Виктор Емский - Шмордонские игры [СИ]

— Все нормально, — сказал Надолб. — Молодость есть молодость. Сам таким был. — И вдруг из горла адмирала вырвался рев: — Пять суток ареста! Мерзавец!

Дон Салабон, крутанув ногами в воздухе, развернулся в прыжке и, выскочив из кабинета, исчез в коридоре. Адмирал, рассмеявшись, сказал сам себе:

— А не хлебнуть ли нам помидоровки? Надо позвать Бамбукера…

Сидя в своем служебном кабинете, Пахан Родимый смотрел в лист бумаги и ни черта не понимал в написанном. Циркуляр, присланный министром полиции Квасом, назывался так: «О мобилизационной готовности планеты Сочи к войне». В этом документе требовалось «привлечь в ряды ополчения как можно больше добровольцев», но не говорилось, как это сделать и где этих добровольцев искать.

Пахан закурил сигару и засунул циркуляр под заднюю ножку своего стула. Покачав тазом, начальник полиции пришел к выводу, что теперь стул стоит ровно и потому можно курить сигару в комфортных условиях.

Дверь кабинета неожиданно открылась, и в помещение влетел Кебаб. Ничего не говоря, он захлопнул дверь, подскочил к мини-бару, спрятанному в шкафу для хранения уголовных дел, достал оттуда бутылку коньяка и присосался ртом прямо к горлышку.

— Однако! — воскликнул Пахан, продолжая курить сигару.

Кебаб, булькая горлом, сделал страшные глаза и махнул рукой, видимо, пытаясь сказать, что все объяснения последуют потом. Пахан пожал плечами и принялся ждать.

Кебаб, выхлебав приличную порцию, вытер рот рукой, сунул в рот дольку лимона, лежавшую на блюдце в мини-баре, подбежал к столу, за которым располагался Пахан и, усевшись на свободный стул, сказал:

— Уф-ф-ф!

— А дальше? — поинтересовался Пахан, кратковременно вынимая сигару изо рта.

— А дальше мне конец! — воскликнул Кебаб. — Она хочет женить меня на ней! Говорит — нарожает детишек и назовет их Кебабчиками! Ну, типа: Кебабчик первый, Кебабчик второй, Кебабочка третья…

— И все будут носатыми, — утвердительно кивнул головой Пахан. — Классная семейка носорогов!

— Издеваешься? — нервно дергая шеей, поинтересовался Кебаб. — А я не могу! Ну, люблю я ее! И что? Из-за этого нужно обязательно жениться и заводить детей?

— Ну, зачем же, — сказал Пахан, дымя сигарой. — Можно таскаться по борделям Хачапура всю жизнь, а любовь и дети подождут в сторонке. И пока они будут ждать, ты превратишься в трухлявый пень, который только и нужен для того, чтобы об него спотыкались пьяные грибники.

— И ты с ней заодно? Конечно, ведь она твоя двоюродная сестра!

— Дурак ты, Кебаб, — констатировал Пахан, невозмутимо перекладывая во рту сигару справа налево. — Она чудесная женщина. Красавица — каких мало. А ты — просто идиот.

— Что же ты до сих пор сам не женат?

— Служба в полиции отнимает все моральные и физические силы.

Кебаб, подорвавшись со стула, сбегал к мини-бару, хлебнул хорошенько коньяка и, вернувшись, сказал:

— Ну не могу я, понимаешь? Не созрел для этого! Немного подожду… Дай денег, а?

— Зачем? — удивился Пахан.

— Этот придурок Морс арестовал все наши счета. А я хочу смыться отсюда. Ненадолго. Надо подумать хорошенько. Поеду на Слякоть пинать опавшие листья.

Начальник полиции достал из нагрудного кармана портмоне и протянул Кебабу купюру достоинством в сто тагриков.

— Чего ты мне суешь?! — возмутился Кебаб. — Я у тебя денег прошу, а ты что?

Пахан убрал купюру обратно в портмоне и вытащил оттуда пачку.

— Десять тысяч хватит?

— Спасибо, — поблагодарил Кебаб, запихивая деньги в шорты.

— Куда так много? — спросил начальник полиции.

— Я тут должен одному жулику… Да и на Слякоти что-то нужно кушать.

— Кстати, вам всем запрещено покидать Сочи, — сказал Пахан.

— Ты меня не видел, — сообщил Кебаб.

— Понятное дело, — ответил Пахан, туша окурок сигары в пепельнице. — И как ты попадешь на Слякоть?

— Куплю билет на первый же регулярный рейс.

— Ваш старый джабль «Нежный бутон юности» стоит в космопорту Джяна. Он полностью заправлен, а охрану я снял несколько дней назад. С этой новой войной опять развели ажиотаж. Людей не хватает.

— Еще раз спасибо! — вскричал Кебаб.

Он вскочил, подбежал к шкафу, дососал остатки коньяка и вылетел из кабинета, не попрощавшись.

— Как можно жить с таким шилом в заднице? — поинтересовался вслух Пахан у самого себя. Потом, немного подумав, добавил: — нет, не с шилом, — со штопором!

Он вздохнул и взял в руки новый лист бумаги, вверху которого было написано следующее: «Об организации министерства обороны Джаппурии». Выругавшись как следует, Пахан приступил к чтению.

В указе сообщалось, что новое министерство будет заниматься охраной и обороной космических границ Джаппурии, а также разведкой и контрразведкой. С этой целью внутри министерства создавалось УПШ (Управление по поимке шпионов). С одной стороны — это было хорошо, так как освобождало полицию от несвойственной ей функции, но должность начальника УПШ получал Отжим Чтоплохолежим.

Если о новом министре обороны (назначенном этим же указом), которого звали Дры́ном Реальным, Пахан ничего сказать не мог, так как совсем его не знал, то Отжим был личностью известной, сующей нос в любую дырку. Еще в бытность свою начальником полиции Заквакинска он несколько раз отдыхал в Джяне и каждая его вылазка на пляж заканчивалась громкими ресторанными скандалами: то пива ему не дольют, то тараканы у него в тарелке бегают…

Пахан отложил указ в сторону и тяжело вздохнул. В дверь постучали.

— Войдите, — разрешил начальник полиции.

В кабинете появился заместитель Пахана по хозяйственной части, которого звали Каптёром Крохобором. Выглядел Каптёр странно, потому что на голову себе он напялил пуленепробиваемый шлем, предназначенный для специальных операций; а под мышкой держал десятилитровый металлический баллон из-под слезоточивого газа. Судя по легкости, с которой Каптёр прижимал к телу баллон, тот был пустым.

— Это что за вид у тебя? — поинтересовался Пахан.

— В городе беспорядки, — ответил Каптёр.

— Да? И почему я о них не знаю?

— Сейчас узнаете, господин начальник полиции, — принялся докладывать Каптёр. — Этот новый пророк, которого называют Сыном Божьим и Мессией, попал в больницу с переломами ног.

— Джос Суперзвездос?

— Он самый.

— А при чем здесь баллон, который ты притащил в мой кабинет?

— Баллон тут ни при чем. Точнее — при чем, но не совсем. Суперзвездос упал со слона.

— С какого слона? — встряхнул головой Пахан, ничего не понимая.

— С Фантика, — пояснил Каптёр.

Циркового слона Фантика знал весь Джян. Он участвовал в представлениях и пользовался всеобщей любовью горожан.

— Какого черта Суперзвездос делал в цирке? Ему что, не хватает ежедневных клоунад, которые он устраивает на набережной? И при чем здесь, опять-таки, этот проклятый баллон?!