Михаил Харитонов - Безумный Пьеро

Осёл кричит. Осёл получает хворостиной по жопе. Не сильно, а так, чтобы понял.

Осёл ноет. Осёл получает хворостиной по жопе. Уже сильнее, чтобы почувствовал.

Осёл молчит. Осёл не получает хворостиной по жопе.

Осёл журчит. Осёл получает ногою в сраку и опять кричит. Вот сейчас ему действительно больно, ослу-то. А нехуй ссать в ручей, нарушать экологию и гигиену. Там плавают мальки, икринки, зачатки новой жизни, а я обожаю этих миленьких калёсеньких малюсек, которых обоссал этот уёбок. Я заебашил ему правильно, сильно и точно. Если уж ебашить, то правильно, сильно и точно, вкладывая душу. То-раборский инструктор по рукопашке говорил — ничего нельзя делать вполклюва. Рукопашка была моим любимым предметом, после выжи-валочки.

Буратина подпрыгивает на спине осла. Но не падает. Держится. Он грядёт на молодом осле, этот Буратина. Даже эти потные дрова, и те грядут к тебе и во имя твоё. О, имя твоё! Ключевой, ледяной, голубой глоток! Это Марина Цветаева… терпеть не могу её, но здесь она в масть, в пасть, в мысть. Мысть, мысть, учкарное сопление.

Ебануться можно от всего этого. Но я не ебанусь. Потому что если я ебанусь, то от меня не останется… а что, кстати, останется? Тело? Животное? Безумный зверь? Ну, допустим, зверь. Не губи во мне зверя, Мальвина, он ласковый и нежный, Мальвина. Тебе похуй, но поверь на слово — это красиво. И слегошмя ебокото. И ещё. только этого мало — но скажи, как ещё ты могла? как ещё ты меня называла? как ещё ты меня берегла?

Обычно ты называла меня говнюшком и пиздолизом, Мальвина. Ты била меня ногой по щеке, Мальвина. Это было больно, это было мерзко. И это было прекрасно, Мальвина, потому что это нравилось тебе, а то, что нравится тебе — прекрасно. Я плакал, и тебе это тоже нравилось, Мальвина. И ты берегла меня, да, как последнюю салфетку, которой можно подтереться. О, подотрись душою моей — и она удостоится чести коснуться твоего цветка. Цветка пизды, бутона сра-ки… м-м-м… кокетливые задираки тебе ласкают так и сяк, ряды ко-кетных задирак… Нет, лучше — кокетлых. Не пойму, в чём разница, но звучит лучше. Хотя разница всё-таки есть. Кокетный — сделанный из кокета, как пол паркетный. А вот кокетлый — обладающий свойством кокетности, как волглый, мёрзлый, блёклый. Бляклый! Или, может, блякий? Бляки-якие же мысли мои, коромькли да кумькли мои! О чём я вообще, а? И не лучше ль задаться вопросом: чтобы жить, сохраняя рассудок,

хорошо ли тебе хорошо? Кабачки во фритюре — реальность или сказка для глупых детей?

И ещё: заслужил ли я право целовать свои губы в лицо?

А вокруг совершаются зимы —

или осень дождями стучит, зреет вымя рабочей крестьянки, и гусарит тальянка в землянке — и прекрасный, змеиного цвета,

обезьяний зародыш в спирту сладко скалится прямо в звезду. Сейчас я смотрю на своё стихотворение как бы извне: вот оно было частью сердца, а вот оно уже плывёт меж губ — глагольных форм летучая гряда. Изнутри оно лучше, чем снаружи, как у всех неважнецких поэтов. Или, может быть, так надо? Ведь в конце концов кто знает? Может, я сейчас умру от любви? Это было бы красиво. В таком случае — петрушку на могилку не возлагать, в ноздри трупу хладному не дуть.

А знаешь ли ты, Мальвина, где я сейчас? Я уже не за горою! Я иду к тебе, иду к тебе, Мальвина, я иду к тебе, я сокращаю расстоянье между нами, Мальвина, я уже близко, Мальвина, я совсем близко. И готов уже возродиться, как нетленная птица феликс пенис скобейда.

Du hast mich.Начало очень известной в конце XX — начале XXI века песни группы «Раммштайн». Переводится в зависимости от мировоззрения переводчика. Немецкие глаголы haben (иметь, владеть, обладать, to have) и hassen (ненавидеть, to hate) во втором лице единственного числа звучат одинаково: hast — hasst. Так что перевести эту строчку можно как «ты имеешь меня» или «ты ненавидишь меня». Пьеро, судя по всему, имеет в виду что-то среднее.

Что за элегию сочинил Пьеро?Ну, элегия как элегия. Приводить её целиком мы не будем, щадя читателя. Ограничимся тем четверостишием, которое Пьеро цитирует. Вот оно:

Если что, потрохерка (она же требухерка) — это маленькая коробочка, обычно дорогая и красивая, в которой хранят подгнившие потроха. Популярна среди существ, любящих нюхать тухлятину, начиная со стервятников и кончая некоторыми породами собак, у которых силён тергоровый рефлекс (как, например, у Артемона). Сравнение Мальвины с потрохеркой — очень точное, но не очень лестное.

Про морскую ебитку и всё прочее мы рассказывать не будем — по этическим причинам.

Дакотский костёр.Яма в земле, расширяющаяся книзу, к которой ведёт отдельный ход для подачи воздуха. Представьте себе закопанный в землю чайник — вот примерно так выглядит дакотский костёр в разрезе. Преимущества перед обычным костром: скрытность (пламя со стороны не видно, сам костёр можно быстро чем-нибудь прикрыть или завалить землёй), экономия топлива, ветроустойчивость. Очень удобно для кипячения воды или приготовления пищи, но не очень хорошо для обогрева. Чтобы греться, нужно делать нодью.

Вообще-то Пьеро предпочёл бы финскую свечу, но у него не было топора.

Сальтисон— блюдо из субпродуктов. Делается из свиной головизны и потрохов, мелко нарезанных и приправленных перцем, запрессованных в желудок или в толстую кишку. Приготовление требует возни и занимает много времени. Морра любит сальтисон, но реально оценивает свои возможности, так что предпочитает голову просто сварить и напиться бульона.

Если уж мы заговорили о готовке — несколько важных замечаний.

Кухня оборудована под разделку туш, как же иначе. Для существ, живущих на отшибе, других вариантов просто нет — если, конечно, не выносить кухню за пределы дома. Что тоже не всегда удобно, особенно в холодное время.

При наличии блока подвесить даже тяжёлое тело не так сложно. Водосвинка весила около 60 кг. Для массивной и физически сильной Морры это было нетрудно.

Главная проблема при подвешивании — куда девать руки. Они должны быть подняты вверх, чтобы кровь нормально сливалась. Морра решила проблему просто, примотав их к туловищу клейкой лентой. Что портит мех водосвинки, но Алле Бедросовне это безразлично.

Правильная нутровка туши прямоходящего существа — довольно хлопотное занятие, для этого нужна не только физическая сила, но и определённые навыки. Например, повреждение кишечника, мочевого или жёлчного пузырей может непоправимо испортить вкус мяса. Но Морра не собирается ни нутровать, ни обваливать тушу целиком. Она хочет съесть самые вкусные кусочки. Это мясо с рук, особенно ладони, дельты, грудь, ягодицы, ступни у хомосапых, а также некоторые внутренние органы. Алла Бедросовна, к примеру, любит печёнку.