Екатерина Лесина - Понаехали!

Известно чего.

Сама пошла.

На помощь не звала. А еще как окажется, что родичи у этого вот, белобрысого, зело знатные? Тогда и вовсе иначе повернуть могут. Приврут, что, дескать, Маланька его заманила…

Нет уж.

- Надо понять, живой ли.

Маланька охнула и рученьки ко рту поднесла.

- А… ежели…

- От «ежели», тогда-то и подумаем, - решила Баська, отодвинув нехорошую мысль, что сад, конечно, велик, но не настолько, чтоб в ем тело спрятать можно было.

Однако молодец определенно был жив.

Баська и шею пощупала. И руки – надобно сказать, что огроменные, двумя одну не поднимешь – и к груди ухом прижалась, сердце выслухивая.

- Бьется.

- Точно? – Маланька шею вытянула.

- Сама послухай.

Она и послухала. Прижалась и стояла этак, на карачках, голову на груди широкое пристроивши, долго.

- Точно бьется.

- От и ладно, - Баська повеселела. – Идем.

- Чего?

- Ну… чего. А чего еще? Полежит и отойдет. Глядишь, и понимание какое в голове появится, что не всякую девицу можно от так… лилеями сманивать.

Баська руку почесала, порадовавшись, что она-то мудрее оказалась, сама не пошла, хотя… не, хорошо, что не пошла, тот-то, который с Баською беседы беседовал, он похлипче гляделся. Его и вправду зашибить недолго.

- А… а если… если… - Маланька часто заморгала. – Приключится чего?

- Чего?

- Не знаю! Вдруг… кто найдет?

- Его беда.

- И учинит злое?

Баська нахмурилась. Оно-то, конечно, молодец сам кругом виноватый, но права подруженька. Мало ли… вона, давешний терем ежели вспомнить, там тоже все чисто да приличественно гляделося.

- Сожрут еще…

Маланьке откровенно было молодца жаль. А что, красивый… и говорил ласково, и рассказывал… всякое. Жаль, если сожрут.

- Здоровый. Подавятся, - без особой убежденности произнесла Баська, но после решилась. – Мы его сейчас очуняем скоренько, и скажем, чтоб больше сюда не лез. И чтоб молчал. Он будет. И мы будем.

Маланька подумала и согласилась.

План выглядел годным.

- Только… как?

- Не знаю, - Баська вновь молодца обошла. И чего с ним делать? Целовать? Так целованием зачарованных к жизни возвертают. А тут зашибленный. Зашибленных как-то иначе надобно… может, по щекам постучать если?

Она легонько хлопнула, но молодец не шелохнулся.

А когда хлопнула посильнее, то только голова на бок повернулась.

- Ты его так совсем забьешь! – всполошилась Маланька.

- Ну… - Баська руку за спину убрала. – Я же ж не нарочно!

Губа вон треснула и кровь побежала, красненькая… неудачно получилось.

- Скажем, что упал так, - робко предложила Баська, решивши, что этакому врачеванию молодец точно не зарадуется.

- Ага…

И замерли оба, не зная, как дальше быть. Ждать? А сколько? Рука-то у Маланьки крепкая, этак он до вечера проваляться может. А ну как хватится кто. Искать начнут… объясняйся потом.

- А если… - Баськин взгляд остановился на темной глади пруда. – Если его водою полить? Помнится, нянюшка мне сказывала, что обеспамятовшего самое оно водою поливать…

Лицо Маланьки озарилось светом.

- Точно!

К пруду она первая и подскочила, подобралась по топкому бережку, заросшему мелкою бисерной травкой, да к воде. Вода вблизи, может, и крепко зачарованная была, но пахла обыкновенно – стоялым болотом и тиной. Маланька кое-как зачерпнула горсточку и кинулась к хлопцу, чтобы воду на макушку вылить. Капли покатились и…

Ничего.

Баська тоже попробовала, да едва на бережку не оскользнулась. Вот было бы смеху, когда б села она в черное это болото… и взять вышло горсточку…

- Погодь! – она вытерла взопревший лоб. – Так мы много не наносим. Надобно иначе… кувшин какой.

- Где тут взять кувшин? – возразила Маланька.

Кувшина подле пруда не наблюдалось, как не было и ковшиков, и кубков, и хоть чего-то, во что можно было бы воду зачерпнуть.

- Может… его туда? – предложила Баська, несколько, правда, сомневаясь, что идея эта найдет должный отклик.

Выглядел молодец уж больно крепким. Такого спросту не дотащишь.

- А если утопнет? – выдвинула Маланька еще один аргумент. И Баська согласилась, что и такое возможно.

Но делать-то что?

- Ну… - Баська окинула лежащего новым, превнимательным взглядом, и в голове у неё возникла замечательная идея. – Сапог снимай!

- Сапог?

- Ты левый, а я правый… в них и зачерпнем.

Сапоги-то хорошие, шиты с умением, воду удержат. Да и влезет в них изрядно.

Маланька подумала. Потом еще подумала. Нерешительно похлопала молодца по щекам, но аккуратненько, чтоб еще чего не поломать, и согласилась.

Сапоги снялись легко, а вот чтоб водицы зачерпнуть пришлось постараться, потому как бережок оказался на диво склизким, а дно пруда и вовсе илом заросло.

Это ж вовсе, небось, за хозяйством не смотрят, этак он скоро в болото превратится! Но Баська справилась. Подоткнула юбки, чтоб не изгваздать, поршни сняла и в самую, почитай, воду полезла. Маланька-то на бережку стояла и держала.

Ну и сапоги принимала.

Сперва один, потом и другой. Тяжеленные! Небось, по ведру вместили, не меньше.

- Ежели теперь не очуняет, - выдохнула Баська, из воды выползая с сопением, - то только целителя тогда…

Очень она надеялась, что звать целителя не придется.

А Маланька знай, кивает головой и стоит, не решаясь лить.

- Ты чего?

- Жалко… - призналась она. Вздохнула. И перевернула-таки сапожок. Ну и Баська с нею, ибо зря чтоль тащила-то?

В общем, то ли и вправду водица целебною оказалась, то ли просто вонючею да студеною, даже он с жуком, который по лицу-то молодца вскарабкался споро, но лежавший до того неподвижно, вскочил.

- Вы… вы… - он разевал рот, отплевываясь от тухлой воды. На волосах повисла тонкая зеленая нить водоросли. – Вы… дуры!

- Сам такой, - обиделась Баська. Вот и спасай тут… всяких. Никакого понимания, не говоря уже про благодарность человеческую. И Маланька насупилась.

- Сказок не читали! – он воду смахнул и жука тоже. – Целовать надо было!

- Целовать, значится… - Маланька руки в бока уперла. Случалось с нею, обыкновенно тихою, даже неприметною порой, злость непонятная. – Ты, стало быть, притворялся…

И сапог подняла.

В руке взвесила.

- Маланька, стой!

Не успела. Сапог взлетел и, кувыркнувшись, ударил молодца в самый покатый лоб, тот самый, по которому жук еще недавно бегал.

- Ну вот, - вздохнула Баська, обходя лежащего.

- А чего он? Притворялся… лежал и слухал… и… пошли!

- Теперь уже не притворяется.

Сапог-то и вправду крепким был, да еще с подковкою, след которой и виднелся аккурат посередине лба. Вокруг поднималась шишка и…

- И… что теперь? – гнев схлынул и Маланька вновь вхлипнула. – Зашибла, да?

- Эту погань так просто не зашибешь, - вздохнула Баська. – Но за водою теперь ты лезешь…