Самое лучшее оружие

— О, так они еще остались? — приятно удивился Креол, рассматривая Стоунхендж. — Надо же, я думал, не простоят... Он еще работает?

— Кто работает?.. — еле‑еле смогла выговорить Ванесса.

— Ну, он все еще светится? — досадливо поморщился Креол. — Хотя бы иногда?

— Нет... и никогда не светился...

— Значит, сломался, — пожал плечами маг. — Оно и понятно — вон как его потрепало‑то... А это единственный, или другие тоже сохранились? А то их много было... В мое время такие повсюду стояли.

— И что это такое?! — начали жадно разгораться глаза Вон. Она уже видела заголовки газет — «Разгадана загадка Стоунхенджа!»

— Да как бы тебе объяснить... — задумался Креол. Потом обратил внимание на компьютер, спокойно стоящий в уголке, и указал на него: — Вот примерно то же самое.

— Это компьютер?!

— Ну да. Вычисления всякие... Между мирами, опять же, можно было переходить, демонов вызывать. Своего рода многовариантный ритуальный круг. Хороший артефакт, полезный... У меня в Шахшаноре тоже был такой, только маленький.

— М‑мгм... — лихорадочно начала листать альбом Ванесса. — А вот это?! Это для чего строили?

Креол без особого интереса посмотрел на фото Великой Китайской Стены и, не задумываясь, ответил:

— Для защиты, конечно. Когда Гиперборею поглотила Мертвая Чума, богдыхан Чина Ши Хуан Ди прибегнул к радикальным мерам. Он мобилизовал все ресурсы, запряг всех своих магов и нанял многих иноземцев, и в кратчайшие сроки воздвиг эту стену. Благодаря заклятию Нерушимости она должна была простоять тысячи лет! И, как видишь, простояла. Потому‑то и Чин по сей день существует... А вот Гиперборея превратилась в миф. А от чегоона погибла, лучше спроси паладина — в Каабаре такое бывало часто... В Кнегздеке, например.

— А откуда ты про Шихуанди‑то знаешь? — удивилась Вон. Благодаря отцу она кое‑что знала о родине предков. Не так уж много — она никогда не интересовалась историей, но все‑таки кое‑что. — Он жил... черт, не помню, но вроде в двухсотом, что ли, году... до нашей эры, кажется.

— Богдыхан Цинь Ши Хуан Ди, — выделил каждый слог имени Креол, — в честь которого назвали вашу страну, жил за восемьсот лет до моего рождения. Это был один из величайших магов в истории нашего мира, ему служили тысячи духов и демонов!

— А еще он был наполовину джинном! — вставил свой комментарий Хубаксис.

— Правильно, его отец был кафским маридом, — подтвердил Креол. — Этот джинн правил Чином сорок лет... и хорошо правил! А потом на престол взошел его сын Цинь, и просидел там сто семьдесят лет. Это был великий человек! Гордость нашей расы! Хотя вполне может быть, что в его честь потом называли и других богдыханов... Кстати, мы уже подлетаем — пошли, посмотрим, где там лучше приземлиться. Коцебу надо спрятать понадежнее — мне почему‑то кажется, что в этом городе мы задержимся надолго...

Креол никогда не умел предсказывать будущее. Но в этот раз он угадал.

Глава 12

Коцебу высадил троих пассажиров на берегу реки и вновь поднялся в воздух, все это время оставаясь невидимым. Креол приказал Хуберту перебраться на маленький островок посреди реки — вокруг Баан‑диль‑Ламмариха на много километров простирались рисовые поля, и оставлять там большой дом было небезопасно. По той же причине маленький отряд высадился довольно далеко от городских стен — три человека, прилюдно появившиеся из пустоты, неминуемо привлекли бы ненужное внимание.

В южном полушарии Рари заканчивался август. В это время года Тлоаль всегда разливался, затопляя окрестные поля и принося на них тысячи тонн плодородного ила. Почти одновременно с сезоном разлива начинался сезон дождей. Собственно, первое напрямую зависело от второго. В общем, было довольно мокро.

Куда ни посмотри, везде промокшими грибками торчали краснокожие землепашцы, одетые в почти одинаковые светло‑коричневые хламиды и выцветшие зонтошапки. Несмотря на немилосердный ливень и раскисшую от воды землю, ноги в которой увязали почти по колено, они невозмутимо вспахивали поля. Благодаря плодородности Тлоаля в северном Чрехвере снимали по два урожая в год.

Ни один из них не улыбался — и не только потому, что обстановка мало располагала к юмору. Просто в Чрехвере считалось, что улыбаться, а тем более смеяться во время пахоты — плохая примета. Земля решит, что смеются над ней, обидится и не позволит семенам прорасти. А в данном случае плохой урожай был особеннонежелателен.

Эти пахари работали не на себя — все земли вокруг столицы принадлежали султану. Но каждый земледелец Чрехвера обязан был один месяц в году бесплатно вкалывать на властелина. И горе ему, если урожай окажется скудным! То же самое касалось и всех остальных профессий: горшечник должен был отдать каждый двенадцатый горшок, свечник — двенадцатую свечу, ткач — двенадцатую одежду. Даже столь нестандартная профессия, как блудница, облагалась точно таким же оброком. И это еще только «рабочий» налог — а ведь немалую часть приходилось выплачивать и деньгами!

Внимание Ванессы сразу привлекли рабочие животные, тащащие плуги. Урроги, огромные и очень сильные создания, тянули свою лямку, философски жуя жвачку, да время от времени взревывая. В каждом было тонны три веса, а внешне они походили на слегка карикатурных буйволов — передние ноги очень длинные и толстые, а задние наоборот — короткие и худые. Эти существа не имели ничего общего с земными копытными — их конечности оканчивались широкими мягкими «лепешками» с кожаными перепонками между удлиненных пальцев, благодаря чему тяжеленный уррог мог свободно ходить даже по зыбкой почве. Из спины у них торчали рога — четыре пары изогнутых рогов, похожих на вывернутые ребра. Вообще‑то, это они и были — каждое восьмое ребро уррога росло не вниз от позвоночника, а вверх. Для чего подобное приспособление могло применяться, оставалось загадкой — уррогов одомашнили так давно, что в диком состоянии они не сохранились совсем.

Это животное очень широко использовалось в Чрехвере. В отличие от Нумирадиса и Серой Земли закатонцы никогда не видели лошадей, и единственным ездовым животным у них был все тот же уррог. Масса преимуществ — очень силен, невероятно вынослив, может очень долго не есть и не пить, кроткий нрав, благодаря которому управлять способен и ребенок... Но в придачу три недостатка, из‑за которых многие путешественники предпочитали передвигаться пешком. А уж в городские пределы уррогов вообще не допускали.

Первый недостаток — медлительность. Средняя скорость уррога — два с половиной километра в час. Скорость асфальтового катка. Второй недостаток — шум. Никакие силы не могли заставить уррога сохранять молчание дольше десяти минут — они то и дело начинали реветь. А ревели они так, что могли посрамить знаменитые трубы Иерихона. Их никогда не подпускали близко к жилым домам — уснуть в непосредственной близости от уррога пока еще не удавалось никому. Они ревели даже во сне. И, наконец, третий недостаток — запах. Даже сейчас, в ужасный ливень, Ванесса брезгливо морщилась и зажимала нос — от уррогов шибало так, что можно было упасть в обморок.