Александр Лебедев - День Суркова

— Три. Три, — посыпались более вразумительные ответы.

На носу у Отморозова заблестела прозрачная капля, и, смахнув её рукавом, он поднялся:

— Продолжайте, мужики, время идёт.

Отморозов вышел в предбанник и, оттянув узел галстука, уселся на лавку. Он хорошо

слышал голос верзилы, продолжающий перекличку таблицы Пифагора. Ему отвечали

спокойно и уверенно. Но через десять минут вперемежку с простыми и натуральными числами посыпались упоминания о Матери, Черте и Боге. Парная наполнилась топотом. Кто-то изрыгал проклятия, кто-то просто кричал. Стоны, крики, топот слились в гул, и, распахнувшись, парная выплюнула голое тело молодого шахтёра. Он жадно глотал воздух, перебирал деревянными ногами, но, казалось, был слеп. Лишь ударившись о противоположную стену, парень схватился за неё рукой, не удержался и повалился на деревянный пол.

— Будь ты проклят, — твердил молодой человек, безуспешно пытаясь подняться.

Он ещё долго сучил ногами, но устав от собственного бессилия, по-детски заплакал.

Маленькая женщина, была одета в клетчатое пальто и потому сильно напоминала вьетнамца [1] В конце восьмидесятых, работавшие в СССР вьетнамцы, носили дешёвые клетчатые пальто, от чего были легко узнаваемы на улице. . Не смотря на смуглую кожу, она на чистом русском обратилась к сидевшим на скамейке парням:

— Позвольте, товарищи? — она жадно смотрела на бутылку в руках одного из них, намекая, что собирается обменять её в ближайшем пункте приёма стеклотары.

— Пожалуйста, — добродушно растянул один.

Второй опасливо покосился на старушку и бросил бутылку в траву.

— Я вам ещё покажу, — пообещала женщина, исчезая в кустах.

— Нет, ты видел? Вот наглая.

— А-а, — отмахнулся тот, что забросил бутылку, — ну, что там у тебя?

— Читал на днях про нашего соотечественника, который купил акции Индийской железнодорожной компании.

— Акции?

— Да, акции. В момент строительства дороги создавалось акционерное общество, после строительства акции выкупили, за исключением какого-то русского купца, к тому времени благополучно почившего. На акции эти так же идут проценты, вот только держателей их найти не могут.

— Ты предлагаешь выступить в качестве лженаследников?

— Нет.

— Зачем тогда эта бессмысленная история?

— Понимаешь, Лёшка, пусть тебе это не покажется смешным, но я хотел бы разбогатеть. Положить вот так сотню долларов в банк и заснуть на тысячу лет, а потом… Ну, что потом ты понимаешь.

— Я в холодильник не полезу, — обиженно пообещал Лёшка.

— И не надо, я, так сказать, хочу зайти с обратной стороны. Ты как считаешь, будет когда-нибудь придумана машина времени?

— Гоша, да она уже есть. Видеомагнитофон называется.

— Понимаешь, какая ерунда? Время, как и большинство величин, имеет числовую прямую, оно стабильно и пропорционально. Мы легко можем перемещаться в прошлое, используя тот же самый магнитофон, но ничего не можем изменить. Так?

— Так, — согласился Лёшка.

— Значит, перемещаться в будущее нельзя, но изменить его можно.

— Логично, но неверно. Перемещаться в будущее можно, и, мало того, пока ты пил пиво, мы уже переместились на десять минут.

— Не ёрничай, я имею в виду быстрое перемещение. А нельзя, потому что будущее легко изменить. В противном случае компьютер уже давно рассчитал наши доходы на сотни лет вперёд.

— Как же ты собираешься управлять этим?

— Меня всегда забавлял тот факт, что я не мог представить конца времени, так же как и начала, впрочем. Ведь пользуясь нашей логикой, и у времени, и у пространства должно быть что-то вроде ограничения. Но сколько я не пытался, у меня ничего не вышло.

— И ты решил?

— Я решил, что раз нет конца, значит это круг. Время движется вперёд, через некоторое время начнёт двигаться обратно. Извини за тавтологию.

— И ты попытаешься перескочить во встречный поезд?

— Если честно, меня это не очень занимает и не очень интересует, что там будет и как. Для меня важен принципиальный вопрос: будет ли машина времени? И если будет, то, в каком виде? Потому что я намерен устроить телемост со своими потомками.

Лёшка прищурился, искоса посмотрел на собеседника и, сделав несколько жевательных движений, сказал:

— Бред какой-то.

— Лёшка, но ведь от тебя многого не потребуется: всего-то составить компанию. Если я окажусь прав — будешь богат, если нет — прозорлив.

— Что от меня требуется?

— План мой заключается в следующем: я собираюсь сорвать банк в национальной лотерее. А для этого мне необходимо знать шесть чисел.

— Пока что по числам ты у нас главный.

— Я хочу проверить одну теорию. Не знаю, как она называется, но если в общих чертах, то, скорее всего эти шесть чисел нам уже передали.

— Кто? Наши потомки?

— Разумеется. Потому что скоро я стану богат и расскажу своим наследникам, каким именно способом я разбогател, а они расскажут своим, и это будет продолжаться до тех пор, пока не изобретут машину времени.

— А потом?

— Потом один из прапраправнуков передаст мне эти шесть чисел, которые к тому времени уже будут впечатаны в родовой герб.

— Но зачем?

— А он получит премию, те самые сто долларов, которые я положу в банк.

— Ну, пусть будет так. Хотя не одна сберкасса у тебя доллары не примет.

— Очевидно, ты не слышал о коммерческих банках. Сейчас они появляются каждый день. Но вот как передать мне сообщение, ума не приложу.

— Пусть тебе позвонят, — посоветовал Лёшка.

— Боюсь, с этим возникнут сложности.

— Обычную почту ты, наверняка, так же отвергаешь. А как насчёт радио?

— Видишь ли, Лёшка, я предположил, что возможно со временем технология позволит путешествовать внутри сознания. Ведь не секрет, что многие человеческие возможности и знания фантастичны. Однако подсознание стоит на страже этих самых возможностей, запрещая нам ими пользоваться или ограничивая доступ. Во многих учениях можно найти и описание третьего глаза, и Будды, который спит и видит сны. Я же предлагаю приподнять завесу и всего-то посмотреть на шесть номеров.

— Лоботомия? — испугался Лёшка.

— Нет, алкоголь. Я предлагаю напиться до поросячьего визга, и, наверняка, нам что-то и откроется.

— Так с этого и надо было начинать, — воодушевился Лёшка. — Когда начнём?

— Немедленно.

— Сказано, сделано.

Молодые люди покинули засыпанную прошлогодней листвой скамейку и, подойдя к ликёроводочному магазину, долго обсуждали степень горючести различных продуктов. Того, кто излагал свою идею, звали Игорь Сурков. Он работал программистом в вычислительном центре, и, пользуясь этим преимуществом, Сурков настоял на том, чтобы купить энное количество водки и энное, умноженное на три, количество пива. По дороге к себе он приобрёл два билета лотереи, один из которых тут же порвал. Сурков объяснил это тем, что не хочет напрягать потомков лишней работой, а, как известно, за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Лёшка согласился с доводами приятеля, но заметил, что лучше было бы сдать билет обратно. Сурков и слушать не хотел про то, чтобы экономить на стоимости билета за неделю до того, как он станет миллионером.