Сергей Тимофеев - Как стать оруженосцем (СИ)

Мишени не стали относить далеко, их удалили шагов на десять от черты, возле которой расположились претенденты. Первые двое ошеломили своим успехом всех. Один, могучим движением, сломал лук; другой - порвал тетиву. Третий, сделав внешне все правильно, разжал ладонь, держвшую лук, и тот от души треснул его по носу. Четвертый потерял стрелу, тетива больно щелкнула его по руке, он взвыл, треснул оружием оземь, и оно отскочило с результатом третьего.

Я был бы не против посмотреть остальных, но меня силой увлекли к месту, где должен был выступить я. Мое задание было совсем простым. Я должен был перевести данный мне пергамент с латинского на греческий, передать его секунданту противника, а тот перевести мой греческий обратно на латинский. Также должен был поступить и мой противник. Я не знал ни того, ни другого языка, и сильно рассчитывал на помощь своего секунданта, в крайнем случае, воспользоваться магией. Прибегать к последнему способу мне не хотелось; во-первых, я не был уверен в правильности заклинания, а во-вторых, разумеется, помнил о требуемой честности. То есть, не хотелось поначалу, но потом было уже поздно. Как только я увидел своего противника, то тут же понял, что он владеет обоими языками лучше меня. Как? Очень просто. У него кулак был размером с две моих головы...

Рамус с каким-то озабоченным видом потер свой тыл.

- Ну, и что было дальше? - с интересом спросил Владимир.

- Дальше, - пробормотал Рамус. - Мое участие закончилось, даже не успев начаться. Не успел я взять протянутый мне пергамент, как этот осел, без всяких прелиминариев, заехал мне в ухо. То есть, попытался заехать... Я присел, и он не попал. Только я не учел того, что сапог у него еще больше, чем кулак...

- И он попал, - сочувственно сказал Владимир.

Однако Рамус предпочел сделать вид, что не расслышал. Вместо этого, он заявил:

- В общем, тут и начался настоящий турнир. В побоище участвовали все, невзирая на возраст, пол и сословность. Когда я уносил ноги, город горел...

После чего принялся расписывать картину всеобщего погрома, которую явно не мог видеть, поскольку сам признался, что удрал. А поскольку временами речь его явным образом рифмовалась, закрадывалось подозрение, что эта часть его истории взята из какой-нибудь рыцарской баллады об осаде и взятии сарацинского или маврского города.

Раз уж выше была упомянута железная маска, конечно же, нельзя оставить в стороне эту средневековую загадку. Тем более, что она предоставляет возможность познакомиться с прекрасной книгой Ефима Борисовича Черняка, "Пять столетий тайной войны. Из истории секретной дипломатии и разведки" (издательство "Международные отношения", Москва, 1991). Как сказано в предисловии, " Цель этой книги... рассказать о той роли, которую сыграла борьба разведок в крупных политических событиях прошлого, о наиболее драматических эпизодах тайной войны. Нередко это эпизоды с такой сложной и захватывающей фабулой, что они могут быть смело поставлены в ряд с интригой лучших приключенческих романов. Материал для книги извлечен из многочисленных источников и специальных исследований, столь же разнообразных, как и ее сюжеты". На наш взгляд - сказано слишком скучно для книги, читающейся "на одном дыхании". Тем более, что речь в ей идет не только о разведках, в чем легко можно убедиться, ознакомившись с приводимым отрывком.

"...В три часа после полудня 18 сентября 1698 г. в Париж через Сент-Антуанское предместье проехала большая карета с плотно занавешенными окнами. Со всех сторон ее охраняли вооруженные всадники. Карета принадлежала Сен-Мару, который в молодости (в середине века) служил мушкетером под началом знаменитого Шарля д'Артаньяна. Когда король поручил д'Артаньяну арестовать всемогущего министра финансов Фуке, лейтенант, в свою очередь, приказал Бениню Доверию де Сен-Мару задержать одного из приближенных этого министра. Сен-Мар удачно выполнил приказ, чем заслужил милость короля. С тех пор он бессменно служил начальником различных крепостей, которые были превращены в тюрьмы для государственных преступников. И вот теперь - венец карьеры: Людовик XIV назначил этого верного слугу губернатором Бастилии, которому полагалось огромное жалованье, "маршалом тюремщиков", как его назвал один из французских историков.

Экипаж, в котором ехали Сен-Мар и еще одно лицо, остановился перед подъемным мостом Бастилии. Мост был немедленно опущен, ворота распахнулись и снова захлопнулись, пропустив карету. Вместе с ней Бастилия скрыла тайну, которую надежно охраняли толстые стены средневековою замка и которую вот уже более двух с половиной веков пытаются разгадать ученые...

...10 октября 1711 г. вдова герцога Орлеанского, брата Людовика XIV, Шарлотта Елизавета Баварская писала тетке Софье, герцогине Ганноверской: "Один человек долгие годы был заключен в Бастилию и там умер в маске". Через две недели, 22 октября, та же Шарлотта Елизавета сообщила своей родственнице в Ганновер дополнительные подробности:

"Я только что узнала, кто такой человек в маске, умерший в Бастилии. Если он носил маску, это вовсе не следствие варварства; он - английский лорд, который был замешан в предприятии герцога Бервика против короля Вильгельма. Он умер таким образом, чтобы король (Англии. - Е.Ч.) не смог никогда узнать, что с ним стало. Таковы были сведения. которые дополнительно сообщала 60-летняя невестка "короля-солнца" своей тетке, которой перевалило за восьмой десяток и склонность которой к придворным сплетням была общеизвестна. Эти сведения привлекают внимание именно тем, что явно не соответствовали действительности и даже были неправдоподобны сами по себе.

Герцог Бервик был побочным сыном Якова II, свергнутого с престола в 1688 г. (его матерью была Арабелла Черчилль, сестра знаменитого герцога Мальборо). После "славной революции" 1688 г. Бервик эмигрировал во Францию, участвовал в войнах Людовика XIV (в том числе и против Англии), подавил крестьянское восстание камизаров и в 1706 г. получил звание маршала Франции. "Предприятие герцога Бервика против короля Вильгельма" могло быть только одним из многочисленных якобитских заговоров. В правление Вильгельма Оранского Англия большей частью находилась в войне с Францией, кроме периода между Рисвикским миром 1697 г. и началом войны за испанское наследство в 1701 г. Непонятно, зачем было держать участника якобитского заговора против Вильгельма в Бастилии и вдобавок, скрывая его лицо под маской, сохранять такие меры предосторожности даже после смерти Вильгельма в 1702 г. Одним словом, письмо от 22 октября 1711 г. содержало столь очевидное абсурдное объяснение загадки, о которой проговорилась в своем предыдущем послании Шарлотта Елизавета, что невольно наводит на мысль о сознательной дезинформации, к