Елена Ахметова - Паргелий [СИ]

— А разве это не мне? — с любопытством уточнила я, подходя ближе, и резко остановилась. Чутье настойчиво подсказывало, что содержимое коробки мне категорически не понравится.

— Тебе, — хмуро буркнул Рино и поднял крышку. — Можешь не сомневаться.

Бант маскировал два узелка. Ленточка от второго уходила в специально прорезанную дырочку в крышке и заканчивалась весьма профессионально скрученной петлей, в которой безвольно болталась белая канарейка. Мертвая.

Спасибо хоть не лошадиная голова.

— Как мило, — пробормотала я, невольно вздрогнув. — Надеюсь, леди не обидятся, если я не стану рыскать по всем окрестностям в поисках красного дрозда, дабы свернуть ему шею и послать в качестве ответной любезности?

— Переживут как-нибудь, — буркнул капитан, бесстрастно повертев «презент» в руках. — Они, похоже, и эту-то просто хоронить поленились, — неожиданно хмыкнул ищейка и продемонстрировал мне следы от кошачьих когтей под перьями, — вот и пристроили к делу.

Канарейка не выдержала посмертного надругательства и выскользнула из петли, глухо ухнув обратно в коробку. Рино, не раздумывая, закрыл ее крышкой и убрал на комод, подальше от столика с чашками, но аппетит у меня так и не проснулся.

— А ведь где-то бродят еще двенадцать фрейлин, не выразивших мне свое почтение с утра пораньше, — пробормотала я, опускаясь в кресло. — Кажется, популяция дворцовых канареек в опасности.

— А, расслабься, — отмахнулся этот черствый поц, звучно прихлебывая чай. — Птичек им жалко, не скогти эту кот — прислали бы что-нибудь потривиальнее, но непременно зловещее. Веер там сломанный или драный парик.

— Мне себя жалко, — честно призналась я. — Это же натуральная угроза!

— Да, — посерьезнел Рино и отставил чашку. — Вот проснется Его Высочество — надерем уши и выясним, почему его телохранителей гоняют всякие пажи, и откуда вообще могла произойти утечка.

— Меня весь вечер ри Кавини пас, — припомнила я. — И на котильоне все старался поближе подобраться.

— Мира, скажи честно: что такого ты ляпнула Его Высочеству, что окружающие немедля кинулись за тобой следить? — печально вздохнул капитан.

Я вспомнила и покраснела. Ищейка устало махнул рукой, уже не требуя уточнений.

— Как бы то ни было, — встряхнулась я. — Мне-то теперь что делать?

— Я бы предложил сидеть тихо, не рыпаться и писать речь для Совета, — невозмутимо сообщил ищейка. — А потом быстро смыться, пока девочки не перешли к коробкам покрупнее.

— А знаешь, — я невольно хмыкнула, — именно такой вариант развития событий наиболее выгоден главе заговора. Чтобы я и выступила на Совете, и помешать ликвидации принца не успела, и Дарину не нашла, безвылазно сидя в своих покоях.

Ищейка окатил меня скептическим взглядом, безмолвно поражаясь моим многомудрым выводам: видимо, он додумался до того же самого, едва увидев коробку.

— Проблема в том, что вокруг тебя весь вечер крутилось сразу двое подозреваемых, — поленившись отчитывать меня за легкую утреннюю тормознутость, заметил он. — И за эту ниточку хвататься бесполезно. Одна радость: из списка можно смело вычеркивать Адриану.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Потому что ее букету патологий по женской части можно посвятить книгу, — цинично хмыкнул ищейка. — И раз она все-таки исхитрилась забеременеть, значит, последние несколько месяцев дисциплинированно просидела у целителей, отлучаясь только к мужу, и теперь наверняка вернулась под наблюдение врачей. Пару-тройку пакостей можно подстроить и из больницы, но организовать полноценный заговор, ни разу не засветив помощников и информаторов, — навряд ли.

— А ты откуда знаешь про букет? — подозрительно поинтересовалась я.

— Я собирал на нее досье, прежде чем Его Высочество сделал ей предложение, — запросто признался Рино. — И даже пытался его отговорить, упирая именно на эти факты, но не смог.

— Неудивительно, — тихо пробормотала я, оборачиваясь к диванчику.

Уютно скрученный ворох из одеяла, мундира и подушек умилительно сопел во сне. С одной стороны из него торчала взлохмаченная макушка, с другой — перевешенные через подлокотник ноги, обутые в педантично начищенные сапоги, на которые рука не поднялась ни у меня, ни у Рино. Кажется, так крепко и спокойно Его Высочество не спал уже давно.

Принц проснулся поздно, когда ищейка в соседних апартаментах грозно допрашивал уже четвертого младшего лакея кряду, а я, махнув на все рукой, сидела у журнального столика и вдохновенно строчила в тетради, густо покрывая свой же текст поправками и пометками.

Кто бы ни додумался до одинокой канарейки в коробке — сами фрейлины или тот, кто хотел заодно их подставить, — он оказал мне неплохую услугу. Я наконец сообразила, что хотела бы сказать Совету, и речь (за вычетом непечатных выражений) была практически готова, хоть и здорово отличалась от первоначального варианта. Я очень надеялась, что по этому поводу мы с принцем не будем спорить до посинения, но пока вопрос оставался неактуальным: разобрать что-либо в моих эмоциональных почеркушках не представлялось возможным без специальной подготовки.

— Доброе утро, Ваше Высочество, — рассеянно поприветствовала я, обернувшись на шорох.

— Доброе утро, сестра Мира, — машинально откликнулся Третий, вылезая из-под одеяла, и поежился. — Я… о. Что вчера произошло? — принц отвернулся и выудил из-под себя преизрядно помятый мундир.

Я с интересом проследила за слаженной работой мышц одной высокородной спины и быстро отвела взгляд. Кошки, Мира, думай о кошках…

— Не знаю, — честно созналась я, уставившись на недописанное предложение в тетради. — Я не успела проверить, как все прошло, но ваши телохранители заглянули на огонек и остались под глубоким впечатлением.

— Та-ак, — многозначительно протянул принц и, тщательно зашнуровавшись, высунулся в коридор. — Рино!!!

Дежурные телохранители вздрогнули, но с места не сдвинулись. Из соседней двери тотчас вылетел белый как простыня лакей, а следом за ним, сердито нахмурившись, вышел ищейка.

— Поздравляю, — хмуро буркнул он, — тебя знатно подставили матушкины фрейлины. Побоялись, что ты возьмешь Джиллиан в жены и Миру в фаворитки, а они, горемычные, останутся ни с чем. Вот и поспешили подпортить тебе репутацию, запустив сплетни через слуг, чтобы ди Морвейн тебя отшила, а Миру можно было с позором отослать.

— И что, им невдомек, что они пытаются разрушить союз государственной важности? — недоверчиво уточнила я.

— А это уже вопрос к гофмейстрине, — хищно ухмыльнулся ищейка, — какого демона ее подопечные внезапно стали такими дурами и кто их вынудил. Но насколько все было бы проще, если бы фрейлин все-таки сократили или хотя бы отослали… Хура точно уверена, что ей нужен этот курятник?