Самое лучшее оружие

Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон переглянулись, за несколько секунд приняли общее решение, не сказав ни единого звука, и молча кивнули. Все трое решили посвятить этого типа во все (ну, почти все) детали Великого Плана. Хотя бы в ту его часть, что касается Рари. В конце концов, между товарищами по оружию не должно быть секретов. По крайней мере в том, что касается дела.

— Задумка незаурядная... — присвистнул Логмир, выслушав всю историю. — Собрать все четыре Сердца... Эк вас приперло‑то, видать... А что, вместе они на что‑то годятся? А то я свой ковырял, ковырял, к волшебнику даже таскал — ни хаба пользы от него нет, ни к чему не пригоден... А с четырьмя чего сделать можно?

— Не твое дело, — сумрачно ответил маг.

— Давай сразу к делу, о’кей? — потерла руки Ванесса. — Сам видишь, на Закатоне мы первый раз, ничего тут не знаем. Нам нужен опытный проводник. Пойдешь? Платим щедро.

— Насколько щедро? — недоверчиво прищурился Логмир. — А то бывают такие — сунут грошик, и уже вопят: мы щедрые, мы щедрые! Назови цифру, подруга, тогда и будем думать.

Ванесса задумалась. Перед тем, как входить в город, она позаботилась о том, чтобы выяснить примерный курс алуда и вдуоцо — главных чрехверских монет. Первую чеканили из серебра, вторую из меди. Ко всеобщему удивлению, элемент «золото» на Рари практически отсутствовал — даже слова такого никто не знал. Зато платина, наоборот, встречалась в таких количествах, что драгоценностью ее никто не считал. Так что почти все государства чеканили свои деньги из серебра. Ну и из меди, само собой — мелкую монету.

Пауза затягивалась. Вон просто не знала, какая сумма может заинтересовать кого‑то вроде Логмира — кто их знает, профессиональных героев… Вдруг ему и сундук золота покажется мелочью? Хотя сундук золотауж точно покажется, оборвала она свои мысли — на Рари ведь не знают цены золота. Креол и лод Гвэйдеон вели себя все нетерпеливее. Маг вовсе начал раздраженно постукивать по стене.

— Назови свою цену, — наконец разродилась Ванесса.

— А что, любую? — еще недоверчивее посмотрел на нее Двурукий. — В любых пределах?

— В любых, — мрачно подтвердил Креол.

— А если я хочу стать султаном? Я хочу!

Ванесса невольно вспомнила почти такой же разговор с Конрадом. У Логмира, правда, аппетиты оказались пожиже — он захотел не весь мир, а только одну страну.

— Можно, — равнодушно пожал плечами маг. Этотребование его не возмутило. — Султанат сам выберешь, или любой сойдет?

— Э‑э‑э… да я ж пошутил… — впервые не нашел, что ответить, Двурукий.

— А я нет. Будет тебе султанат. Но сначала придется отработать, — ткнул в Логмира пальцем Креол. — И качественно.

— И еще денег!

— Сколько угодно, — вяло махнул рукой Креол. — Не ограничиваю.

— А слава будет? — разохотился Логмир. — Хочу прославиться… еще больше! Так прославиться, чтоб все знали — вот он кто такой! Чтоб зашел в любой кишлак, и тебе сразу с порога — а про Двурукого‑то слыхали? Во каков!

— Хватит над нами издеваться! — закричала на него Ванесса. — Ты, ниндзя долбаная, думаешь, мы без твоих катан руки на себя наложим от горя?! Да нужны они нам, как ежу смокинг!

— Хой, подруга, успокойся! — испугался Логмир. — Чего ты вопишь‑то? Ну вы пошутили, я тоже посмеялся, всем хорошо, все рады, все веселятся. Давайте уже всерьез. Значит, так: я вам малясь все‑таки задолжал. Без вас уже к концу осьмицы загнулся бы, и не стало б на свете героя Двурукого… Какая потеря для баюнов — про кого песни‑то петь? До кучи — у меня сейчас дел за плечами нет. Я и сюда‑то пришел новых потех поискать — думал, может, собирается кто на юг иль на запад — в Ненужные Земли… Я ж герой, подруга, про меня во всех кабаках песни поют! Мне на одном месте скучно… а песни про меня я очень люблю. Так что берите меня в компанию и не тревожьте зазря сердца, мне лишняя слава никогда не помешает! Где тут кровью расписываться?

— Там будет опасно, — решила предупредить Ванесса, в свою очередь испугавшаяся такого напора.

— Опасно? — усмехнулся Логмир. — Хой, подруга, опасность — мое третье имя!

— А второе какое?

— Двурукий, — ответил Двурукий. — А что, забыли уже? Для памяти полезно травку жевать — слоны жуют, жуют, вот у них и память… как у слонов. А чего? Я обузой не буду — я, вон, Султана Огня убил! Я герой!

Креол слушал это одобрительно — он, как и Логмир, любил петь дифирамбы самому себе. А вот лод Гвэйдеон — с явным недоверием.

— О вас и в самом деле слагают песни, сударь? — ненавязчиво поинтересовался он.

— А что — рылом не вышел?! — обиделся Логмир.

— Ну...

— Да я сейчас докажу! Да я папой клянусь!

— Это что — все доказательства? — ехидно уточнила Ванесса.

Двурукий не на шутку рассердился. Он быстренько сбегал к хозяину «Головы Султана» и вытребовал у него чираду — щипковый струнный инструмент, похожий на гитару с колокольчиками, привязанными к грифу.

— Сейчас! — насупленно пообещал Двурукий, перебирая струны. Хвастливый герой терпеть не мог, когда в его доблести сомневались. — Как же там было... сейчас, сейчас...

О славном герое послушайте слово,

О том, кто в бою был бесстрашен и смел,

И ночью и днем неизменно готовом

Сердцем закрыть нас от вражеских стрел.

В бою не покладая рук

Он чудеса творил.

Звенел его могучий лук,

Помощник светлых сил.

В руках его блестел металл,

Для славных, честных дел.

Всегда невинных защищал

И защитить сумел!

Рубил мечами подлецов

Кромсал железом Тьму.

Детей спасая и отцов,

Спасая всю страну!

И пока не лопнут струны,

И не треснет чирада,

Не закончат песнь ба ю ны,

Не закончат никогда!

— Вообще‑то их много, просто других я наизусть не помню, — с притворной скромностью раскланялся Логмир, заканчивая бренчание.

Первый куплет пелся медленно, четыре остальных — в убыстренном темпе. Спел он действительно вполне прилично — у Двурукого оказался неплохой слух и очень приятный тенор. Да и чираду он явно держал не первый раз в жизни. Ванесса даже невольно пару раз хлопнула в ладоши. И лод Гвэйдеон уважительно закивал — ему понравилось.

— Ну, это не доказательство, — саркастично поджал губы Креол. — Такую песенку можно спеть про кого угодно. Твоего имени там не прозвучало. Да вот хоть про нашего паладина — если вычеркнуть строчку про лук, то один в один.

— Да я!.. — возмущенно расширились глаза Двурукого. — Да про меня!.. Да вот давайте сейчас кликнем хозяина, да прикажем позвать какого‑нибудь баюна, он вам столько напоет — устанете! Это у меня память плохая, с трудом песни запоминаю!

— Ну ладно вам, хватит, уже сцепились! — встала между ними Ванесса. — Нашли из‑за чего шум поднимать...