Том 1.Замуж с осложнениями

Капитан выглядит уставшим, и наверное, не только выглядит. Тяжело опускается за стол, прислоняется спиной к стене, принимается вяло жевать. Бедняга, тут и со свежими-то силами не откусишь.

Когда весь народ между мной и капитаном расползается, я придвигаюсь поближе.

-- Здорово ты сквозь туннель прошёл, -- говорю с искренним восхищением. -- Я даже не заметила, когда входили, когда выходили. До сих пор ни разу ещё так гладко не летала.

Улыбается слегка. Видимо, слишком устал, чтобы спорить. Голову рукой подпёр. Цвет лица какой-то нехороший.

-- Может, тебе пойти отдохнуть? -- говорю участливо.

-- Боюсь, засну. Ночью-то из-за всей этой передряги с Эцаганом не пришлось. А сейчас если лягу, то встану уже завтра утром, -- хмыкает.

-- Ну и поспи, -- говорю. -- У тебя что, срочные дела какие-то?

-- Да нет, но что ж я, в три часа дня спать лягу? Да я и не засну всё равно.

-- Только что обещал отрубиться немедленно, -- хихикаю. -- Пойди хоть полежи, глаза вон закрываются!

-- А вам компьютер не нужен? -- спрашивает внезапно. Решил тему перевести, что ли?

-- Ну, я, конечно, с радостью им воспользуюсь, но не в ущерб твоему отдыху.

Смотрит на меня сонно, потом встаёт.

-- Ладно, -- говорит, -- пойдёмте.

Недоеденный обед он так и оставляет на столе, и я следую его примеру, пока никто не видит.

Глава 9.

В каюте у Азамата, как всегда, почти темно. Он жестом указывает мне на бук, стоящий на столе, а сам садится к ночнику снова что-то ковырять-чинить, не вижу. Я уже привычным движением выдвигаю себе из-под стола растущее там кресло на складной ножке и упяливаюсь в экран.

Брат пишет, что детей доставили в целости, он сам видел, как их выгружали. Он пожаловался начальнику насчёт меня, и тот устроил разнос где-то в высших кругах Земного союза. Увы, ни к чему хорошему это не привело: теперь они твёрдо уверены, что меня нет в живых, а если и есть, то, значит, предала какой-то великий земной секрет. У них там начальство сменилось три года назад, и если прежнее ко мне относилось бережно, то новое знать меня не знает и рисковать из-за меня не готово. Короче, судя по всему в ближайшее время мне на Землю лучше не спешить, мороки не оберёшься. Вот и брат советует найти какую-нибудь халтурку на Гарнете на полгодика, пока там всё уляжется. А то ещё заклеймят меня как муданжскую шпионку. Бред какой-то, честное слово. Зла не хватает!

Слышу, как Азамат зевает в другом углу, и злобность моя устремляется в другое русло: ну что вот он сидит, мучается, когда можно лечь и заснуть?! Можно подумать, вся команда следит, бодрствует ли он весь день! То есть от Алтонгирела, конечно, можно и не такого ожидать, но у него сейчас другие проблемы.

-- Может, тебе всё-таки прилечь? -- возобновляю уговоры. -- Я уже закончила, не буду мешать.

-- Да нет, Лиза, не уходите. Вам ведь скучно, наверное, в каюте сидеть. Мне компьютер сейчас не нужен, так что пользуйтесь, сколько хотите.

-- Если он тебе не нужен, то, может, одолжишь на вечер? А ты бы пока поспал.

Оборачивается, смотрит на меня с сомнением. Что, думаешь, я в твои личные папки полезу? Так я и так могу, ты же не смотришь.

-- Ну, конечно, можно и так... -- тянет, явно отпускать свой бук со мной не хочет. -- Но мне могут звонить...

Да понятно уже всё, не отдашь ты мне любимую игрушку. И я не вправе даже просить, и так уже на шею села по полной программе.

-- Ах да, -- говорю, -- извини, -- улыбаюсь, -- я об этом забыла. Но мне там действительно нечего делать больше, так что я пойду, наверное, повяжу...

Закрываю бук, поднимаюсь.

-- А что вы вяжете? -- внезапно спрашивает с большим интересом. Опять культурный мем, что ли?

-- Свитер... маме на день рожденья... -- зависаю, стоя у кровати по другую сторону от капитана.

-- Так странно, -- говорит он несколько вымученно, -- я думал, земляне не делают одежду вручную.

Я фыркаю.

-- Да это больше ради процесса, чем действительно одежду сделать. Если мне нужен свитер, я его, конечно, в магазине куплю. А вязать можно в подарок, чтобы человек видел, что ты о нём помнишь.

Азамат усердно кивает:

-- Да, у нас тоже так. Самодельное только дарят, никогда не продают. Так и о человеке судят, сколько у него дарёной одежды, настолько его и любят.

-- Ого, -- говорю. -- Удобно. А легко ручную работу от покупной отличить? Я вот не всегда справляюсь.

-- Ну, ручная обычно со всякими узорами, знаете... -- неопределённо машет рукой в области воротника. -- Вроде как со смыслом. На покупной такого не бывает.

-- А, так там всякие вышивки-тесёмочки ещё? -- спрашиваю с энтузиазмом, воображая пёстрые народные костюмы из старых краеведческих фильмов. Всегда хотела себе сшить что-нибудь этническое, но это же столько труда, да ещё разобраться, что в какие века вышивали да в каком племени... В общем, не люблю я в истории копаться.

-- Да, там много всего, они пёстрые такие, -- поддакивает Азамат с энтузиазмом.

-- А у тебя есть что-нибудь для примера посмотреть? -- спрашиваю.

Взгляд его мгновенно потухает.

-- Что вы, откуда у меня...

На секунду лишаюсь дара речи -- то ли от возмущения, что такого замечательного капитана никто не любит, то ли от ощущения собственного идиотизма: можно было догадаться, что у него нету. Ладно, теперь надо опять как-то выкручиваться.

-- Ну не знаю, -- протягиваю, пока думаю, что сказать, -- ты ведь уважаемый человек.

Хотя бы в профессиональном отношении, ага.

-- Любовь и уважение -- разные вещи, -- пожимает плечами. Я резко нахожу способ сменить тему, и никакие инстинкты не успевают меня сдержать:

-- А как по-муданжски любовь? -- спрашиваю с горящими глазами. Ну вот сейчас мне откроется великая истина!

-- Зачем вам? -- усмехается удивлённо.

-- Просто интересно, -- пожимаю плечами, сама наивность. -- Все обычно именно это слово на чужих языках хотят выучить.

-- Странно, что в нём такого особенного? -- поднимает бровь. -- По-муданжски любовь будет хойх .

-- О-о, -- говорю, -- здорово. Хойх. Я запомню.

А сама только что не ругаюсь. Как нам преподавали, хойх -- это в лучшем случае дружба. То ли наш препод идиот и сказочку про отсутствующее слово сам придумал, то ли Азамат неправильно понимает, что такое "любовь" на всеобщем. А задавать каверзные вопросы я боюсь, ещё пропалит, что я муданжский знаю.

-- Ну что ж, -- говорю, -- я пойду, пожалуй...

А то уже устала стоять тут.

-- А вы больше никакие муданжские слова не хотите выучить? -- спрашивает как-то чересчур быстро.

Напрягаюсь: неужели засветилась?..

-- Да нет, -- говорю, -- а что?..

-- Нет, ничего, -- пожимает плечами. И вид у него потерянный.

Он пытается меня задержать, что ли?

-- Там что, за дверью Алтонгирел с дубиной дежурит? -- хихикаю. Смотрит на меня, как будто впервые видит, а потом как грохнет хохотать! Боже, как человеку мало надо для счастья. И ведь прямо покатывается, хотя я, вроде, ничего особенного не сказала. Чувствую, ему тут сильно не хватает поводов для радости.