Светлана Багдерина - День Медведя

Ответственный за часы – им был назначен Кондрат – ловко перевернул песочный секундомер, и время пошло.

Но далеко уйти оно не успело, так как почти одновременно претенденты ткнули кулаками в бока своих трубачей, и зал приемов вскипел и взорвался оглушительной какофонией фанфар под истеричный аккомпанемент четверки барабанов.

Почти все присутствующие [24] Кроме бедных музыкантов, конечно, хотя трубачи попытку всё-таки сделали. , словно долго и тщательно репетировали, хором ойкнули, ахнули, взвыли, втягивая головы в плечи, и прижали ладонями уши, будто те грозили отвалиться, вырвись из раструба или из-под палочки еще хоть один, раскалывающий на части застигнутые врасплох мозги, звук.

И только раззадоренные претенденты среди безумного грохота и воя колотили кулаками по подлокотникам кресел и беззвучно разевали рты, вопя: «Громче!!!» и «Я первый!!!».

Ошалевшие и оглушенные музыканты старались во всю, трубили и стучали, и несколько решающих секунд было отнюдь не ясно, что же лопнет первым – барабаны или барабанные перепонки. В ужасе задребезжали и треснули стекла в окнах. Задрожали древние стены.

С потолка на людей посыпалась напуганная лепнина, пыль, люстра, штукатурка…

Один кусок розетки мстительно и очень метко огрел фанфариста Бренделя по трубе. Другой пробил семидесятилитровый полковой барабан Карбурана.

Золотой рожок люстры, не побоявшись перед всеми признаться, что он латунный, оглушил трубача Жермона, который, падая, уронил на фанфариста Дрягвы своего барабанщика.

И весь музыкальный ад, нота за пронзительной нотой, долгожданно и нестройно сошел на нет.

Жюри, не веря чудесному избавлению, чихало за своими столиками и пыталось протереть запорошенные очи не отнимая рук от ушей.

Дрогнувшие претенденты вместо «Громче!!!» и «Я первый!!!» еще несколько раз хрипло выкрикнули по инерции «Прекратите!!!» и «Перестаньте!!!» и растерянно замолчали.

Свиты, как свитам и полагается, молча страдали за спинами своих суверенов.

Серафима озадаченным взглядом обвела баронов и графа, смущенно откашлялась, невинно похлопала густыми ресницами и наивежливейшим образом обратилась к благородной публике:

– Прошу извинить мою рассеянность, ваши светлости… но я, к сожалению, не расслышала, кто из вас был готов отвечать первым. Может, имеет смысл повторить эту попытку? Граф, как последний лукоморский школяр, поднял дрожащую руку.

– Я… – сиплым шепотом сообщил он.

И пока обставленные на крутом повороте соперники возмущенно надували щеки и набирали воздух в пропыленные легкие, он встал и величественно произнес:

– Всем известна пресловутая стеллийская хитрость, вошедшая в поговорки. Поэтому ответ прост: щиты этих… бедриков…

– Бебриков, – любезно поправил Иван.

– Вот я и говорю: ведриков, – благосклонно кивнул граф Брендель, – были лучшего качества. Поэтому под каким-либо предлогом, предположим, побрататься, они и предложили обмен.

– Ответ неверный, – невозмутимо сообщила Сенька. – Еще идеи есть?

– Тогда я знаю! – подскочил Жермон и обернулся на сто восемьдесят градусов. – Советник, подсказывай!

– Я… не знаю…– сдавлено просипел советник и жалобно побледнел.

– Свита?.. – побагровел и прорычал барон.

Свита нервно переглянулась, вздохнула, как сонм святых под топором палача, и отважно зашептала наперебой господину на ухо свои варианты ответа.

Дослушав до конца, барон Бугемод сосредоточенно похлопал глазами, кивнул и довольно воззрился на жюри:

– Мы посовещались, и я решил, что в Забугорье есть традиция: после потешного боя отряд на отряд во время турниров участники меняются кольчугами с гербами с отрядом противника, на память. Так и здесь: не зная, останутся ли они в живых после штурма, они захотели получить сувениры сразу!

– И это неправильный ответ.

– Значит, причина одна: у этих, вторых… ополченцев… щиты были украшены драгоценными камнями, и стеллийцы так решили их выманить, – алчно поблескивая маленькими черными глазками, с готовностью предположил Карбуран.

– Увы, и это не так.

Претенденты притихли, но, вспомнив вдруг, что трубили, требуя права первого ответа все четверо оркестров, как один приподнялись, повернулись и уставились на стушевавшегося отчего-то Дрягву.

– А вы как думаете, господин барон? – поддержала их Серафима.

– Кхм… – смутился Дрягва. – Я… я думаю… я тут подумал… и пришел к выводу…что пришло время выбрать подсказку…

Свита барона во главе с советником за его спиной хором мучимых в аду душ испустили жалобный стон.

Барон осекся, растерянно огляделся по сторонам, как утопающий в поисках соломинки, но кстати вспомнил о подсказке третьей.

– …Человека в зале.

– И кого же? – поинтересовалась Серафима.

Жюри под пронзительным испытующим взглядом Дрягвы заерзало и срочно, хотя и безуспешно, постаралось уменьшиться до размеров фарфоровых фигурок на каминной доске. Выбора больше не оставалось. Кроме…

– Вон того, с часами, – ткнул он пальцем в застывшего в позе образцового часового рядом с песочным хронометром Кондрата.

– Меня?!.. – изумился он и едва не выронил порученный ему ценный прибор.

– Да, тебя, – нетерпеливо кивнул барон. – Ты вопрос помнишь?

– Д-да, – нервно замялся и смутился гвардеец. – Но… я не знаю ответа. Я… не читал… и не слышал…

– Предположи хоть что-нибудь! – сочувственно шепнул ему Иванушка. – Подумай! Ну же! Это же очень простой вопрос!..

Кондратий наморщил лоб, потер подбородок, почесал за ухом, то ли действительно размышляя, то ли стараясь потянуть время, но, в конце концов, сдался и беспомощно пожал плечами.

– Я не знаю… я не уверен… – замялся он под сверлящим взглядом барона Силезеня, – но мне кажется… То есть, если бы я был на месте стеллийцев… То я бы сделал это, чтобы враг принял гвардию за ополчение и решил, что это и есть слабое место в построении… И рассчитывал на легкую победу…

– Ответ засчитан!!! – восторженно выкрикнул Иван, и радостно продемонстрировал костеям текст ответа на той же пергаментной карточке, во избежание возможных пересудов и кривотолков. – И его светлость барон Дрягва получает первые очки!

Кондрат в состоянии полуступора взял мел, и на выкрашенной зеленым фанере, закрепленной на камине у себя за спиной, изобразил под именем барона кособокие очки «а-ля кот Базилио».

И состязание, призванное раскрыть костейскому обществу все грани интеллекта и эрудиции будущего монарха, понеслось.

– Вопрос шесть, тема «Традиции и обычаи народов Белого Света»! – выкликнул Жермон.

– Опишите и объясните погребальные обычаи племени чаганаков!

– Ча… во?.. – ударилась об грудь челюсть барона.