Алина Илларионова - Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1 (СИ)

Отчего-то храм не развалился на части, только большой колокол вылетел из барабана, вышибив купол. На какой-то момент белокаменное сооружение, в кратчайшие сроки выстроенное не магией, а сотнями усердных рук, застыло на краю пропасти. И рухнуло в Океан вместе с утёсом, на котором стояло.

Вот тогда верующие заголосили страшно, ещё не до конца понимая, что происходит, куда вдруг исчезла их бесценная святыня. А рокот не прекращался.

Первыми опомнились маги. Одной рукой схватив чету монархов, другой - их детей, Инэй исчез в зелёной вспышке. Через несколько мгновений появился снова, слегка запыхавшийся: быстрая телепортация сразу нескольких объектов отнимала больше сил, чем обычно.

- Л"лэрд? Трисса?

Огоньки порталов мигали тут и там. Объединившись, маги могли бы хоть попытаться что-то сделать, однако они спасали собственные шкуры, в лучшем случае, прихватив с собой пару-тройку людей. По идее, сильный колдун способен переместить до сотни попутчиков одновременно, но при этом они должны держаться за руки или некий предмет, который связывал бы их. Увы, снег и воздух не годились, а обезумевшие горожане метались в панике или просто орали.

- Духи меня слышат. Я смогу, - тихо, но уверенно сказала ведьма.

- Лучше заберите капитана Грома и кого-нибудь из лички, - ответил магистру Шантэль. - Я остаюсь с ученицей.

Инэй не стал терять времени. На сей раз император не ошибся в выборе придворного мага.

Рокот перешёл в невыносимый рёв. С вершины снег полз медленно, набирая скорость по мере движения. Не настолько высока была гора, чтобы обрушившаяся с неё лавина причинила серьёзный вред, но собравшихся внизу ждало нечто более страшное. Взрыв повредил всю водоносную систему, и река с грунтовыми ручьями устремилась вниз, мешаясь с камнями и снегом. Прямо на тысячи людей, не успевающих ни убежать, ни укрыться.

- Назад... назад... - на выдохе бормотала ученица, выставив руки перед собой, словно пыталась этим жестом остановить стихию.

Более сильные духи помогали ей, подпитывали, как могли, и она без остатка отдавала слабым их силу вместе с собственной. Элементали слышали ворожащую, но они наконец обрели свободу и просто не понимали, чем это плохо. Бурлящее месиво приближалось.

Часть людей осталась стоять на месте, видимо, сочтя оползень карой Господней или вовсе началом конца света, некоторые падали на колени, готовые покорно принять свою участь, но большинство бросилось в парк, и кабы не гвардейцы, окружившие гостя своего повелителя с ученицей, их бы просто растоптали. Стайн, как бы Шантэль его не критиковал, повёл себя благороднее коллег и, первой телепортировав провидицу, стал помогать Инэю. Кольцо гвардейцев таяло, лавина сметала кусты на подступах к Черногривке.

Ведьма колдовала, белея на глазах, с дрожащими пальцами, кажется, оставшись совсем без сил...

- Стоять! - Шантэль и не подозревал, что у тихой девушки может прорезаться командирский тон. За последние пару недель он узнавал в ней совершенно иного человека, словно раньше барышня искусно притворялась милой и уступчивой.

И река остановилась, обледенелой волной зависнув над парком.

А потом... Потом л"лэрд измарает не один десяток черновиков, пытаясь словами описать увиденное. Гора затряслась, не обрушиваясь; целые глыбы выворачивались из неё, застывая в самых причудливых позициях, чтобы дать реке ход к Океану. Ведьма дирижировала столь виртуозно, что со стороны могло показаться, будто каждый взмах даётся ей с лёгкостью, как если бы она руководила обычным оркестром. Уступ - посторонись, расселина - расширься, обледенелый камень закрепит временные берега. На глазах в считанные минуты менялся рельеф и уклон целого взгорья. Л"лэрд, за неполных два тысячелетия повидавший многое, с замиранием сердца следил за диковинным строительством, чего уж говорить о недолгоживущих...

Заключительный жест - толчок раскрытыми ладонями - и отмершая река потекла в Океан, извернувшись обратной волной. Впереди бежал жеребец с чёрной гривой, ведя за собой послушное стадо духов. Пролом закрывался, уступ наползал на уступ, возвращались на место камни, вновь обрастая снегом, пока гора не стала собою, почти первозданной. У Рассветного Каскада появился брат-близнец.

Ведьма действовала чисто по наитию, да и Шантэль не смог бы сказать, сколько разных сил подключила ученица, но эльфу показалось, что она исказила и само время. Лёгкие пути ждут. Готова.

Люди так устроены, что они с невероятной быстротой адаптируются к любым переменам. Только что готовые умирать, горожане возликовали и принялись обниматься с той же самоотдачей, с какой молили о спасении души. Архижрец Лаврентий, решивший реабилитироваться после бегства от демона и оставшийся с паствой, если только маги о нём попросту не забыли - случайно или намеренно, не растерялся:

- Внемлите, миряне! Иллиатар защитил своих детей! Славься, Созидатель!

- Иллиатар! Спаситель! Хвала Спасителю!

- Хранительница! Хранительница! - этот хор был немногим тише, чем славивший Бога.

- Ура ведьме! - тихонько поддержал Шантэль. - Сударыня, вы были бесподобны.

- Спасибо, - бледная до синевы ученица повалилась прямо к нему в руки.

- Что это было? Я не узнал даже вид магии, - ворчливо спросил Стайн, хотя поводов для недовольства не виделось.

- Это была Трисса Крутоярская! - нервно хохотнул магистр Инэй. - И, леший подери, на экзамене мой голос уже в её кармане.

Шантэль бережно прижал девушку к груди и зашагал прочь, не решаясь никому передоверить столь драгоценную ношу. Всё просто прекрасно, вот только буравящий между лопатками взгляд очень настораживал.

***

На далёком юге, в обледенелом храме Иллады, откуда сбежала наследница скадарского престола, по-прежнему царил полумрак, а Боги Линий играли в шахматы. Эта партия продолжалась уже полгода, и каждая фигурка на доске была кем-то из Серого Царствия смертных, важным для мира или же только разменной пешкой. Белая тура была особенно дорога Великой Кружевнице, к тому же лишь она в смертельной ситуации может совершить рокировку с королём, хотя Судьбе очень не хотелось жертвовать своим фаворитом. Привратница убрала руку от фигуры с загадочной снисходительной улыбкой. Бог Жизни, Весёлый Игрок, вгляделся в мраморную чашу, отразившую дом в небольшом городке.

- Чувствуешь, Вторая, в мире только что родилась новая жизнь. Ты готова плести её летопись?

- Конечно, - Кружевница вытряхнула из лопнувшей берестяной кружки моток белых ниток. Со временем цвет поменяется, и будет он тёмным или светлым, ярким или тусклым, зависит от девочки, чью крошечную головку уже покрывал пух пламенно-рыжих волос. А на кружке было вырезано: "Цельной души не собрать по крупицам. Чтоб душу иметь, с нею нужно родиться."