Том 1.Замуж с осложнениями

-- Ты знаешь, я никогда не считал Азамата доверчивым человеком, -- размышляет он вслух. -- А теперь вот всё понять не могу, что ты с ним такое делаешь?

-- Тебе рассказать или на бумажке записать по пунктам? -- спрашиваю. -- Первое, я его люблю. Второе, я его уважаю. Третье, я его лечу...

-- Ах ну да, -- перебивает духовник. -- Ты ведь ему заливаешь, что можешь его вылечить.

-- Неправда, я ему совершенно честно говорю, что могу сделать шрамы менее заметными, хотя и не убрать бесследно.

-- Ага, ага, -- отмахивается Алтонгирел. -- Его тут нет, а мне можешь не рассказывать. Мне, в общем, всё равно, ради чего ты с ним связалась, лишь бы он от этого не пострадал. Но вот сейчас мне просто интересно, чего же ты хочешь добиться от богов?

-- Чтобы нас с Азаматом поженили, -- пожимаю плечами. Чего тут не понять?

Алтонгирел прищуривается.

-- У тебя случайно внебрачных детей нету?

-- Чо? -- искренне удивляюсь я. -- С чего вдруг?

Он ещё некоторое время на меня пристально смотрит, потом расслабляется.

-- Да так, подумалось... Обычно так хотят выйти замуж только женщины с левыми детьми. Чтобы даже моцог провести... у тебя должна быть какая-то развесистая причина. Может, на Землю возвращаться не хочешь? Ты не преступница ли часом?

-- А не пойти ли тебе ненароком? -- интересуюсь, подобрав дар речи. -- А то я могу, например, ухо ампутировать...

Не знаю уж, знает ли Алтонгирел слово "ампутировать", но свои безумные предположения высказывать резко перестаёт.

-- Ладно, -- говорит, -- хватит тут болтать, если тебе обряд нужен, то не отвлекай меня.

Я закашливаюсь от неудачной попытки сказать несколько грубостей одновременно. Можно подумать, это я тут лясы точу!

Алтонгирел достаёт из одного из своих многочисленных сундучков некое подобие венка из засушенного вьющегося растения с острым и пряным запахом и надевает его мне на голову. Потом разворачивает на столе платочек с какой-то трухой, берёт что-то вроде жезла с большим бубенцом на конце и принимается напевно бормотать непонятные мне слова, позвякивая жезлом поочерёдно то над одним, то над другим моим плечом, периодически посыпая меня трухой из платочка. Я уж не знаю, что я должна при этом думать, но на всякий случай загадываю желание. Постепенно бормотание Алтонгирела совсем переходит в пение. У него, кстати, неплохой голос, чистый и мелодичный, кто бы мог подумать.

Внезапно всё заканчивается. Венок с меня снимают, жезл отправляется в сундук.

-- Ну, чего ждёшь? -- спрашивает духовник нетерпеливо.

-- А уже всё? -- не торопясь произношу я. Хочешь меня выгнать побыстрее, так фигушки.

-- Нет, знаешь, ещё надо постоять на голове, -- ехидно отвечает он.

-- Надо было заранее предупреждать, я бы штаны надела, -- говорю невозмутимо. Он тяжело вздыхает. Я хмыкаю. -- Откуда мне знать, как выглядят ваши обряды и когда они кончаются?

-- Хорошо, я тебе говорю: всё, закончился. Можешь идти на все четыре стороны.

Я стою.

-- Видишь ли, Алтонгирел, -- говорю я медленно, с удовольствием растягивая слова, -- я думаю, что это не последний раз, когда мне придётся проходить какой-нибудь обряд. Я бы предпочла, чтобы в следующий раз ты вспомнил, что для меня всё это в новинку, и пояснил, что от меня требуется. Особенно когда дело дойдёт до Старейшин. Не хотелось бы пролететь только потому, что я не знала, в какой момент вставать.

Он снова одаривает меня долгим взглядом прищуренных глаз, потом говорит:

-- Слушай, чисто из любопытства, чего ты хочешь от богов?

-- По-моему, ты уже спрашивал. Что-то тебя память подводить стала, а вроде молодой.

Он закатывает глаза.

-- Да, конечно, я так и поверил, что ты моцог проводишь ради замужества. Наверняка ведь о чём-то ещё просишь.

Я пару секунд осмысливаю информацию.

-- Ты хочешь сказать, что моцог может мне помочь осуществить любое желание, а не только то, которое я сказала тебе? То есть ты сейчас, когда надо мной тут ворожил, никак не ограничивал, ради чего всё это?

Он смотрит на меня странно, сначала приподняв брови, потом слегка нахмурившись.

-- Слушай, что тебе нужно от Азамата, что ты его так старательно добиваешься?

-- Ну, если обобщить, -- задумываюсь я, -- то, наверное, мне нужно, чтобы он был со мной. Желательно всегда. И конечно, было бы неплохо, если бы ему это доставляло удовольствие.

Алтонгирел ещё несколько секунд таращится на меня округлившимися глазами, потом снова достаёт жезл и ещё какую-то склянку миллилитров на пятьдесят. Поводит жезлом у меня перед носом и где-то за спиной, приговаривая, потом вручает мне склянку.

-- Пей.

-- А что это?

-- Не скажу. Хочешь замуж, так пей.

Я одариваю его мрачным обиженным взором и откупориваю пузырёк. Пахнет немного спиртом. Ну была -- не была. Пью.

Это оказывается настойка какой-то травы, горькая и крепкая, но не очень противная. Дух, правда, вышибает, так что я вынуждена за неимением лучшего занюхать рукавом, хоть он и пахнет слабенько стиральным гелем.

Алтонгирел внимательно за мной наблюдает, забирает склянку.

-- Всё, можешь идти. Теперь твой моцог только ради свадьбы, ничего другого не получишь.

Ага, смотри-ка, он обучаем!

-- Хорошо, -- говорю радостно, -- спасибо.

И быстро смываюсь, оставив Алтонгирела озадаченно качать головой.

Забористую настоечку всё-таки неплохо бы закусить, так что я чапаю на кухню, где Тирбиш уже вовсю возится с обедом.

-- Привет ещё раз, -- говорю, устремляясь к холодильнику. -- На меня не готовь.

-- Почему? -- огорчается он. -- А мне так интересно было, что вы скажете...

-- Мне сегодня нельзя, -- говорю.

-- Ну вот, -- ворчит он. -- Капитану нельзя, вам нельзя, зачем тогда заказывали...

-- Так моцог ведь, -- говорю, выскребая йогурт со стенок коробочки.

-- Что, и у вас? -- удивляется Тирбиш. -- Вам-то зачем?

Мне лень вступать в ещё один спор из-за этого, так что я просто говорю:

-- А чтобы Азамату одному не скучно было. Так противно, когда все вокруг едят и спят вволю, а тебе нельзя.

-- Это да, -- смеётся Тирбиш. -- Правда, моцог лучше удаётся, если противно, но с вашей помощью по-любому удастся.

Милый он и очень в меня верит. Интересно, будет ли прилично, если я ему тоже что-нибудь сварганю? Надо будет Эцагана спросить, раз уж он снова с нами.

-- А ты что-нибудь, кроме мяса, на обед делаешь? -- интересуюсь.

-- Ну, тут будет немного овощей, но они все в мясном соке, вам тоже нельзя.

-- Ясно, тогда ничего, если я тут что-нибудь сготовлю постное?

-- Вы сготовите?! -- вылупляется Тирбиш. -- Может, я?..

-- Да ладно, ты с общей едой возишься, чего я буду тебя отрывать, -- говорю.

-- Как... чтобы вам не напрягаться, -- бормочет Тирбиш.

-- Ой уж прямо так напрягусь на двоих еды сделать, -- отмахиваюсь.

-- На двоих ? -- переспрашивает он, роняя нож.