Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

Внутри был небольшой холл с высоким потолком, стойкой охранника, и «вертушкой» — всё, как на режимном объекте. Я застыл в неудобной позе, словно в игре «морская фигура замри», глядя круглыми от испуга глазами на строгого дяденьку внушительных габаритов за стойкой охранника. Дяденька был широк в плечах, в гражданской одежде, но с лицом хищника. И цепи на шее этого хищника не было. Он нахмурил брови, глядя на меня с вызовом, и мне как-то вдруг захотелось уйти.

— Я нечаянно! — проблеял я. — Мой кот… заблудился…

Охранник грозно встал, и сделал решительный шаг.

— Уже ухожу! — заявил я и схватился за ручку двери. Я тянул дверь изо всех сил, но она не поддалась ни на миллиметр! Меня захлестнула паника! На секунду не более, но панику тут же усугубила целая гамма ощущений: ощущение опасности, ощущение западни, чувство загнанного в угол кролика. Вспомнился проклятый Хорроболь, и ментальные атаки тамошних монстров. Конфуций громко заорал кошачьим матом, а мне вдруг почудился крик атакующей Хорробольской ведьмы, когда та сбила с ног нашу Хельгу.

— Стой! — коротко скомандовал охранник.

— Выкуси! — выкрикнул я… ой!

В костях и во внутренностях знакомо загудело, словно я — большой электрический трансформатор. Пространство словно бы лопнуло мною, неслышимо охнуло, невидимо вскипело. Тогда — на станции метро, или сейчас — в холле ведомственной гостиницы? Дежавю.

Позвольте, я поясню. Когда вы гуляете по улице, вы вполне можете допустить фантазию, что, для примера, весёлые птички приветствуют именно вас. Но вы при этом чётко осознаёте, что это — только ваша фантазия, и на самом деле птичкам до вас нет никакого дела. Вы каждое мгновение чётко придерживаетесь жёстких рамок «нормальности», «реалистичности», и как бы лирически вы ни были настроены, что-то в вас постоянно надзирает за незыблемостью этих рамок. Что бы не ошибиться, и не принять свою фантазию за часть окружающей реальности. Вот этот неосознаваемый внутренний контролёр и не даёт вам колдовать!

Так вот: после сумасшествия прошедшей ночи я никаких рамок «нормальности» в упор не видел — ни в себе, ни в окружающем меня мире. Я вполне допускал, например, что всё, происходящее со мной последние две недели — просто горячечный бред, а на самом-то деле я сейчас валяюсь в руинах Хорроболь с проломленной черепушкой. И фанерные бипланы прошлой ночью, и этот холл сейчас, и этот строгий охранник — это всё мне просто мерещится.

Короче говоря — я прошептал не культурное, но заветное «Выкуси!», — и жахнуло магией!

Ничего не произошло — для человеческих чувств. А вот электрические лампочки разом вспыхнули и тут же лопнули, брызнув мелкими звонкими осколками. Охранник громко охнул, взглянул куда-то за стойку — наверное, стойка закрывала от меня какие-то мониторы — и сразу схватился за голову! О нас с котом он тут же забыл, и быстро скрылся где-то за неприметной дверкой.

Я сразу же сделал две вещи: во-первых, я порадовался, что оказался вполне добрым волшебником, и никого не покалечил, а только электроприборы, кажется, спалил. Всё же быть добрым волшебником гораздо приятнее. Хотя, наверное, быть злым колдуном — оно круче. Но у меня есть дорогие мне люди: наша команда во главе с Железным Дровосеком, ребята из школьного клуба спасателей мира с помощью стенгазет, а так же мои мама, отец, Дашка, кот Конфуций, и малышка Рози — они не поймут и очень расстроятся, если я вдруг окажусь крутым злым колдуном.

А во-вторых я справился с этой грешной дверью! Когда охранник убежал, я сразу же выяснил, что дверь открывается наружу: её нужно толкать, а я — тяну!

Это важное открытие я ознаменовал громким хлопком дверью! Нет, я не сбежал, что вы! Я просто громко хлопнул дверью, что бы охранник, услышав этот звук, решил бы, что я сбежал. А на самом деле я на цыпочках рванул вслед за Конфуцием по лестнице вверх!

Я бежал вверх по лестнице вслед за своим заколдованным котом, и думал, что даже если всё происходящее — бред моей контуженой головы, я всё равно не отступлю, и доведу дело до победного конца!

Дверь профессорского номера была не заперта. Раздумывать и сомневаться я себе не позволил — а то мало ли, вдруг мне смелости не хватит. Я сразу открыл, без спросу вошёл, впустил Конфуция, и аккуратно запер за собой дверь. Мы с Конфуцием оказались в маленькой, даже крохотной, но — прихожей. Номер у профессора был шикарный: двухкомнатный.

— Кто там? — удивлённо поинтересовался голос из дальней комнаты.

«Твоя Смерть!» — хотел громогласно заявить я, что бы произвести впечатление на профессора, встреча с которым, честно говоря, меня пугала. Хотел, но передумал. Как-то это было бы слишком по киношному. Так что я просто прошёл в ту комнату, и предстал перед профессором.

Тот валялся в постели, не смотря на дневное уже время. Рядом с кроватью стояла тумбочка, уставленная пузырьками с какими-то лекарствами. Пахло какими-то травами, и немножко больницей. Шторы были задёрнуты. «Это очень кстати», — подумал я, — «с улицы никто не подсмотрит».

Профессор, увидев меня, сдвинул брови, и я вдруг на мгновение почувствовал себя подростком, ворвавшемся без спросу в спальню чужого взрослого. Вообще-то я намеривался выследить логово таинственного профессора, но не придумал, что с ним буду делать. И теперь меня пугала мысль, что меня просто вышвырнут взашей, как мелкого хулигана. Ещё и уши охранник надерёт. В следующее мгновения я стиснул зубы, напомнил себе, что решил не сдаваться, и пойти до конца, а потому решил сходу произвести угрожающее впечатление на этого шпиона. А вот пусть не думает себе обо мне! Сейчас я ка-ак бабахну! Вот он у меня увидит, кто перед ним! Я заставлю его вернуть моего двойняшку!

— Ах ты, подлый шпион! — рявкнул я. Ну, как рявкнул — я попытался, но голос меня предал, и дрогнул. Однако я всё равно изо всех сил представил себя трансформатором, перекачивающим магию. Я поднатужился, и… ничего не произошло!

Что за тухлые заклинания?! Твою ж магию, где эта «великая сила», когда она так нужна?! Вот технологии — те никогда не подводят! Был бы у меня пистолет… нет, лучше — помповое ружьё — я бы сейчас как бабахнул в потолок! Он бы сразу понял, этот шпионский профессор, как я крут и серьёзен! Но ружья у меня не было, а магия моя не работала.

— Вы?! — Савелий Аристархович выглядел очень удивлённым, словно он увидел перед собой приведение. Собственно, именно он причастен к исчезновению моего двойника, так что не удивительно, что он так удивлён сейчас!

— Это я! — смело бросил я в лицо профессору, — Я убил того монстра на станции метро вечером во вторник! Ну, то есть в позапрошлый теперь уже вторник! — а пусть знает! Пусть боится!

— Вы даже не представляете, как я рад Вас видеть! — Савелий Аристархович выглядел крайне возбуждённым. Он сел в постели, трясущимися руками натянул на лицо очки, и всё время радостно улыбался! Эта радость меня несколько выбивала из колеи. Глядя на неловкие движения и радостную улыбку этого профессора, я переставал чувствовать себя крутым героем, и почему-то начинал чувствовать себя глупым мальчишкой, ворвавшемся в комнату к больному человеку.