Александр Лебедев - День Суркова

— Чёрт возьми, — Сурков кинулся на кухню, где кофе уже плясал по плите.

Он зачем-то ударил тёмную кляксу мухобойкой и вылил остатки в чашку, налив воды поменьше, снова поставил сосуд на огонь.

— Зачем мы её притащили? — спросил Людмирский, очень похожий на доброго льва с растрёпанной гривой.

— По-моему, это была твоя идея.

— Да? — не поверил Людмирский.

— По-моему.

— А билет мы заполнили?

— Билет. Как же я забыл!? — хлопнул себя по лбу Сурков.

Он стал судорожно выворачивать карманы, перебирать старые газеты и копаться в мусорном ведре. Билета нигде не оказалось.

— Эльза утащила, — предположил Людмирский.

— Ты теперь будешь её винить во всех грехах?

— С чего бы это?

Сурков ехидно улыбнулся.

— Нет, нет, Гоша.

— Да, ладно, Лёшка, мы с тобой взрослые люди.

Сурков перешёл к журналам, затем к библиотеке, перетряхивая книги. Он заглядывал в такие места, куда билет не мог поместиться физически, пока жуткий вопль не прервал его.

— Что, что случилось? — спросил Сурков, влетев в ванную комнату.

Людмирский стоял посредине совершенно обескураженный. Он смотрел прозрачным взглядом на зеркало, по которому аккуратным каллиграфическим почерком красная помада вывела короткую надпись:

«Позвони мне, любовничек, 324-17-85».

— Фух, я уж думал, ты привидение увидел.

— Гоша, она написала «любовничек»!

— Ну и что?

— Как, ну и что?

— Откуда ты знаешь, что это она тебе написала?

— А кому? — отвесил челюсть Людмирский.

— Вообще-то, это моя ванная и квартира моя. Не улавливаешь мысль?

— Ты? — изумился Людмирский.

— А что? — Сурков решил, что маленькая ложь меньшее зло, нежели на протяжении нескольких недель слушать воспоминания Людмирского о встрече с Эльзой.

— Да нет, ничего, — Людмирский повеселел и даже покрылся лёгким румянцем.

— Ну, как говорится, шутки шутками, а утки утками. Ты билет не нашёл?

— Пока нет, — ответил Людмирский, с опаской заглядывая в унитаз.

— Боишься обнаружить там Эльзу?

— Да, нет.

— Так да или нет?

— Перестань, Гоша.

Людмирский и Сурков продолжили поиск, переворачивая все вверх дном. Через два часа поисков билет все же нашёлся. Он находился под самым центром паласа. Выяснить, кто и как туда его засунул, не представлялось возможным, но самое неприятное — билет был девственно чист.

— Давай рассуждать логически, — рассуждал логически Сурков. — Мы собирались узнать шесть номеров и получить эту информацию от наших потомков. Возможно, мы её получили, но не придали этому значения.

— Ты что-нибудь помнишь?

— С трудом, — сказал Сурков, хотя как ему казалось, помнил все удивительно чётко.

— Может, какие-то знаки, счёт, последовательность?

— Ты Эльзу имеешь в виду?

Людмирский потупил глаза и шаркнул ножкой.

— Может, что-нибудь ещё?

— Ну, например?

— Например, сколько ты выпил?

— Разве я помню.

— Сколько потратил?

— Это бесполезно, Лёшка. Я каждый день что-нибудь покупаю, к тому же, когда мы покупали водку, я был ещё трезвый.

— А что, по-твоему, может служить сигналом?

— Какое-то необычное и в то же время заурядное событие, которое могло произойти, а могло и не произойти.

Людмирский почесал затылок, но это никак не сказалось на его мыслительной деятельности. Он почесал лоб, но и это не помогло.

— Может… — начал было Людмирский после десяти минут напряжённого молчания.

— Ну, хватит, — прервал его Сурков.

— Мне надо убраться, смотри, какой кавардак. Давай проваливай, а вечером увидимся и обсудим идеи.

Сурков выпроводил упирающегося Людмирского и стал приводить в порядок своё жилище. Он разложил по местам разбросанные вещи, пропылесосил палас и протёр пыль, что делал крайне редко. Когда он добрался до ванной, то снова увидел надпись на зеркале. Сурков взял лежавшую на раковине губку и поднёс к стеклу, неожиданная мысль пронзила его, словно удар током. Сурков бросил губку и, войдя в комнату, стал быстро ходить, нарезая круги и наслаждаясь моментом, когда решение сложной задачи приходит само собой.

Людмирский старался не смотреть на Эльзу, опуская глаза каждый раз, как только их взгляды пересекались. Сурков настоял на встрече с Эльзой, так как её персона, по его рассуждению, становилась ключевой.

— Итак, Эльза, мы хотим знать, кто ты? Откуда ты взялась? Почему оказалась именно там, где сейчас находишься? Почему у тебя такой номер телефона?

— Да. И откуда у тебя нарезное оружие? — вставил фразу Людмирский.

Эльза сделала глубокую затяжку и прищурилась, то ли от дыма сигареты, то ли от своих мыслей. Было похоже, что она не собирается отвечать на дурацкие вопросы, и в голове её борются варианты: уйти сейчас или чуть позже. Лень победила, и Эльза хрипловатым голосом попросила:

— Закажите мне «Хенеси».

— Пеноси мы тебе закажем, — не выдержал Людмирский.

— Успокойся, импотент, — ответила Эльза.

— Вы оба успокойтесь, — сказал Сурков.

— Пусть твой друг относится ко мне с уважением, — потребовала Эльза.

— Пусть, — согласился Сурков.

— Пусть он извинится, — сказала Эльза, почувствовав слабину.

— Началось, — процедил Людмирский.

— Ещё не кончалось, — сказала Эльза.

— Так, так, так. Все, оба замолчали. Говорю я, я здесь главный, я скоро стану миллионером, а кто не хочет ко мне присоединиться, пошли вон.

За столиком тут же стало тихо, как в могиле центрального кладбища.

— Слышь, миллионер, закажи мне Хенеси.

— Гарсон, — Сурков сухо щёлкнул пальцами. — Сто граммов водки.

— Какой? — спросила подошедшая официантка в цветастом переднике.

— Дешёвой.

Эльза недовольно поморщилась.

— Боже мой, с кем приходится работать? — процедил Сурков.

После ста граммов разговор пошёл быстрее и плодотворнее. Сурков сделал ещё два заказа и практически уверился в том, что Эльза — посредник между будущим и настоящим. Он не сомневался, что Эльзу разыгрывали вслепую, подобрав по номеру телефона и подсунув Суркову в самый подходящий момент. Однако информация была неполной, и оставалось либо многое выяснить, либо до многого догадаться. Во-первых, номер телефона имел семь простых и натуральных цифр, из которых предстояло составить шесть чисел. Каким образом необходимо использовать разделители Сурков не знал, и обсуждение этого не принесло никакого результата.

Людмирский предлагал использовать пять цифр самостоятельно как 3, 2, 4, 8 и 5. Число 17 он считал отделённым и тоже самостоятельным. Аргументы по поводу того, что последовательность 2, 3, 4, 5 невероятно редка, не оказывали никакого воздействия.

Эльза считала, что её телефон скорее содержит числовой ряд из 3, 24, 17, 8, 5, а шестое число необходимо получить сложением всех вместе. Посчитав на салфетке результат, она изменила своё мнение, сказав, что это число десять, то есть результат суммы последней цифры с количеством данных.