Виктор Емский - Шмордонские тайны

— Слушаю вас.

— Видите ли, ваше величество, — начал Крендель, явно смущаясь. — Нельзя ли мне присвоить звание, достойное моего положения? Я — начальник разведки. А как майором был, так им и остался. У меня в подчинении сотни офицеров, которые имеют более высокие звания. Право, даже неудобно иной раз…

— Да-да-да! — воскликнул император. — Спасибо, что напомнили. Я займусь этим вопросом. Вы свободны.

Крендель с довольным видом выскочил из-за стола, отдал честь и покинул кабинет.

Как только дверь захлопнулась за ним, Шмор сказал Вискерсу:

— Напишите приказ о присвоении звания дону Кренделю, я подпишу.

— Какое звание туда внести? — поинтересовался Вискерс.

— Подполковника.

— Гм, — поперхнулся граф.

— Что-то не так? — задрал вверх брови Шмор.

— Нет-нет, — поспешно ответил Вискерс. — Будет исполнено.

— И еще, Вискерс, — вспомнил вдруг Шмор. — Не забудьте послать приглашения на свадьбу Премьер-министру Джаппурии Морсу и королеве Белле.

— На какую свадьбу? — опешил граф.

— На мою, естественно, — ответил Шмор.

— Так вы еще невесту не выбрали, ваше величество!

— Я доверяю вкусу своего братца.

— И женитесь на всех троих?

— Нет, конечно. Выберите сами, Вискерс. Только пусть невеста пройдет полное медицинское обследование. Мне нужны здоровые наследники. И о сроках позаботьтесь. Вы — человек во всех смыслах грамотный.

— Ну, если взять за основу этикет, — задумался Вискерс, — то сначала надо оформить помолвку, а потом — приблизительно через год — назначить день свадьбы.

— Увольте меня от этого, граф! — воскликнул Шмор. — Какая помолвка?! Чтоб через месяц было все закончено!

— Есть! — сидя отдал честь Вискерс.

— Вы пьяны? — осведомился Шмор.

— Нет! — Вискерс сконфуженно спрятал правую руку за спину.

— Тогда идите выполнять поручение.

— Простите, ваше величество, — замялся граф. — Можно задать один вопрос по-существу?

— Пожалуйста, — кивнул головой император.

— А Джему приглашение посылать? — поинтересовался Вискерс.

— Это вопрос по-существу?

— Да, ваше величество.

— Гм, — задумчиво сказал Шмор.

Он встал из-за стола и принялся шагать по кабинету. Вискерс неотрывно следовал за ним взглядом. Продолжалось это минут пять. Наконец Шмор, находившись, остановился и спросил:

— А кто он такой?

— Посол Джаппурии в Шмордоне, — ответил граф.

— Был! — поднял указательный палец вверх Шмор. — Его отозвали при крайне странных обстоятельствах, и где он находится нынче — никто не знает. И жаль! А кто Джем сейчас? Тоже никому не известно. Может, он уже давно на каторге или дворником работает? Тогда зачем его приглашать на императорскую свадьбу? Вы еще маркиза Шухера пригласите!

— Все понял, ваше величество! — сказал Вискерс. — Разрешите идти?

— Идите, — сказал Шмор.

— А кто будет проводить официальную церемонию?

— Инквизит, естественно. Ведь именно он является главой церкви.

— Простите, ваше величество, но вряд ли он согласится. После отсидки в бомбе…

— Куда он денется! — властно сказал Шмор. — Пусть спасибо скажет, что еще жив! Пока… И вообще, это не мое дело, а ваше. Вот и займитесь!

— Есть! — отрапортовал Вискерс. — Разрешите привлечь к этому делу людей дона Кренделя!

— Пожалуйста, — махнул рукой Шмор.

Вискерс поклонился и вышел из кабинета.

Инквизит начал действовать решительно.

Это было связано с посещением Вискерса, который сообщил пропистору об императорской свадьбе. Естественно, Инквизит принял это сообщение в штыки, но граф доказал святому отцу неотвратимость предстоящего события и пропистор понял, что от его участия в этом деле отвертеться не получится. Однако информация о том, что придется женить еще и Шмореныша, добила пропистора не хуже контрольного выстрела, и он впал в откровенно яростное состояние духа. Заявив, что не будет участвовать в венчании ни при каких обстоятельствах, Инквизит добавил:

— Пусть я приму мученическую смерть, но женить этих бесов не стану!

Вискерс поздравил святого отца со скорой канонизацией и ушел.

Толпа обожателей никогда не покидала площадь. Она была небольшой (охраняющие бомбу гвардейцы следили за количеством паломников и пинками разгоняли их по мере накопления), но присутствовала и днем и ночью. Паства молилась на зарешеченное окошко, в котором периодически появлялась рожа Инквизита, и потому ему не составило труда попросить у своих прихожан монтировку.

На следующий день после посещения Вискерса, во время смены караула, когда гвардейцы были заняты уставными строевыми приемами, из толпы выпорхнул посланный точным движением ломик. Он влетел в окошко подобно копью, чуть не убив при этом пропистора, мирно отдыхавшего в своей койке. Теперь Инквизит получил нужное ему орудие и мог сбежать в подземелье, из которого он надеялся выбраться методом тыка.

Ночью святой отец тихонько отодвинул кровать от люка, осторожно содрал ломиком половую плитку и увидел квадратную металлическую крышку, закрывавшую лаз, ведущий к свободе. Стараясь не шуметь, религиозный мученик вставил расплющенный конец своего орудия в паз и, используя силу рычага, принялся ломать механизм, запирающий подземный ход.

Через полчаса упорной работы под крышкой что-то хрустнуло, и она откинулась вверх. На Инквизита пахнуло сыростью. Он увидел железные ступеньки лестницы, уходящей в черноту подземелья. Вытерев со лба пот, пропистор подобрал рясу, спустил ноги вниз и стал осторожно спускаться, не забыв закрыть за собой люк.

Не видно было ни зги. Святой отец наконец встал ногами на твердый бетонный пол подземного коридора и, опираясь правой рукой на стенку, побрел в неизвестном ему направлении, справедливо полагая, что ход обязательно куда-нибудь да выведет. Но путешествие его продолжалось недолго.

Неожиданно где-то чиркнула спичка, раздалось непонятное сипение, и в нескольких метрах впереди себя пропистор увидел огненную вспышку. Он резко остановился, прикрыл глаза рукой и сквозь щель между пальцами заметил, как пучок огня вытянулся, сжался в линию и превратился в узкую жаркую струю полуметровой длины. «Паяльная лампа!» — пронеслось в мозгу Инквизита.

Грубый и хриплый голос поинтересовался из темноты:

— Ну что, святой отец, погреться не желаешь?

Струя медленно двинулась к Инквизиту.

Пропистор, развернувшись, побежал обратно к лестнице. В голове его билась мысль, что вход в стальную бомбу находится рядом, так как прошел он совсем немного, не более тридцати шагов! И он с облегчением наткнулся на первую ступеньку лестницы.

Инквизит начал подъем, но длинная ряса вдруг за что-то зацепилась. Пропистор похолодел сердцем. Он дернулся всем телом. Раздался треск материи, но ряса оказалась пошитой из добротной ткани, и потому святой отец остался на месте.