Владимир Федоров - Polo или ЗЕЛЕНЫЕ ОКОВЫ

— Найдем, не будь занудой, Батюшка. — Не мог остановиться Мормон.

Друзья летели сквозь недружелюбное космическое пространство родной Солнечной системы. Мириады километров пролетали в одно мгновение. Мимо неслись невидимые глазу на такой скорости реки космической пыли и межзвездного вещества. Кар не шелохнулся, будто продолжал стоять на марсианском взлетном поле. Намертво запечатанный в защитное поле, он был непобедим. Ему не страшны ни жесткие космические лучи, ни пыль, которая на такой скорости размазала бы кар по пространству в считанные доли секунды, ни мелкие астероиды, которые выбрасывало в сторону от траектории летательного аппарата. Не будь поля, любой мало-мальски значимый осколок космической породы, встреченный на пути, стал бы причиной безвременной кончины всего экипажа. Обдуваемый солнечными ветрами, достаточно стихшими на таком удалении от Солнца, машина продолжала свой стремительный бег.

Красная точка на объемной карте Солнечной системы стремительно приближалась к орбите Урана. Самой планеты видно не было, она терялась на небосводе в звездах. Эта небольшая по меркам газовых планет космическая сфера осталась далеко в стороне.

— Интересно. — Сказал Отец после продолжительной паузы. — В мое время только— только на Марс планировали пилотируемый полет, а я уже за Уран залетел.

— Жаль, что это событие отметить не сможем. — Расчувствовался Мормон.

— Ничего, на Плутоне так расслабимся, будь здоров. — Махнул рукой Отец.

— Там дела будут, конечно, если ты не передумал.

Отец отчаянно замотал головой.

— Надо было все-таки нульнуть на Плутон, я уже устал лететь. Все ломит, будто я уже сутки здесь сижу. — Заерзал Отец на своем мягком кресле.

— Смешной ты, однако, Отец. — Сказал Мормон.

— А Уран заселили? — Спросил Отец.

— Да кому он нужен, заселять его. Он же— газовый. Его изучают, как модель всех газовых планет. Он не такой агрессивный, как Сатурн или Юпитер. Зонды опускают, пробы берут, да разная чушь… — Махнул Рукой Мормон, давая понять, что такая вещь, как Уран не стоит даже и внимания.

Отец и рад был бы отвернуться от Урана, тем более что он его никогда не видел, да только любопытство не позволяло.

— Что за напасть, — воскликнул Отец, — мы даже Нептун не увидим. Он смотри, чуть не на другой стороне орбиты, за Солнцем.

— Отец, мы же над эклиптикой летим, ты по-любому бы его не увидел. Если бы он рядом был, нас бы притяжением сносило в его сторону, это лишняя трата энергии. Плутон увидишь, расслабься и получай удовольствие. Там весело. Абсолютный нуль, темнота. Солнце даже с трудом видно, все как ты любишь. Один Харон в небе висит, да чуть дальше еще две скалы летают.

— Так то оно так, только хотелось бы своими глазами на Нептун взглянуть, или на Сатурн. — Вздохнул Отец.

— А на Земле чего не смотрел? Его при нормальном раскладе ночью в бинокль обычный видать. — Пожал плечами Мормон.

— Врешь. — Удивился Отец.

— Разговоров нет— вру. Прилетишь на Землю, возьми бинокль да сам посмотри. Надо только, чтоб он рядом с Землей был, в противостояние. Когда догонит, в ясную ночь увидишь. Я сам смотрел.

— Мормон, какого лешего? За дурачка меня держишь? — Отец усмехнулся.

— Я тебе говорю, как на духу. — Схватился за отворот рубахи Мормон. — Не вру. Кольца видно, Сатурн видно.

— Мормон, толщина колец у Сатурна двадцать километров, не больше, как ты их мог увидать?

— Да хоть бы и десять, они же под углом к Земле расположены. Виден Сатурн, тебе говорю. Давай спорить? — Протянул руку Мормон.

— Кто спорит— портянки не стоит, — гордо ответил Отец и отвернулся в сторону, где должен был быть Сатурн. — Прилечу— проверю.

— Проверь.

— Вот и проверю. Скажи еще, что Юпитер видно в бинокль?

— Вот тут врать не буду, его не видел. Хотя может и его будет видно, он же ближе к Земле, да и росточком он побольше.

— А с Сатурном, вроде как, будешь врать, да? — Скривился Отец.

— Да пошел ты. — Мормон отвернулся от Отца.

— Ладно, не дуйся. Верю. — Отец потянул друга за рукав. Мормон вяло шевельнул плечом, пытаясь скинуть руку Отца. — А то я Пальме вперед тебя расскажу историю с водкой.

— Я тебе расскажу, — Мормон натянуто улыбнулся.

— Чего ты надулся, как лягушка на пионера? Слушай, Мормон, а какого лешего мы так скоро прилететь должны? До Плутона лететь где-то шесть миллиардов километров, а до Сатурна мы летели чуть не полчаса.

— Правила такие— чем дальше от солнца— тем скорость кораблей должна быть выше. При этом корабль все дальше должен отходить от плоскости эклиптики. Это специальный прием. Чем дальше от Солнца, тем меньше его притяжение испытываешь, обратно пропорционально квадрату расстояния. Поэтому при одних затратах энергии на внутренних планетах— от Солнца тащишься, а на внешних— летишь. Это при условии, что ты от Солнца уходишь.

— Много необычного, я не знал.

— Отец, ногами топай, проходим орбиту Урана. — Мормон кивнул на голографическую карту. Красная точка поравнялась с пунктиром, обозначавшим орбиту обозначенной планеты.

Отец засвистел и затопал ногами.

— Гип-гип, ура, ура, ура. — Грянул он и выругался. — Долго. Пива нет, с женщинами тоже некрасиво получилось, Уран куда-то делся.

Маленькая космическая машина, окруженная заботливым защитным полем, пересекла орбиту Урана и понеслась прочь, ведомая электронным автопилотом. Иногда включались боковые двигатели, выравнивая курс, иногда машина делала едва заметный крен, уворачиваясь от проносившихся камней, а затем возвращалась на заданный курс. Иногда защитное поле едва заметно вспыхивало голубым свечением, испаряя попавшуюся по пути космическую пыль.

— Компьютер, сколько еще лететь нам? — Спросил Отец, потягиваясь в своем кресле. Уже начинали ныть ноги, зевота измучила.

— Около часа. — Скупо отметил приятный баритон бортового компьютера.

— Давай быстрее, мы уже со скуки помираем. — Начал препираться Отец.

— Согласно инструкции системного пилотирования, мы едем на предельно допустимой скорости. — Сухо ответил борт.

— Консервная банка. Черепаха быстрее ползет. — Буркнул Отец, на что не получил ответа. Бортовой компьютер принял соображения Отца не достойными внимания.

Отец прогуливался вдоль великой Русской реки по набережной, уставленной утлыми рыбацкими лодками и катерами. На берегу, на рогатинах и пластиковых навесах сушились рыбацкие сети. Берег был сплошь усыпан рыбьей чешуей, с которой рыба расстается, не успев познакомиться с берегом. Чуть далее от реки, в тени нависающих кипарисов суетились армяне возле мангалов, на которых готовились чудесные шашлыки из судака и сома. Чудесный дымок, вьющийся из просаленных чугунных коробов, разносился по всему побережью, даря прохожим аппетит и хорошее расположение. Прямо на берегу расположились уютные летники, заполненные праздными отдыхающими, поедающими шашлык и запивающими снедь молодым терпким вином. Расставленные пляжные зонты дарили отдыхающим прохладу от палящего зноя. Детишки с радостью оборачивались вслед Отцу, кричали и радовались. Родители с терпеливым любопытством наблюдали за Пиначетом, томно шагающим рядом с Отцом. Отец крепко держал коалу за лапу, чтобы зверек не побежал куда-нибудь в кусты. Коала же, напротив, с нескрываемым восхищением наблюдал за отдыхающими. Его чуткий нюх, обостренный похмельем, улавливал запахи драгоценного алкоголя. Медведь повизгивал, будто просясь отпустить его на вольные хлеба.