Елена Чечёткина - Все сказки не нашего времени

– Как ни странно, фольклор тоже. Потому что никаких исторических сведений добыть мне не удалось. Я по основной профессии ксено-историк.

– Хотелось бы и мне сказать о себе то же. Но у нас нет «истории» как науки – запрещено законом. Я был профессором кафедры лингвистики, и это лишь одна из двух гуманитарных кафедр нашего Университета.

– А вторая какая?

– Юриспруденции.

– Не густо.

– Да уж. А ведь всего сто лет назад были ещё социология, психология, политология, даже социо-генетика…

– Но не история?

– Нет. Историю отменили раньше, не скажу точно, когда. Во всяком случае двести лет назад, когда мой прадед начал свои дневники, в Университете такой кафедры уже не было. Надеюсь, вы не вызовете полицию?

– А с какой стати?

– Вести дневники запрещено законом. Правда, облав уже не проводят, не то что во времена моей молодости. Даже полиция у нас, и та «отсырела». Мы деградируем, Люр. А сейчас, похоже, просто вымираем. Статистика, впрочем, отсутствует. Но я-то прожил достаточно, чтобы заметить. И вы здесь появились не случайно. Так, Люр? Вы нам поможете?

– Нет, Ян. К сожалению, не могу. Помочь себе можете только вы сами. Совет Планет не допускает прямого вмешательства в дела планеты. Общество решает само, как ему развиваться. Но если оно деградирует и стоит на грани исчезновения, тогда Совет посылает дознавателя из кризисной службы. Собрать материал, чтобы не повторять ошибок при следующей колонизации. Ре-колонизации.

– И это всё?! А как же мы, первые колонисты?

– Ну, дознаватель имеет полномочия раскрыть этот материал – полностью или частично – населению планеты. Без конкретных рекомендаций. Только раскрыть. Если сочтёт нужным.

– Мы не совсем пропащие, Люр. Мы пытались. Но слишком поздно – похоже, мы почти сварились, как та лягушка… Я всё-таки надеюсь. На молодых: моих внуков и правнуков, на тех детей, что с вами пришли. Вот послушайте, эту песню мы ещё пели во времена моей юности.

Старик удивительно легко поднялся и вышел в соседнюю комнату, откуда вернулся с уже знакомым Люру инструментом – маленькой гитарой. Настроил, запел хрипловатым, приятным голосом.

Ну вот и всё. А как красиво было!

Деревья пламенели на ветру…

Подлюга-осень ветви оголила.

Скелет лесов – и тот ушёл во тьму.

Мы погружаемся всё глубже, всё темнее…

Как далеко до дна, чтоб оттолкнуться вверх!

Надежда гаснет, гнев и тот бледнеет.

Мы жаждем дна – а дна всё нет и нет.

Пора всплывать, пока дыханье живо,

Пока мы в силах мыслить и мечтать.

Там, в глубине – разверстая могила.

Не дно – а бездна. Всё! Пора всплывать.

– Но вы так и не всплыли…

– Не всплыли. Не от чего было оттолкнуться. Может, теперь опора появится – если вы найдёт то, что ищете. А я вам помогу.

– Каким образом?

– Архивы. Есть надежда, что они не уничтожены. Вернее, не уничтожены полностью.

– Где?

– Не так быстро, дознаватель. Сначала ключ, он приведет к архиву. А что будет потом, я и сам не знаю.

– Узнаем! Ключ у вас?

– Пойдём. Ключ в сарае.

Они вышли во двор – огромный, с рощицей деревьев у ограды слева. Деревья напоминали земные сосны, вечнозелёные, с золотистыми прямыми стволами. Вначале Люр увидел Асту, ещё одну девочку примерно того же возраста и двоих малышей в одинаковых комбинезончиках. Они бегали под соснами, смеясь и что-то выкрикивая. Проследив за их взглядами Люк обомлел: на высоте нескольких метров по двум натянутым между стволами тросам бесстрашно вышагивали Верн и другой мальчик, явно соревнуясь друг с другом.

– Они же упадут! – вырвалось у Люра.

Верн повернул голову на его голос, поскользнулся на тросе и закачался, пытаясь восстановить равновесие. Люр инстинктивно кинулся к нему, не обращая внимания на сердитые окрики старика. Конечно, он не успел. Верн сорвался и полетел вниз – но в метре над землей повис в воздухе, смеясь и размахивая ногами.

– Ничего смешного, – сердито сказал ему снизу Люр.

– Да, ничего смешного, – подтвердил подошедший старик. – Он же не знал о страховке.

Ребята притихли. Верн одной рукой отстегнул карабин на поясе и, держась другой рукой за страховочный шнур, соскользнул на землю. Он подошёл к Люку, но тот не дал ему времени на извинения – просто потрепал по взмокшей шевелюре, и повернулся к старику:

– Пошли, Ян, пусть ребята развлекаются дальше. Надеюсь, они хотя бы малышей на канат не поставят.

– Не факт, – ухмыльнулся старик.

Сарай в другом конце двора выглядел, скорее, как маленький бастион: каменный, приземистый, с узкими окошками-бойницами поверху. Ян открыл висячий замок и широко распахнул дверь, чтобы Люр мог заглянуть внутрь. Ничего особенного тот не увидел: полки с инструментами по стенам и большой верстак слева. Справа – передвижная лестница, чтобы доставать до верхних полок. Старик вошёл первым, снял с крюка у двери большой фонарь и включил его. «Входи» – сказал он Люру, а когда тот вошёл, закрыл дверь изнутри на тяжёлый засов.

В свете мощного фонаря стало видно, что и стены, и потолок облицованы каменными плитами – непонятная роскошь для хозяйственной постройки. Ян прошел к лестнице, сдвинул её и запустил руку за боковую полку. Плита у стены приподнялась и сдвинулась, открывая тёмный провал. Старик осветил ведущую вниз лесенку и стал спускаться, поманив за собой Люра.

Комната внизу оказалась небольшой, и тоже облицованной камнем. Повышенной влажности здесь не чувствовалось совершенно. «Идеальная гидроизоляция» – подумал Люр. Старик тем временем подошёл к стене и прижал ладонь к одной из плит – та отъехала в сторону, открывая неглубокую выемку, где лежало что-то похожее по на книгу. Ян вынул «книгу» и показал Люру – она оказалась шкатулкой с пластиковым конвертом сверху. «Пошли» – коротко сказал стрик, пряча шкатулку с конвертом в карман куртки. Они повторили всё в обратном порядке и вышли во двор, где смеялись и кричали дети. Теперь по канатам шли девочки.

– Я хранитель. – сказал старик, когда они вошли в гостиную и подсели к столу. Потом достал из кармана и конверт и шкатулку, и положил их в центре стола, между собой и Люром. – После меня хранителем станет один из моих потомков. Все мальчики нашего рода после совершеннолетия читают это письмо и узнают о ключе-шкатулке.

– Прямо королевская династия, – пошутил Люр.

– Да, династия, – серьёзно отозвался старик, и вдруг улыбнулся. – Выгляни-ка в окно.

Люр выглянул: на канатах стояли уже два младших мальчика. Причём стояли уверенно. Он подавил улыбку и обернулся к старику. Тот протягивал ему конверт:

– Прочитай письмо – оно и для тебя тоже.

Люр взял конверт, потянул за хвостик застёжки и вынул листок. Обычная бумага, рукописный текст и, конечно, специальное покрытие, обеспечивающее практически вечную сохранность. Люр уже работал в архивах разных планет с такими листками, возраст которых насчитывал сотни и тысячи лет. Люр начал читать.