Юлия Набокова - Легенда Лукоморья.

— Не кори себя,— утешила я,— ты тут ни при чем. Не одно поколение моли на этой шапке выросло, чему ж тут удивляться.

— У, проклятая! — взвился кот, грозя летающей по избе моли.— Ух, я тебя!

Скача по горнице и размахивая лапами, он принялся нещадно гонять моль. Успокоился он только тогда, когда последняя из вредительниц была выпровожена за порог.

— Как же ты теперь в царский терем попадешь? — горестно вздохнул Варфоломей, возвращаясь в горницу.— Вся надежда у меня была на шапку-невидимку.

— Ничего, авось удача, которая мне с яблоком перешла, поможет!

— Много она тебе помогла, когда шапка-невидимка в лоскуты рассыпалась,— проворчал кот.

— Так яблоко я только вчера съела,— возразила я,— а моль шапку уже несколько лет глодала. Когда ее в последний раз надевали?

Кот махнул лапой.

— А, сейчас уже и не припомню. Кажись, когда Иван-царевич на поиски жар-птицы отправился... А сколько лет с тех пор минуло, уж и не скажу. Не то десять, не то двадцать.

— Тогда молы была еще к шапке милосердна,— хмыкнула я.— Так долго ее смаковала! А вот скажи мне, ты все рассказываешь про иван-царевичей каких-то. А у царя одни дочери. Царевичи-то откуда?

—Да с соседних царств,— охотно пояснил кот.— Что ни молодец — все царевич. А там разве проверишь? Чай, у царевичей опознавательной звезды во лбу нету.

«Ага,— хмыкнула я,— и до опознавательных грамот еще не додумались». Кот смел хвостом клочки шапки-невидимки и удрученно вздохнул.

— Что ж, остается рассчитывать только на себя. Нет у нас больше никаких преимуществ.

— Ты свое яблоко-то съел, кот-богатырь? — усмехнулась я.

— Еще ночью,— признался он.— Не утерпел до утра.

— То-то твой богатырский чих шапку в клочья разорвал,— не удержалась от смешка я.

Кот обиженно надулся.

— Ладно-ладно, мир! — предложила я.— Эффект-то есть? Чувствуешь удаль в себе богатырскую?

— Увижу Сидора — пойдут клочки по закоулочкам! — пообещал кот.

— А второе-то куда дел?

— С собой возьмем.— Он кивнул на узелок, в который сложил сухарики и фляжку с родниковой водой.— Авось пригодится!

— Ну давай уже в путь-дорогу. Ступа готова?

— Стоит во дворе, только нас дожидается.

Я взяла узелок и вышла на крыльцо. Кот обещал, что ступа домчит нас до Златограда уже к полудню, значит, припасы в дороге нам не нужны. А там купим. Правда, сейчас у нас ни гроша: Баба-яга — профессия не денежная, если и благодарят, то продуктами. Поэтому мешки в кладовой набиты сухарями да зерном, а не монетами. Но я не унывала, памятуя об удаче, ставшей моей спутницей с того момента, как я стрескала волшебное яблочко. Авось она поможет найти на мостовой Златограда кошель, полный золотишка, или уломать трактирщика на миску бесплатных щей — для меня и для Ива. В том, что я вытащу его из темницы, я не сомневалась. Я же теперь везунчик!

С высоты полета ступы город, лежащий впереди, и впрямь казался золотым. Если приглядеться, становилось заметным, что золочеными были только крыши некоторых домов, именно они сияли и переливались на солнце. Как объяснил кот, это были дома богатых горожан. Крыши избушек попроще были покрашены в желтый цвет, и это создавало иллюзию золота.

На высоченном заборе, огораживающем город, прогуливались бдительные стражи. Попасть внутрь можно было через единственные ворота, и на входе гостей Златограда ожидал самый тщательный фейс-контроль, который с пристрастием проводил носатый и бородатый начальник стражи.

Очередь на вход выстроилась приличная, у ворот слышались недовольные возгласы, по толпе пополз шепоток.

— Говорят, входную плату собирают! — поделился со мной стоящий впереди мужичок в подпоясанной рубахе.— Что делается, что делается!

— И правильно, что собирают! — рявкнул вышедший из ворот щегольски одетый охотник.— А то ходят тут всякие!

— Да за что ж плату-то брать? — заохала только подошедшая круглолицая баба, опуская на землю две корзины: в одной сидел важный белоснежный гусь, другая была доверху выложена крупными куриными яйцами.

— А вы что же, на казнь просто так посмотреть хотите? — Охотник выгнул бровь, поправил перевязь с колчаном и стрелами, висящими за спиной, и смерил неприязненным взором откормленного гуся, вероятно, расценивая его как серьезного конкурента лесным перепелкам, которых ему предстояло добыть.

— Какую казнь? — похолодев, выдавила я.

— Как? — оживилась баба.— Уже сегодня? Вот ведь повезло, поспела!

Охотник ухмыльнулся в усы.

— Ты, голубушка, раньше всех поспела! Когда казнь, еще неведомо. Сперва свадьба царской дочки.

— Когда? — в нетерпении вскрикнула баба, прижав руки к пышной груди.

— Через три дня, — насмешливо ответил охотник. — А потом уж и до казни дойдет.

У меня отлегло от сердца. Значит, время по-прежнему есть.

— За что деньги собирают? — недовольно гаркнул только подошедший коробейник. В руках он держал ящик с диковинами, который дополнительно крепился широкой алой лентой к шее торговца. Я с любопытством вытянула нос, разглядывая ассортимент предлагаемого товара: шелковые ленты, булавки, какие-то крошечные металлические коробочки и стеклянные бутылочки — похоже, местная линия косметики и парфюмерии.

— Интересуешься, барышня? — Коробейник тут же шагнул ко мне и стал выхватывать из ящика что под руку попадется и нахваливать товар.

— Нет, спасибо.— Я с сожалением покачала головой. От сувенира из Лукоморья я бы не отказалась, но только у меня нет ни единой монетки. Если только удача поможет и торговец подарит мне что-нибудь в качестве рекламы? Я с надеждой уставилась на коробейника. Но тот только хмуро глянул на меня и буркнул:

— Нету денег — неча зенки пялить!

Я с досадой потупилась, в надежде отыскать оброненную монетку. Без сувениров не помру, а вот попасть в Златоград как-то надо. А для этого нужно оплатить входной билет. Может, повезет, и я найду необходимую монетку? Увы, кроме дорожной пыли и стоптанных лаптей соседей по очереди, я ничего не углядела. Что же делать? Не могу же я своровать монету из кошеля впереди стоящего мужика, хотя кошель и висит на поясе, а мужик как раз повернулся ко мне так, что только руку протяни — и... «Это твой шанс»,— прорезался внутренний голос. «Это воровство!» — возмутилась я. «Это возможность попасть в город и спасти Ива. Это воровство во спасение». Помешкав, я уже подняла руку, как вдруг вздрогнула от грозного рыка.

— Так почему деньги за вход берут? — Коробейник снова окликнул охотника, не спешащего отправляться по своим делам.

— В самом деле почему? Всю жизнь безо всякой платы в город ходили — и на тебе! — повернулся к нему мужик с кошелем, не оставив мне никакой возможности добраться до денег.