Самое лучшее оружие

По крайней мере он не отказал в предоставлении жилья — у него имелась пара комнат, сдаваемых внаем. Десятка монет с дырками хватило, чтобы оплатить жилье и стол на два дня. Все надеялись, что этого времени хватит на все про все...

Ванесса еще некоторое время пыталась наладить контакты с посетителями, но везде натыкалась на вежливые улыбки и опущенные взгляды. Здесь люди не шарахались от вопросов, как на улице, но и отвечать на них не собирались.

— Странные тут все... — задумчиво сообщил Креол, пока Ванесса ломала голову, как разместить в этой комнатушке трех взрослых человек. Кроватей в Чрехвере не существовало — спали на тюфяках, брошенных на пол. Следует ли говорить, что тюфяки оказались резиновыми?

— Быть может, тут не принято заговаривать с незнакомыми людьми? — высказал предположение лод Гвэйдеон. — В Зукабе тоже есть подобный обычай — ни один зукабец никогда не заговорит с кем‑то, кто ему не представлен.

— Хм‑м, а это мысль... — заинтересовалась Ванесса. — Надо будет попробовать представляться, а уж потом... а где твой жезл?!

Креол опустил глаза — жезл, неизменно висящий у него на поясе, бесследно испарился. Лицо мага медленно начало чернеть... но процесс замер на полпути, а потом обратился вспять. И очень хорошо — это почернение было самым дурным признаком. Кто‑то в гневе бледнеет, кто‑то краснеет, кто‑то желтеет, кто‑то зеленеет, а вот Креол чернел. Ибо в эти моменты Тьма, обычно надежно упрятанная в глубинах души, прорывалась наружу...

— Украли... — криво усмехнулся он, ощупывая перерезанный ремешок. — Ловко...

— И что теперь?.. — в ужасе прикрыла рот ладонями Вон. — Ты теперь... опять... не сможешь колдовать?..

— Это с чего бы вдруг? — нахмурился Креол. — Запомни, ученица, только самые безмозглые маги заключают всю свою силу в один артефакт — поступка глупее трудно даже придумать. Нет, для меня жезл — только вместилище дополнительных заклинаний. И пока в нем есть хоть одно мое заклинание, я достану его хоть со дна океана...

Маг резко полоснул ритуальным ножом по запястью. Ванесса уже стояла наготове со жгутом — обычно Креол в таких случаях заливал все вокруг своей кровью. Выдавив несколько капель на пол, маг заговорил нараспев:

Жезл Силы, закаленный в моей крови, ответь на зов!

Взявший чужое, да настигнет тебя проклятье!

Да почернеют твои члены,

да выпадут твои волосы,

да сгниют твои потроха,

да обратится твоя душа в пепел!

Да не познаешь ты покоя во веки веков!

Жезл Силы, закаленный в моей крови, ответь на зов!

Приди!

Приди!

Музигаменна! Йенсуламу!

Жезл Силы, твой хозяин призывает тебя!

По окончании заклинания лод Гвэйдеон, повинуясь жесту Креола, встал возле двери с обнаженным мечом. Ванесса положила ладонь на рукоять пистолета. Маг тряхнул ладонями, очищаясь от остатков заклятия.

Прошло несколько минут, но ничего не менялось. Жезл не появлялся в светящейся вспышке и не влетал в окно. Но потом резиновый полог отодвинулся, и в комнату вошел тощий чрехверец с на редкость невыразительным лицом. Именно такие люди обычно и становятся ворами‑карманниками или шпионами — они не привлекают лишнего внимания.

В вытянутых руках мужик держал похищенный жезл, а на его лице отражалось нешуточное страдание. Эта золотая палка явно обжигала ему руки, но сам он отпустить ее не мог. Да и ноги, похоже, шагали сами по себе, не повинуясь хозяину...

— Верни, что взял! — зловеще прошипел Креол, протягивая руку.

Вор с готовностью отдал добычу и, возвратив себе свободу, резко метнулся назад. Но на его пути уже стоял могучий паладин с обнаженным мечом. И проще было прошибить стену, чем обойти этого грозного стража...

Маленькие глазки карманника заметались по комнате, ища путь к спасению. Безуспешно — оконце крохотное, не протиснуться, а других выходов не было. Он с ужасом перевел взгляд с лода Гвэйдеона на Креола, потом обратно... и в конце концов остановился на Ванессе. Она выглядела наименее устрашающей.

— Полагаю, тебе интересно, почему я тебя все еще не убил? — холодно поинтересовался Креол, поняв, что первым незваный гость говорить не начнет. — Клянусь Пятьюдесятью Именами, это стоит сделать! И только от тебя зависит, соглашусь ли я передумать!

— Да вы присаживайтесь, саран, — гостеприимно указала на свободную подушку Вон (в жилых комнатах чрехверцы не использовали стульев, сидя на пышных подушках). — Не хотите? Ну что ж, тогда стойте...

— Успею еще настояться [4] В России говорят — «посадить в тюрьму». В Чрехвере — «поставить в тюрьму». Соответственно, чрехверские представители преступного мира не любят слова «стоять». ... — хрипло огрызнулся вор, усаживаясь на предложенное место. — Мизуми Милосердная, угораздило ж на колдуна нарваться, в [цензура] его...

— Я маг! — привычно рявкнул Креол.

— Не называй его колдуном, саран, о’кей? — мягко попросила Ванесса. — У него на это слово аллергия. Давайте для начала представимся. Ты кто?

— Плюшка, — неохотно представился вор.

— Это имя?

— Зазывало. Ну ты, саранна, сказанула — разве ж человек с сердцем [5] Чрехверцы считают, что ум содержится в сердце. свое имя кому попало забяшет?! Плюшка я, так и зовите, а мне ваши назвы тоже без нужды.... Не знаю я ваших имен, да и не в нужду мне их знать, [цензура] такое...

— Ну что ж, твое право, — не стала спорить Ванесса. — Ну, тогда называйте нас по нашим… как вы сказали? Зазывалам? Сейчас… Его зовите Серебряным, его Мумией, а меня… м‑м‑м…

— Идиоткой, — мрачно закончил Креол. — Ученица, хватит уже играть в балаган, мы здесь не за этим!

Вон сердито сверкнула на него глазами. А она как раз придумала себе такое замечательное прозвище! Хотя, в принципе, он прав: куда‑то не туда ее занесло.

— Леди Ванесса, я не понял, а почему я Мумия? — озадаченно спросил паладин. — Что вообще означает это слово?

— Да ну вас! — еще больше надулась девушка. — Уж и повеселиться разок нельзя! Значит так, саран Плюшка, давай‑ка по‑хорошему. Ты украл у нас ценную вещь. Что по вашим законам полагается за воровство?

— На первую попадалову палец отрубают… — мрачно уставился на нее Плюшка. — Большой. Только за колдовство, знашь, у нас тоже кой‑что полагается, [цензура] его ешь... Султанский колдун узнает, не миновать усечения ненужного...

— Ненужного — это чего?

— А головы — она колдуну всяко без надобности... Для колдования и сердца хватит, [цензура] его в [цензура]... А остатнее хрякам скормят — потому в ил такую дрянь бросать не в жилу...

— Напугал... — усмехнулся Креол. — Да я этот город по камешку!..

— Но только в крайнем случае, — погрозила ему пальцем Вон. — Ну вот что, Плюшка, если не хочешь, чтоб тебе прямо здесь отрубили всепальцы, развяжи свой язык, о’кей?