Александр Рудазов - Призрак

— Только вот я не фанат… ничего, — покачал головой Данилюк. — Нет, я любил и поиграть, и кино посмотреть, и даже марки в детстве чуть-чуть собирал… но это все так, от нечего делать. Всерьез ничем не увлекался.

— Тогда ничего из этого тебе не подойдет. Не приживешься.

— Да уж.

Данилюк задумался, что дальше. Его экскурсия по загробному миру подходит к концу. Валерий показал почти все, заслуживающее внимания. Пришла пора выбирать, где устраиваться на постоянное жительство… но Данилюк сомневался, что хочет осесть в каком-нибудь из виденных мирков.

В Светлом Завтра разве что, но как раз там-то и не получится.

— Куда мы теперь? — спросил он.

— Последний пункт программы, — ответил Валерий. — Юду, Черный Город. Там такая смесь из всего подряд. Столица загробного мира, можно сказать.

— Последний, значит… Ну… подожди-ка. А ты точно все показал? — усомнился Данилюк.

— Все более-менее крупное. Остались крохотные мирки всяких диких племен, маленькие стихийные поселения и просто скопища безумцев. А, хотя еще синтоистский мирок остался, Ёми… но он рядом с Черным Городом, можем по дороге заглянуть, если интересно.

— Подожди, — повторил Данилюк. — А как же рай, ад… и эта, мусульманская… с гуриями которая… Что-то я их не помню.

— Так это все не здесь. Это в других мирах.

— В других мирах?..

— Конечно. Эти миры так и называются — Рай, Ад и Эта Мусульманская, с Гуриями Которая.

— Серьезно?..

— Шучу. Джанна он называется.

— Так может, мне туда попробовать? Ну, не в Джанну, понятно, но в этот, в христианский…

— Так ты же не христианин.

— Ну да… то есть нет, но… ну я просто не знаю, куда мне еще. Может, хоть там из родни кого найду…

— Ну попробуй, почему бы и нет. Но тогда нам тем более в Черный Город.

Черный Город разместился в самом центре загробного мира. В той его части, что соответствовала Восточной Азии. Как и в мире живых, эти области были самыми людными, самыми оживленными.

И называлось это место Диюй.

Ни один другой загробный мирок не мог соперничать с этим столпотворением. Даже сравнительно плотные территории советских атеистов. Здесь народ просто кишел — куда ни глянь, везде толпы. Бесконечные рисовые поля, настоящее море крыш, бурлящие жизнью рынки.

Преобладали азиаты. От монголов до малайцев, от японцев до индусов. А больше всего китайцев — собственно, сама «страна« носила китайское название.

— Тут в основном буддисты, даосисты и восточноазиатские атеисты, — сообщил Валерий.

— А разве у них не реинкарнация? — спросил Данилюк. — У буддистов в смысле.

— У всех реинкарнация. Но она же не сразу после смерти. Всегда есть какой-то промежуток. Вот они тут и маринуются в ее ожидании.

— Услышал тебя… А индуисты где?

— Эти в Патале. В семи областях била-сварги, под подземным небом. Но это совершенно другое место, туда я отвести не могу.

Данилюк окинул взглядом многолюдную улицу. Все-таки загробный мир чертовски сложно устроен. Возможно, даже сложнее, чем мир живых. У всех какие-то свои правила, и фиг разберешься, кто и куда попадает.

— И как же отсюда попасть в рай? Тот, который христианский. У него название-то есть, кстати?

— Есть. Рай.

— А их бога зовут Бог, — кивнул Данилюк. — Понял принцип.

— Иегова его зовут, — не поддержал шутку Валерий. — А вообще-то Рай просто сейчас самый известный, вот и стал именем нарицательным. В мои времена такого слова не знали — у нас Элизиум был.

Диюй оказался настоящим лабиринтом. Природные и климатические зоны чередовались хаотично, разделяясь на сто тридцать четыре преисподних. Валерий сказал, что когда-то это были в буквальном смысле преисподние, где подвергались карам грешники, но потом все это дело переместили в Ад. Сейчас Диюй — это скорее чистилище, а его преисподние — просто области, районы.

Здесь тоже протекал Стикс. Или Сандзу, как его называли местные. Эта Река служила не просто границей Загробья — она опоясывала его везде и всюду, проходя сквозь пустыни и океаны, хотя бы краешком касаясь почти каждого загробного мирка.

Правда, эта часть Реки была неплохо благоустроена. Ее пересекал огромный и очень красивый мост, имелись налаженные переправы. Но в воду соваться явно не стоило — там проносились темные силуэты, похожие на огромных змей.

Черный Город Юду, столица Диюя и всего загробного мира, располагался в самом центре. Громадный, многоярусный, со множеством небоскребов и дворцов. Кроме обычных улиц тут были подземные и даже воздушные — многие призраки не трудились ходить ногами, предпочитая летать. Сам Данилюк к этому так толком и не привык, да и не хотел привыкать — у летающих духов постепенно исчезали ноги.

Черный Город назвали так за то, что в нем вечная ночь. Но при этом его заливал свет. Повсюду светильники, факелы, фонари, лампы и прочие средства освещения. Наверное, примерно так ночами выглядит Гонконг или Сингапур.

А еще мрак разгоняли синие костры, из которых появлялись разные ништяки. Одежды, ценности, предметы мебели, даже терракотовые слуги. То родичи в мире живых посылали духам подношения.

Вероятно, когда-то раньше вокруг Черного Города были стены. Очень уж правильную форму он имел — почти идеальный круг. Точнее, кольцо — этот громадный мегаполис раскинулся вокруг еще более громадной… штуки. При виде нее Данилюк задрал голову и пораженно присвистнул.

Этот… объект был виден изо всех концов города. И задолго до него. В небо уходил луч света, в необозримой выси расширяющийся до огромного диска, а потом вновь сужающийся до луча и исчезающий в черном солнце. Диск в центральной своей части оставался ярко-белым, но ближе к краям все тускнел, пока свет окончательно не сменялся глухой чернотой.

— Это стержень мироздания, бхавачакра, — сказал Валерий. — Что-то вроде оси, на которой вращаются Семь Сфер. Здесь ее видимая часть.

Из такой дали было плохо видно. Но зрение духам заменяет духовное восприятие — и «приглядевшись«, Данилюк рассмотрел у бхавачакры миллионы искорок. Пятнышек света, похожих на белых бабочек. Одни поднимались с земли, от Черного Города, другие неслись откуда-то издали. Влетая в этот гигантский небесный диск, они на мгновение вспыхивали особенно ярко, а потом исчезали.

— Души, — снова прокомментировал Валерий. — Окончательно истощившиеся, готовые к реинкарнации. Чем чище душа, тем ближе к центру она попадет, и тем удачнее будет перерождение.

— А если я туда залечу?.. или войду в этот луч?..

— Досрочно отправишься на перерождение, — пожал плечами Валерий. — Хочешь?

— А можно самому выбрать, кем переродиться?

— Можно влететь в самый центр. Но конкретное рождение самому выбрать нельзя.