Самое лучшее оружие

— Насколько я понял, сударь, вы в этом мире важное лицо? — вежливо спросил паладин, деликатно не обращая внимания на доносящиеся сзади звуки.

— Мы не афишируем себя, но да, наша, кхм, служба играет достаточно значительную роль, — согласился Конрад, досадуя на бесцеремонного мага: из‑за его завесы водитель лишился заднего обзора. — Хотя сфера наших действий лежит исключительно в таких вот, кхм, «невероятностях», если можно так выразиться... А что?

— Вы не думали заняться распространением здесь истинной веры? — мягко, но настойчиво поинтересовался лод Гвэйдеон. — У вас никто не поклоняется Пречистой Деве — это очень плохо.

— У нас есть свои религии, — не слишком заинтересовался Конрад. — Чем вам не нравится христианство, например?

— У меня пока не было возможности как следует изучить вашу веру, — признал паладин. — Но какова бы она ни была, она не может быть лучше иштарианства. Подумайте об этом, сударь, подумайте как следует. О, кстати, надеюсь, я не оскорбляю вас, обращаясь так? У вас на пальце нет дворянского перстня...

— М‑м‑м?.. — неопределенно промычал ничего не понявший Конрад. — Алло, господа сзади, не хотелось бы вам мешать, но мы уже почти приехали...

— Веди машину и помалкивай! — рявкнули на него.

Голос был женский.

— Позвольте, я расскажу вам о преимуществах нашей веры, — предложил лод Гвэйдеон ошеломленному Конраду. — Священная книга Астаро совершенно четко утверждает... да, сейчас в Мерейерее созывается Вселенский Собор — Астаро будут дописывать.

— Зачем?

— Как это зачем? — удивился лод Гвэйдеон. — Необходимо добавить четвертую часть — житие святого Креола. На всем Каабаре пока что нет ни одного его храма... вы могли бы построить такой храм здесь.

Конрад закатил глаза. При всей полезности Креола в качестве полевого агента на святого он не тянул. Так не тянул, что дальше уже некуда.

— Я сообщу о вашем предложении начальству, — дипломатично ответил он. — Мы подумаем.

— Обязательно подумайте, — совершенно серьезно кивнул лод Гвэйдеон.

Через несколько минут Конрад остановил машину возле какого‑то магазинчика. Лод Гвэйдеон в своем необычном одеянии привлекал слишком много внимания, а безымянная служба Конрада как раз и должна была следить, чтобы по улицам не гуляли всякие нездоровые сенсации.

— Подождите, пожалуйста, — попросил он, выходя наружу.

Агент вернулся очень быстро, неся какой‑то сверток. Это оказался рыбацкий дождевик.

— Это вам, — отдал он костюм лоду Гвэйдеону. — Наденьте поверх доспехов, пожалуйста. Если только, кхм, это не оскорбит каких‑нибудь ваших правил...

— Нисколько, сударь, — благодарно наклонил голову паладин. — Вы предупредили мое желание — я и сам собирался найти что‑нибудь... подождите, а куда же я спрячу меч?

— Вот вам чехол для спиннинга, — невозмутимо ответил Конрад. — Пусть думают, что вы рыбак.

Когда черный автомобиль подъехал к бунгало дедушки Джо, лод Гвэйдеон уже успел облачиться в желтый дождевик и высокие рыбацкие бахилы. Маскировка оказалась вполне приличная, но теперь паладин стал похож на толстяка. Конрад еще раз уточнил у Креола и Ванессы (особенно у Ванессы) несколько административных моментов, связанных с гонораром за выполненную услугу и дальнейшим сотрудничеством, оставил номер своего мобильного, махнул на прощание и уехал.

— Привет, ма, — тихо прошипела Ванесса, открывая дверь своим ключом. — Слушай, этот долбаный Скотт уже уехал?

— Что ты девочка моя как же мы могли его отпустить конечно же мы пригласили его на день рождения дедушки мы превратили вторую гостиную в дополнительную спальню гостей ожидается просто ужас а кто этот милый джентльмен он похож на капитана дальнего плавания с которым мы в молодости нет‑нет Мао это было еще до нашей встречи познакомь же нас что вообще происходит где ты пропадала четыре месяца что у тебя за странные знакомые что за история с маньяком в гараже объясни мне все немедленно!

Вон бессильно посмотрела на папу. Тот только пожал плечами, предоставив дочери возможность выпутываться самой. От мага с паладином помощи тоже ждать не стоило — они преспокойно играли в камень‑ножницы‑бумагу. Креол, разумеется, бесстыдно жульничал.

— Ну все, хватит! — решительно заявила Ванесса. — Мне уже надоело все время врать!

Мао закрыл глаза ладонью, не желая видеть того, что сейчас произойдет. Агнесс, наоборот, подалась вперед с жадно горящими глазами. Она почуяла Тайну.

— Мы едем в гостиницу, — совершенно неожиданно закончила Вон. — Прости, мама, но я тебе ничего не скажу. Не имею права. Дело государственной важности! — уважительно указала куда‑то наверх она. Агнесс посмотрела туда же, но кроме ночного неба и дворового фонаря ничего интересного не увидела. — Видела ФБРовца? Вот! И вообще я теперь... я теперь... я теперь работаю на государственную безопасность, вот!

Неожиданно вырвавшаяся придумка оказалась очень удачной. Агнесс Ли, разумеется, стало еще любопытнее, но теперь она уже не решалась ни о чем спрашивать. К вопросам ГБ она всегда относилась с большим уважением. На словах ни в грош не ставила, но в душе относилась с трепетным пиететом.

— Что девочка моя что ты такое говоришь конечно я не буду ни о чем расспрашивать сама расскажешь когда захочешь, — с надеждой сказала она. — Ни о какой гостинице не может быть и речи вы останетесь здесь вашего друга мы положим во второй гостиной со Скоттом...

— Только не со Скоттом! — запротестовала Ванесса.

— Чем тебе не нравится Скотт это очень милый человек такой оригинальный такой культурный...

— Скотта не надо! — повысила голос Вон, нервно оглядываясь на Креола.

Маг и так уже давно водил носом — чуял содомита поблизости. Как он объяснял Вон, у гомосексуалистов своя, совершенно особенная аура. И от ауры обычных людей она отличается примерно так же, как запах гнилого персика — от запаха свежего. Мага со слабым желудком в присутствии одного из «меньшинств» вполне может стошнить. Креол брезгливостью никогда не отличался, но это не значило, что ему нравилось любоваться протухшими аурами.

— Между прочим, психологи утверждают, что люди, ненавидящие меньшинства, сами являются латентными гомосексуалистами, — вполголоса сказала ему Вон.

— Всепсихологи? — кротко уточнил Креол.

— Все... а что?

Креол не ответил. Но, судя по его холодным глазам, отныне все психологи мира заимели смертельного врага. Всех, кто смеет утверждать такое, ждала самая мучительная гибель от руки оскорбленного архимага.

В конце концов все как‑то устаканилось. Но тут из своей спальни выехал дедушка Джо и принялся орать, требуя, чтобы ему немедленно объяснили, какого черта тут происходит, и что делают все эти люди в его доме. Агнесс старательно заработала языком. Старый хрыч слушал очень внимательно, прижав к уху слуховой рожок, и задал своей дочери всего один вопрос — кто такая она сама? Узнав, что это его дочь, он чрезвычайно удивился, и заявил, что у него вообще нет детей: он бы такое запомнил.