здесь какой-то кабак, более-менее адекватный в плане публики. Никанорыч такое место знал и даже рассказал, как туда добраться.

Минут сорок ушло на то, чтобы, учитывая особенности местности, добраться до этого паба. По правде говоря, открывая дверь заведения с вывеской «Паб у Макса», он немного опасался, что учёный подшутил над ним, и внутри его ожидает типичная «Голубая устрица». Всё же не стоило забывать, что пребывание в любом заведении района, полного извращенцев всех мастей, ничего хорошего не сулило. Но, чёрт с ним! Антон вошёл и направился прямо к барной стойке. Бармен — мужик лет тридцати, на вид вполне адекватный и без замашек. В зале человек пять-шесть, не больше. Внимания на вошедшего никто не обратил. Кажется, пронесло…

Бармен, всё это время протиравший стаканы, поднял голову, разглядывая нового посетителя. «Неужели?» — промелькнула мысль в его голове. — «И где носит Алису, когда добыча уже в силках?»

А Алиса в паб таки пришла, но двумя часами позже, когда все, кто только мог, уже уволокли оттуда ноги. Кто сам, кто на руках товарищей. Кроме Антона, распробовавшего на халяву три-четыре сорта дорогого виски двадцатилетней выдержки.

Она скинула кожаный плащ и бросила его на стул, стоящий у барной стойки.

Макс подозвал подругу и шепнул на ухо:

— Он здесь, в пабе, я его видел!

— Кого видел? Привидение?

— Нового парня, про которого тебе вчера рассказывал. Молодой, симпатичный мужик, на «голубого» не похож. Уж поверь моему опыту.

— Ну, Максик, смотри! Надеюсь, тебя чутьё не подвело. Иначе упавшая самооценка отобьёт мне все пальцы на ногах!

— Не нервничай, грудь вперёд, за походкой следи и выражение лица попроще. А то вид такой, словно съела что-то невкусное.

— Всё-всё, поняла. Ну и где же он?

— Сидит за крайним столиком справа, со стаканом виски. Видишь?

— Ну, вижу. Только вот, судя по состоянию, ему сейчас баба нужна, как мне нимб и арфа.

— Так, я не понял, ты суккуб или прыщавый подросток с комплексами? Живо дуй соблазнять своего героя. Считаю до пяти!

— Ладно-ладно, не кипишуй, — сказала Алиса. Она посмотрелась в зеркальце, поправила волосы и неторопливой походкой хищницы направилась в дальний конец зала.

Макс, наверное, полтора часа ждал, когда они выдут из паба вместе. А ещё через час Алиса вернулась, ничего не говоря, и, плюхнувшись на стул, начала биться головой о стойку.

— Эй, что с тобой?! Успокойся!

— Успокоиться?! Это мне успокоиться?!!! Иди ты ко всем чертям со своими утешениями! Не хочу я успокаиваться. Хочу надраться какао или чего угодно, лишь бы не ощущать «ЭТО»!

— Что «это»? И что уже стряслось?

— Что стряслось? Всё, что только могло! Вот скажи, куда обычно нормальный мужик смотрит, когда рядом красивая девушка? Правильно: попа, ноги, грудь — стандартный набор. А этот? Уставился на мой прикид: «Где покупала?», «Классная кожа», «Крутые заклёпки», «Почти, как у меня». Потом ещё полчаса рассказывал мне про мотоциклы и всякие байкерские примочки. А дальше ещё веселее — ему стало плохо, минут десять я ждала, пока он сбегает в кусты прочистить желудок. Но и этого было мало. Мне пришлось на своём горбу тащить его домой. Не к себе, а к нему домой! На самую, блин, окраину этого чёртова района! И всё это время он либо чесал про мотоциклы, либо снова вырубался, и я молча тянула его на себе. И что ты думаешь, было дальше? А вот что: я припёрла эти «дрова» под дверь, мне открыл какой-то красавчик в чёрной футболочке и втянул его внутрь. Говорит, спасибо, мол, милая девушка, что принесли. И к нему сразу подбегает, и сюсюкать начинает: «Тоша, как ты?», «Бедненький мой». Фу! А это тело открывает глаза и начинает чесать мне про то, что я очень хорошая девушка, просто ангел и дай мне Бог здоровья… А сам даже имени моего не спросил за всё время! Про адрес или что ещё вообще молчу! И после этого ты говоришь «не психуй»?

— Эм… И это всё?

— Да, блин, всё! Мне сказали, что я очень хорошая и попрощались. Это даже не облом. Это позор! Самый большой позор в моей никчёмной жизни! Хорошая девушка, блин! Просто офигеть! Ангел! Щас нимб только достану!

— Ну, во-первых, он был в хлам пьяный. Ты сама видела. Потому провалом это не считается. А во-вторых, поздравляю с первым успехом. Если он тебя после этого всего вспомнит, то будет, как минимум доверять. Навестишь, справишься о здоровье. Мне ли тебя учить?

Когда у Антона в голове перестали кружиться звёздочки вперемешку с зомби-вегетарианцами, говорящими конями и прочим, он таки рискнул открыть глаза. Вставать совершенно не хотелось — прекрасно понимал, что сейчас каждое движение отзовётся не самыми приятными ощущениями. Потому решил полежать ещё, пока кто-то не придёт. Где-то к семи вечера ему захотелось есть. Пересилив желание «прямо тут и сдохнуть», он стянул с себя плед и свесил одну ногу с дивана, словно щупая воду. Ощущения в теле были не очень приятными. Мышцы ныли, голова кружилась, мутило. Он напряг память, пытаясь мысленно представить содержимое холодильника. Рассольчик ему бы сейчас не повредил.

Адольф проснулся от страшного сна и завопил:

— Неееееееет! Убери от меня свои грязные руки, маленький уродец!

Ками подскочила, как ошпаренная, и уставилась на кольцо:

— Ты чего?!

— А? Что? Блииин… Да я не тебе. Хууух… Такое сейчас приснилось, жуть!